Обыкновенная война - Борис Геннадьевич Цеханович

но танков не было и не было команды мне – «Вперёд». Мы все вымокли от непрекращающегося нудного дождя, но терпеливо ждали. Прошло ещё десять минут – так бестолку можно было сидеть до конца дня. Я решительно поднялся и скомандовал: – Всем обедать, переодеться в сухое и взять с собой ОЗК. Быть в готовности к сигналу.

Солдаты и офицеры оживились, быстренько спрыгнули с брони и разбежались по землянкам. Я ещё немного послушал переговоры в эфире, с сожалением выключил радиостанцию и тоже направился в землянку.

Стол уже был накрыт, офицеры и прапорщики, переодетые в сухое, терпеливо ожидали меня. Хотя я и сидел внутри машины, но тоже капитально вымок. Быстро переоделся и сел за стол. Алексей Иванович нагнулся и в торжественной тишине водрузил бутылку ликёра «Амаретто», которую он достал из-под кровати: – Борис Геннадьевич, эту бутылку мы купили ещё в Екатеринбурге, узнав, что это ваш любимый ликёр и сохранили её. Сегодня пойдём в бой и как он сложится для нас неизвестно. Так давайте выпьем её.

Я был растроган, а через минуту, смакуя вкус ликёра, ощущая аромат и вкус черёмухи, я закрыл глаза и как будто очутился дома, где мы частенько в кругу семьи пробовали этот напиток. Но действительность безжалостно вторглась в мои грёзы: недалеко раздался разрыв снаряда и за шиворот посыпалась земля. Быстро закончив обедать, я ушёл к командиру за указаниями.

– Копытов, – заговорил Петров, как только зашёл на КП, – танков нет, так что, наверно, пойдёшь ночью, а пока готовься.

Такое решение меня совсем не устраивало. Дневной бой сам по себе сложен, а ночной тем более. Так что, лучше драться днём.

– Товарищ полковник, разрешите мне пойти без танков? Я справлюсь. Вместо танков использую два БРДМа. Если что, четырьмя пулемётами смету всех, кто станет на моём пути. Товарищ полковник, я справлюсь. Поверьте мне…

Петров молча смотрел на меня, и я понимал, что в его голове сейчас идёт напряжённая работа, где взвешиваются все варианты и шансы, в конце которой будет принято решение. И если командир примет решение не посылать, спорить и доказывать ему что-либо будет бесполезно.

– Хорошо, – командир полка тяжело вздохнул, – действуй, но ради бога только осторожно.

Через двадцать минут, все опять сидели на броне, только рядом с моей машиной, стоял ещё БРДМ Коровина и на нём сидело несколько солдат второго взвода. Я высунулся из люка и ещё раз огляделся вокруг. Дождь перестал идти и как будто даже потеплело. Туман тоже рассеялся и вперёд было видно километра на полтора. А там гремел, не переставая бой: над нами с шорохом пролетали снаряды, самих разрывов видно не было, но горизонт застилал дым от разрывов снарядов и мин. Резко и мощно бухали выстрелы танковых пушек. В нескольких местах к небу подымался дым от горевших зданий, а воздух над полем боя беспорядочно пронизывали трассы очередей, которые шли как в сторону боевиков, так и оттуда. Непрерывно строчили пулемёты и автоматы.

Около машины толпились солдаты батареи, которые оставались на старых позициях и с завистью смотрели на нас. Многое бы они отдали, чтобы сидеть на броне среди нас. Но пора было двигаться: я махнул им рукой, мол оставайтесь с Богом, и скомандовал – Вперёд!

БРДМ взревел и тяжело двинулся по грязи, всё больше и больше набирая скорость, иной раз корму его заносило, но ненадолго. Чудинов хорошо держал раскисшую дорогу, вслед за нами также тяжело вывернул БРДМ Коровина. Он сразу же вошёл в колею моей машины и бодро помчался за нами. Хотя мы и знали, что дорога к боевикам от нас до воздушного арыка не была заминирована – всё равно напряжённо вглядывались в землю, стараясь разглядеть следы от постановки мин или подозрительные бугорки. Но всё обошлось благополучно. Звуки стрельбы по мере приближения к арыку усиливались и через десять минут мы остановились за бетонным жёлобом, теперь он не только отделял нас от боевиков, но и скрывал от них. По моему приказу двигатели заглушили и звуки боя стали оглушительными. Я соскочил с машины и через щель в арыке стал осматривать местность. На том участке, который мы должны взять под свой контроль, никого не было видно, но оттуда непрестанно строчил то ли пулемёт, то ли автомат: с нашего места разобрать было невозможно. Слева в трёхстах метрах возвышался небольшой бугор, на котором стоял тригопункт: оттуда тоже доносился звук непрестанно работающего пулемёта. Прикрываясь бугром, суетились солдаты, скорее всего восьмой роты, которые ставили большую палатку. Тут же приткнулось пару машин и БМП. Ещё чуть дальше и ближе к боевикам из арыка торчала корма, завалившегося туда танка, вокруг которого суетились трое танкистов. Время от времени они залегали и отстреливались от наиболее ретивых боевиков, которые в одиночку или небольшими группами пытались прорваться к танку. Справа в двухстах метрах виднелись здания МТФ и оттуда тоже доносились звуки ожесточённого боя, но никого не было видно. Впереди, за полем, в трехстах метрах вдоль берега реки, тянулась зелёнка, где виднелись перебегающие с места на место боевики. Там же рвались наши снаряды и мины, а воздух над нами рвали пролетающие в разных направлениях пулемётные и автоматные очереди. Рвались снаряды, мины и в нашем расположение, но гораздо реже: чувствовалась нехватка боеприпасов у противника. Что ж, обстановка была ясна: нужно было разбираться кто стреляет и куда на нашем участке.

– Алексей Иванович, – позвал к себе замполита, одновременно проверяя на поясе нож, – я сейчас пойду туда и разберусь со стрелком. Если что, принимаешь командование на себя и занимаешь оборону на этом участке, – я рукой показал на местности, где мы должны развернуться, и чтобы не слушать возражений Кирьянова, который тоже хотел идти со мной, перескочил бетонный арык и, слегка пригнувшись, помчался по мокрой пахоте к тому месту, откуда вёлся огонь. Оказавшись на поле, сразу стало понятно, что высокую скорость развить не сумею, так как к сапогам сразу же прилипли большие комья грязи и я еле переставлял ноги. Воздух как будто сгустился, но я упорно продвигался вперёд. Когда до ямы, где засел стреляющий, осталось пять метров, присел и перевёл дух, машинально подёргал нож на поясе, проверяя, хорошо ли он выходит из ножен и метнулся вперёд. Уже скатившись в яму, увидел, что это был свой. Солдат прильнул к автомату и стрелял по мелькающим впереди фигуркам боевиков. В яме и вокруг него всё было завалено гильзами от стрелянных патронов, тут же валялся и гранатомёт, из которого он уже сделал