Печать мастера - Тайга Ри

с его неполным вторым кругом. Для него – остальные ученики справлялись с этим легко, непринужденно и почти играючи, красуясь тем, какие пируэты подносы выписывают в воздухе, когда летят к специально отведенному под грязную посуду столу.

Поднос нельзя было нести – нужно перемещать плетениями, тщательно следя за тем, чтобы не одна тарелка не упала на пол. Коста – справлялся, но обычно к самому концу на лбу немного выступал пот от напряжения – даже такое простое плетение требовало достаточно сил.

Коста привычно щелкнул пальцами, выплетая узел – первый, второй, захват, подъем, выравнивание траектории и поднос медленно и плавно начал двигаться по воздуху к дальнему большому столу.

«БУХ!»

Столкновение было внезапным – плетения сверкнули в воздухе прямо над ухом, и чужой поднос лихо взмыл в воздух, зацепив его плетения краем – и тарелки, пиалы, стакан, все посыпалось на пол с оглушительным грохотом, остатки еды, соуса и морса окатили Косту с головой.

– Мои извинения, не думал, что ты не удержишь, Шестнадцатый, – Толстяк улыбался, сочувственно разведя руки в стороны. Его поднос плавно опустился на соседний столик – нетронутым. – Нужно тренировать плетения, – добавил Толстяк назидательным тоном, – тем более настолько… простые. Когда так плохо с координацией и контролем.

За столом Толстяка сидело ещё двое учеников, и они опустили головы к тарелкам, беззвучно смеясь.

Коста молчал. И думал, как же в такие моменты ему не хватает рядом Пятого. Тот непременно что-то выкинул бы, придумал, превратил все в настолько большой бред, что…

– …а если силы не хватает даже на то, чтобы удержать поднос, может… стоит просто перестать есть? За любую ошибку последует наказание, – просвистел Толстяк, удовлетворенно улыбаясь.

Коста медленно снял с волос остатки морской травы – сегодня давали салат из острых водорослей, и отряхнулся, как собака, разбрызгивая морс с волос. А потом шагнул вперед – три шага до стола, где сидел Толстяк с друзьями и наклонился вперед.

– Ох, кажется, нам не повезло… и нас сейчас будут бить… – рассмеялся Толстяк. И вся столовая жадно замерла в продолжении. – Наверное, так же, как на сегодняшней тренировке? – Нанес Толстяк очередной удар. – Один против троих, на это только Наставник по боевке может – выйти в круг… да ещё и Шестнадцатый! У нас новый герой, господа! Который покажет нам, как правильно есть песок и падать лицом в грязь!

Рядом задыхались от хохота, зажимали рот руками, чтобы не нарушать священные правило – никакого общения за едой, а потом просто начали складывать салфетки поверх подносов, давая сигнал – «обед закончен» и свободно хохотать в голос.

– Вот и правильно… слабым должно учиться терпеть, – назидательно пропел Толстяк, наблюдая, как Коста отстраняется от стола.

Коста сделал шаг назад и чуть склонился, обозначая поклон-вежливое-согласие-со-словами-собеседника, чтобы было удобнее ухватить скатерть обеими руками. И резко рванул ткань со стола на себя. Вверх взлетело все – подносы, ножи, пиалы, тарелки, остатки еды, палочки изо рта одного ученика, и разметало по столовой быстрее, чем успели перехватить плетениями – хотя ещё миг, и они бы успели запитать узлы силой.

– Ты-ы-ы… – Толстяк встал напротив, утирая лицо и отводя руку для удара – ладонь уже полыхнула силой.

Коста стоял спокойно – Пятый разъяснил ему, что драки, тем более с неоправданным использованием силы запрещены, помимо наказания в карцере, и штрафных, снимут столько баллов, что скатишься даже не на строчку ниже – а на пять-десять.

Ему – всё равно и падать уже некуда, и силу он не применял. Но явно не всё равно тому, кто занимает пятую строчку сверху.

– Тихо! – властный окрик с «привилегированной» части столовой, где за отдельным столом сидели лучшие ученики прозвучал хлестко и резко. – Девятый!

Толстяк медленно, явно борясь с самим собой опускал руку, отведенную для плетения вниз.

Коста помолчал, отряхнулся ещё раз, с удовольствием обрызгав рядом стоящих рядом, и медленно повторил:

– За любую ошибку последует наказание. А если силы не хватает даже на то, чтобы удержать подносы на столе, может… стоит просто… меньше жрать? Это пойдет на пользу… фигуре…

– Девятый! – Третий ученик встал из-за стола и подошел к ним, Толстяк немного склонил голову, подчиняясь. – Использовать силу против… бессильных… в этом нет чести, – произнес он медово.

Коста сжал кулаки.

– Со-ученики, кто хочет проявить участие и помочь соратникам?

С готовностью с мест подскочили сразу четверо учеников, и Семнадцатый в том числе, и наперегонки начали плести – кто-то очищащее, кто-то переносил остатки разбитых тарелок на стол… три мгновения, и Коста остался единственным грязным во всей столовой, а его посуда и грязный поднос валялись под ногами.

Если бы Коста использовал хотя бы половину из этих плетений – был бы мокрым насквозь от пота, и у него ушло бы куча времени. И очищающее он умел плести – мастер Хо учил его, но… как и простые плетения переноса, это было на пределе его сил и ни разу не выходило сразу. Быть грязным лучше, чем быть ещё раз опозоренным.

– Тому, кто не в состоянии сплести даже очищающее не стоит стоять в присутствии тех, у кого круг в несколько раз больше, – укоризненно и преувеличенно заботливо произнес Третий ученик, и взмахнул широким рукавом, командуя всем – «уходим, обед окончен». Ученики послушно встали со своих мест, подносы пронеслись над головой Косты в дальнюю часть, и он остался в столовой совершенно один.

Плетения не выходили, хотя он пробовал трижды, и, перестав пытаться, Коста сходил к слугам, взял ведро, тряпки и начал собирать осколки с пола вручную – «посуду после обеда каждый ученик убирает за собой сам».

* * *

– Ого-го… – неизменно улыбающийся Пятый стоял прямо над ним. – Сегодня куратор назначил тебя штрафным по уборке?

Коста промычал в ответ что-то невнятное, сунув в рот палец – он порезался осколком пиалы – глиняный кусок чиркнул острым краем.

– Если бы не это… – браслеты ударились друг о друга «дзинь-дзинь», – за миг тут было бы чисто во всем хозяйственном корпусе! – похвалился Пятый. – Ну… за два мига, – поправился он в ответ на скептический взгляд Косты. – Все сияло бы! Чух-чух…и всё! – жестикулировал Пятый руками. – Чух туда, чух – сюда! Отдай… ты порезался, тебе нельзя…

Пятерка отобрал грязную тряпку у Косты, и боднув его в сторону, шлепнулся на колени и начал бестолково тереть по полу, возюкая туда-сюда.

– Чух-чух…чух-чух…чух-чух…чух-чух… – подпевал Пятерка под нос, но грязь не уменьшалась, разводов становилось все больше и больше. Он удивленно посмотрел на пол. – Насколько проще работать плетениями, как люди живут без