Раздражающие успехи еретиков - Дэвид Вебер

думаю, что вам следует задумываться о смене профессии. Из вас вышел бы очень плохой продавец, если бы вы не научились лгать лучше, чем сейчас.

— Как вам не стыдно, милорд! — возмутилась она.

— О, поверьте мне, ваше величество, — заверил он ее с грациозным поклоном, — никто никогда не сможет понять, что я на самом деле думаю об этих… людях. В отличие от вас, из меня вышел бы отличный продавец.

Шарлиэн усмехнулась и покачала головой, но когда она снова повернулась к решетке, закрывающей их глазок, ей пришлось признать, что Грей-Харбор был прав.

И причина, по которой он прав, в основном вызвана Чисхолмом, — кисло признала она.

У нее не было никаких опасений, когда дело касалось чарисийских делегатов в новом имперском парламенте. Ну, во всяком случае, очень мало страхов. Было несколько человек, без которых она могла бы обойтись, но все они были отобраны объединенным комитетом лордов и общин. В Чарисе у этих двух органов была традиция сотрудничать на самом деле, и их члены, в общем и целом, считали себя подотчетными своим коллегам, поэтому маловероятно, что кто-либо из них проигнорирует их официальные инструкции. Было несколько размолвок и одна или две затяжные драки, особенно из-за того, кто из дворян королевства должен занять место в новой имперской палате лордов. И было несколько разногласий (и довольно много политического торга драконами) по поводу того, кто заменит в палате общин Чариса представителей, назначенных в новую имперскую палату общин. Однако по большей части все эти споры были урегулированы относительно мирным путем. Никто не был полностью доволен окончательным списком избранных, но и никто не был полностью недоволен им, и это было почти наверняка лучшее, чего можно было разумно ожидать.

Чисхолм, однако, поступил по-другому.

В письме от Грин-Маунтина и матери Шарлиэн были принесены глубокие извинения за это, но она знала, что на самом деле не может их винить. Если уж на то пошло, она также не могла винить Кэйлеба, хотя часть ее была просто немного расстроена, потому что она не могла. Его решение не участвовать в процессе отбора, несомненно, было правильным, даже если это оставило ее в липком, потенциально неприятном беспорядке.

Палата общин Чисхолма была вполне готова сотрудничать со своей собственной палатой лордов, но лорды наотрез отказались сотрудничать с палатой общин. Они, и только они, будут решать, кто из их членов будет направлен в Теллесберг, чтобы представлять их в новом парламенте.

И именно поэтому они будут такой занозой у меня в заднице, — мрачно подумала Шарлиэн. Они здесь не для того, чтобы представлять Чисхолм; они здесь, чтобы представлять самих себя.

Что ж, это был не первый раз, когда она скрещивала мечи с чисхолмской знатью, и на этот раз у нее было несколько действительно грозных союзников.

* * *

— и поэтому, милорд спикер, я настоятельно прошу, чтобы этот орган немедленно обратил свое внимание на этот вопрос.

Шарлиэн поморщилась, откинувшись на спинку удобного кресла в той же приемной, которую они с Грей-Харбором занимали этим утром. Было очень много других неотложных дел, на которые она могла бы потратить свое ограниченное время, но ей очень хотелось услышать своими собственными ушами обсуждения хотя бы первого дня. Она доверяла Грей-Харбору и архиепископу Мейкелу — оба они были официальными членами имперского парламента, который делегаты пытались организовать, — и по большей части она была бы полностью удовлетворена их сообщениями по ходу организационных встреч. На данный момент, однако, она хотела получить представление о настроении делегатов и о том, к чему, вероятно, приведут их обсуждения.

Чего я действительно хочу, — ворчливо призналась она себе, — так это быть там, пинать их в зад или, возможно, пристрелить одного или двух слишком вышедших из-под контроля — чтобы сделать эту работу правильно! В конце концов, они с Кэйлебом почти наверняка получили бы почти все, что хотели. Она знала это, и если кто-то в этом бальном зале, превращенном в зал заседаний, думал иначе, они скоро обнаружат обратное. К сожалению, она не могла просто диктовать свои собственные условия и решения — не в том случае, если она хотела, чтобы легитимность этого нового парламента была полностью признана его собственными членами, не говоря уже об остальной части империи. Эти люди, какими бы раздражающими ни были некоторые из них, были представителями подданных империи. Если они действительно собирались представлять лордов и простолюдинов, то им должно быть позволено высказывать свое собственное мнение, организовывать свои собственные дела и принимать свои собственные решения. Если корона не соглашалась с этими решениями, то, очевидно, задача короны заключалась в том, чтобы что-то с этим сделать, но не путем наглого отклонения или открытого попрания их. И не без того, чтобы сначала выслушать их и попытаться поработать с ними, поскольку было весьма вероятно, что у них было что-то стоящее, даже если это было не то, что корона хотела услышать.

Неважно, насколько это может быть утомительно, неприятно и просто раздражающе.

Если уж на то пошло, — размышляла Шарлиэн с кривой улыбкой, — то сидение здесь, а не там, может быть, на самом деле принесет мне некоторую пользу. Я могу справиться — или, по крайней мере, превозмочь — худшие из моих приступов гнева, прежде чем мне придется иметь с ними дело.

Это не было второстепенным соображением, и человек, который только что закончил говорить и вернулся на свое место, был отличным примером того, почему это не так. У Пейта Стивирта, герцога Блэк-Хорс, были амбиции (которые были менее хорошо скрыты, чем он, по-видимому, думал) добиться успеха там, где потерпел неудачу предыдущий герцог Три-Хиллз. И в этом он был не одинок. Он и человек, сидящий рядом с ним — Жэйсин Сифарер, герцог Рок-Коуст — были близкими союзниками в палате лордов Чисхолма. Шарлиэн предположила, что это не слишком удивительно, учитывая тот факт, что их герцогства соседствовали друг с другом на юго-западе Чисхолма, и их семьи вступали в браки на протяжении нескольких поколений. Или что оба они были настолько упрямы, упорны и близоруки, насколько это возможно для живого человеческого существа. Если уж на то пошло, она подозревала, что большинство трупов были