Обыкновенная война - Борис Геннадьевич Цеханович

Несмотря на то, что наш стол стоял на открытом пространстве, в двухстах пятидесяти метрах от позиций боевиков, мы не прятались и были отличной мишенью для пулемётчика, но больше он по нам не стрелял.

Я потянулся через стол к боевым друзьям, чокнулся с ними: – Ну.., будем. Раз сразу не попали, значит уже не попадут.

Закусывая, обернулся в сторону позиций Коровина и с досадой произнёс: – Так и знал, что старшина мордой станет к переднему краю боевиков…

Автомобиль стоял на открытом месте и около кабины толпилось несколько солдат. В бинокль хорошо было видно, как старшина открыл дверцу и выдавал прямо из кабины пищу. Немного в стороне на табуретке сидел Коровин и перед ним, тоже на табуретке, стояли тарелки с едой и бутылка водки.

– Может, пронесёт? – Промелькнула у меня надежда и я повернулся к столу. Мы ещё выпили, но через пять минут Игорь с тревогой в голосе обратился ко мне.

– Борис Геннадьевич, что-то старшина нехорошо летит к нам, – я опять повернулся в ту сторону. Действительно, по полю, виляя из стороны в сторону, высоко выкидывая из-под колёс куски грязи, мчался в нашу сторону УРАЛ. Было что-то странное в этой картине, и когда машина приблизилась, то стало видно, что лобовые стёкла отсутствовали напрочь, а из кабины выглядывали обалдевшие лица старшины и Самарченко. Машина остановилась, а ещё через пару минут мы смеялись, выслушав сумбурные объяснения Пономарёва.

– Товарищ майор, подъехал к позиции Коровина, выдал им пищу. Самарченко ушёл перекусить вместе с солдатами, а я решил в кабине и заодно понаблюдать за передним краем боевиков. Только приладился кушать, а тут подходит солдат с восьмой роты и спрашивает: нет ли у меня лишней буханки хлеба? А хлеб у меня был и лежал на полу кабины. Я наклонился вниз и тут, как всё застучало и посыпалось стекло на меня сверху. Боевик с пулемёта ударил и если не нагнулся за хлебом, звиздец мне бы пришёл. Солдату я хлеб выкинул, Самарченко скаканул в кабину и сюда, – старшина с водителем стояли и ошалело смотрели то на меня, то на замполита с техником. А, отсмеявшись, я налил им в кружки водки.

– Старшина, иди теперь в кузов посмотри. Когда ты уезжал от нас, тебе в зад машины две хороших очереди пулемётчик врезал. Так что он за тобой целенаправленно охотился. Поздравляю, у тебя сегодня второй день рожденья. Давай старшина пей и иди туши машину.

Самарченко уже бежал к автомобилю, из кузова которого тянулся всё усиливавшийся дым. Пономарёв торопливо опрокинул кружку с водкой в рот и, не закусывая, тоже ринулся туда же. Бой на нашем участке продолжался, не снижая своей интенсивности, пока лязгая гусеницами, к нам не подъехал танк, развернулся за арыком, поёрзал на месте и самоокопался. Повёл стволом, и пару раз выстрелил по зелёнке. Как по мановению палочки стрельба на моём участке пошла на убыль и нам уже реже приходилось нагибаться, когда над нами пролетали очереди. В это же время подошли ещё два огнемётчика: доложили, что их прислал командир полка в помощь и спросили, где занять позицию. С собой они принесли восемь «Шмелей». Указал им место тоже за арыком, недалеко от танка. Оказывается, и танк приехал ко мне по приказу командира полка: это прокричал мне из-за арыка командир танка. Так что никто про меня не забыл, а это было приятно. За всем этим я забыл про автомобиль, старшину и сначала не понял, о чём мне докладывает Самарченко: – Товарищ майор, матрасы затушили, их там у нас штук пять лежало. Трассерами их зажгло. Кузов посекло, но это ерунда.

Я несколько секунд непонимающе смотрел на него, а потом вспомнил и засмеялся. Техник налил в кружку водки и протянул её водителю. Солдат залпом выпил, вытер грязным рукавом рот и, не стесняясь, потянулся к тарелке с колбасой. Выбрал самый большой кусок, такой же большой кусок хлеба и с удовольствием отправил закуску в рот. Замполит с техником поощрительно засмеялись: – Ну, Самарченко, губа у тебя не дура, а теперь сбегай и посмотри, чего старшина там делает? Что-то долго его не видно. Не грохнуло ли его там, случайно?

Через пять минут старшина стоял перед столом и пытался что-то объяснить, но я жестом остановил его и подал полную кружку водки. Давно решил про себя, что со старшиной выпивать не буду и, вообще, запретил ему употреблять спиртные напитки, так как он не адекватно себя ведёт в пьяном состоянии, но сейчас решил отступить от этого правила.

– Давай старшина, выпьем, – я и замполит с техником стукнулись о кружку Пономарёва, который в растерянности переводил взгляд с кружки на меня и обратно, не решаясь её поднести ко рту, – сегодня тебе можно. Не каждый день бывает у людей второй день рождения. И ничего не стесняйся, если б не твой счастливый ангел хранитель, лежал бы ты сейчас в кабине с пробитой башкой, или бы Самарченко вёз тебя бы в кузове, мёртвого, в санчасть. – Хотел продолжить дальше рассуждения на тему: если бы не ангел хранитель…, но остановился, увидев, как в ужасе расширились глаза старшины, наконец-то понявшего чего он только что избежал.

– Товарищ прапорщик, пейте, – заторопил я его и старшина отчаянно, одним залпом, выпил кружку. Подождав, когда он продышится и закусит начал ставить ему задачи.

– Значит так, старшина. Едешь сейчас в рем. роту, ставишь там новые стёкла и домой. Остаётесь с Мишкиным на старых позициях старшими, а утром привозишь такой же вкусный завтрак…. Тем, кто после ночи останется в живых, – последними словами я пошутил и зря. Старшина, ещё не отошедший от своих приключений, обалдевшими глазами посмотрел на меня, как на сумасшедшего. Не дослушав, схватил за рукав и потащил Самарченко к машине и так быстро уехал, что я даже не успел его остановить.

Мы ещё раз посмеялись над прапорщиком, а я выразил сожаление о том, что не успел проинструктировать старшину, как ему завтра утром заезжать на нашу позицию. Но думаю, что он извлёк определённый опыт из случившегося.

Ещё немного посидели за столом. Бой постепенно затих, хотя с нашей и со стороны боевиков стрельба продолжалась, но интенсивность её значительно снизилась. На нашем участке расположилось несколько танков и как только где-то вылезал или показывался боевик, по нему следовал выстрел из танковой пушки. Пару раз выскакивали на открытое пространство духовские гранатомётчики, приседали на колено и пытались с гранатомётов достать танки, но то ли целились неправильно, или