NWT. Три путешествия по канадской Арктике - Виктор Ильич Боярский

в зону интенсивного торошения. Уилл предложил пройти ее в качестве тренировки, и мы пошли. К счастью, эта полоса препятствий оказалась неширокой, около 500 метров, и мы ее преодолели без потерь, если не считать того, что на одном из ледовых ухабов канистра с бензином на нартах Мартина приоткрылась и мы потеряли около литра драгоценного топлива, а его спальный мешок приобрел стойкий и неистребимый запах.

Когда мы выбрались на более или менее ровный лед, я уступил свое место Такако. Серый день, точнее вечер, сменился сумерками, которые показались глубже оттого, что видимость была плохой, а туман и плотная облачность не позволяли обнаружить никаких признаков солнца. Ориентироваться было достаточно трудно, но Такако неплохо шла по курсу и, что самое замечательное, тоже постоянно подворачивая на север. Было очевидно, что они с Джулией долгими вечерами в палатке занимались по одному и тому же учебнику навигации, причем я готов был побиться об заклад, что в его многонациональный авторский коллектив, несомненно, входили Иван Сусанин и матрос Железняк.

Гордон переместился поближе к Мартину, считая, что так будет безопаснее для него – во всяком случае, собаки не успеют разогнаться как следует, и они пошли впереди следом за Такако. Нам было отрадно наблюдать, как эти двое участников недавнего ДСП (дорожно-собачьего происшествия) идут бок о бок, мирно беседуя. Идиллия эта продолжалась до очередной трещины, которая, кстати сказать, была относительно небольшой, что-то около метра шириной. Мы видели, как Такако через нее не совсем удачно перепрыгнула, упав на спину, но не окунулась и, бодро вскочив на лыжи, стала помогать Мартину с его собаками. Не всем собакам из его упряжки удалось избежать купания на этот раз, но в конце концов они перебрались на другой берег.

Наступил наш черед. Собаки помчались довольно резво, и мы с Ульриком уже приготовились форсировать водную преграду с хода, но Седар, все тот же Седар, еще вчера клявшийся нам, что никакие препятствия не смогут остановить его стремительной прыти, начисто позабыв все обещания, позорно, на глазах у всей команды резко свернул перед самой трещиной и понесся по своему обыкновению, куда глядели его глаза, а на воду они глядеть явно отказывались. Бежал он споро, прижав уши, явно чувствуя свою вину, но, увы, инстинкт самосохранения был сильнее боязни неотвратимого на этот раз наказания.

От такого вопиющего предательства Ульрик на мгновение потерял дар речи, но, быстро опомнившись, заорал так, что произвел заметное колебание в свинцово-черных водах разводья, вдоль которого мы продолжали наш стремительный бег. Видя, что Седар и не думает останавливаться, я применил так хорошо зарекомендовавший себя вчера способ: перебрался на ту сторону трещины и попытался переманить собак, но максимум, что я смог сделать, это остановить упряжку. Ульрик, не ожидавший такой резкой смены ритма, упустил нарты, и они наехали на упряжку. Все смешалось – крики Ульрика, лай, визг и рычание сцепившихся собак. Это опять напомнило мне печальные события прошлой ночи. Снова мы стоим перед трещиной, и снова нам ее не пройти.

Для того чтобы распутать собак, нам пришлось часть из них освобождать от постромков. Ульрик хватал их и просто швырял в воду, чтобы немного охладить их пыл. Это помогало, и собаки моментально перебирались на ту сторону трещины, где их подхватывали Такако и Мартин. Доусон, первым попавший под разгоряченную руку каюра, полетел дальше всех и при падении в воду погрузился в нее с головой, однако быстро вынырнул и, отфыркиваясь, самостоятельно выскочил на берег.

Малышей Газа и Дизеля я смог перебросить прямо Мартину в руки, и они таким образом избежали купания. В конце концов на этой стороне остался один Айдар, который, освободившись от постромков, сидел послушно и ждал, когда же до него дойдет очередь. Своим мудрым и осторожным поведением он здорово смахивал на своего отца. Однако родство со знаменитым Сэмом не спасло его от купания. Я перепрыгнул на его сторону и попытался придать ему ускорение в нужном направлении, но сил моих не хватило, и Айдар погрузился в воду. Тем не менее в конце концов все мы, мокрые, расстроенные и счастливые, перебрались на ту сторону и стали приводить себя в порядок.

Большинство собак искупалось, и, конечно, все их постромки были мокрыми. Хорошо еще, что погода нам в какой то степени благоприятствовала и, несмотря на пронизывающий ветерок, было не холодно. Ульрик находился в растерянности – он не понимал, почему собаки так боятся воды, и считал, что ему надо их наказывать. По его мнению, если собаки будут бояться его больше, чем купания в трещине, то только в этом случае можно добиться нужного нам результата. Такой его подход к воспитательному процессу был мне, увы, известен. Было понятно, что нам необходимо тренировать собак на преодоление водных преград, с тем чтобы в океане не иметь подобных проблем. Тренировать, но как!? Это должно было показать самое ближайшее будущее.

Пока мы приводили себя в порядок, предводитель со своей упряжкой оставался на противоположном берегу, как бы ожидая, когда мы все будем готовы наблюдать за его классическим преодолением этой пустяковой трещины. Убедившись, что все смотрят на него, он дал команду Патчес – небольшой быстрой черно-белой собаке, которая возглавляла огромных кобелей его упряжки. Так же как и Седар, Патчес стремительно пошла на трещину и, так же как Седар, резко свернув перед ней, понеслась вдоль. Мы разом вздохнули – явно предстояла третья часть марлезонского балета. Однако Патчес, маленькая и невзрачная на фоне лохматых молодцов упряжки предводителя, добежав до места, где трещина явно сужалась, так же резко изменила курс и браво перелетела на нашу сторону! Ошарашенные таким решением кобели последовали за ней, и благодаря тому что Уилл успел изменить направление движения нарт и надвинуть их на край трещины, практически все собаки за исключением двух коренных избежали купания, и вся упряжка перескочила на наш берег. Нам оставалось только поаплодировать этому подвигу Патчес.

Несомненно, такое поведение представительницы женского пола в мужской команде заставило некоторых из нас по-новому посмотреть на присутствие женщин и их истинную роль в нашей будущей команде.

Мы все наконец оказались на одном берегу, однако приключение наше на этом не закончилось, и очередной инцидент произошел при попытке обвести наших собак вокруг упряжки предводителя. Седар не послушался команды «Джи!», что означало «вправо», так как, по-видимому, из его памяти еще не стерлись громогласные вопли Ульрика, звучавшие именно так, когда он призывал Седара повернуть и перепрыгнуть через трещину. В результате Седар решил на