Барабаны осени. Удачный ход - Диана Гэблдон

Время от времени Роджер задерживал дыхание и внимательно прислушивался, стараясь найти среди ночных звуков какой-нибудь особый, способный подсказать ему направление… или сообщить о приближении преследователей. Но он ничего не слышал, кроме редких вскриков ночных птиц да шелеста сухих листьев. Он вытирал рукавом мокрый лоб и отправлялся дальше.

Роджер не знал, как долго все это продолжалось, но потом он нашел скалу. То есть он не то чтобы нашел ее, а просто врезался в нее лбом. Он откатился назад, схватившись за голову и стиснув зубы, чтобы не закричать от боли.

Его глаза наполнились слезами, но он, поспешно моргнув, чтобы смахнуть их, протянул вперед руку и ощупал то, на что налетел. Это был не валун; это была плоская скала. Плоская и высокая; твердая поверхность продолжалась и там, куда он уже не мог дотянуться.

Роджер взял в сторону и пополз вдоль скалы. У ее подножия рододендроны росли еще гуще, чем вдали от нее; плечи Роджера едва проходили в промежутки между стволами. Он извивался и давил на стволы всем своим весом, стремясь вперед и вперед, и наконец плюхнулся вперед, потеряв равновесие, и уткнулся лицом в землю.

Он снова с неистребимым упорством приподнялся на руках — и вдруг понял, что он видит свои руки. Он изумленно посмотрел вверх, потом по сторонам…

Его голова и плечи находились в открытом пространстве. То есть не то чтобы открытом, но свободном. Роджер поспешно продвинулся вперед, высвобождаясь из мертвой хватки рододендронов, и поднялся на ноги.

Он стоял на небольшой поляне, и по одну сторону от него поднималась скалистая стена. Это была действительно самая настоящая поляна; на ней вообще ничего не росло, она была покрыта влажной грязью.

Изумленный, Роджер медленно повернулся вокруг себя, жадно вдыхая холодный чистый воздух.

— Господь милосердный… — пробормотал он вслух. Поляна представляла собой неровный овал, окруженный стоячими камнями, и одним краем этот овал упирался в утес. Камни равномерно стояли по кругу, несколько из них упали, один-два немного сдвинулись со своих мест под напором корней и стволов напиравших сзади рододендронов. Роджер видел плотную черную массу растений в промежутках меду камнями и над ними, — но ни один куст не посмел пробраться внутрь очерченного камнями кольца.

Чувствуя, как у него по коже побежали мурашки, Роджер осторожно направился к центру круга. Этого не могло быть… но это было. Но почему бы и нет, в конце концов? Если Джейлис Дункан была права… Роджер обернулся и в чистом лунном свете увидел царапины на поверхности скалы.

Он подошел ближе и всмотрелся в них. Там было несколько иероглифов, некоторые размером с его ладонь, другие высотой почти в его рост; что-то вроде спиралей, и фигура, похожая на согнувшегося человека… возможно, он танцевал… или умирал. Не до конца замкнутый круг, похожий на змею, готовую укусить себя за хвост. Знаки предостережения.

Роджер содрогнулся, а его рука сама собой скользнула к рубцу на бриджах. Они по-прежнему были там: два драгоценных камня, ради которых он рисковал жизнью, два крошечных пропуска к безопасности — он очень надеялся, что это так, — для него и для Брианны.

Он ничего не слышал сейчас — ни гудения, ни жужжания. Осенний воздух был холоден, легкий ветерок шевелил листья рододендронов. Черт побери, какое нынче число? Роджер не знал этого, давным-давно потеряв счет времени. Он только прикинул, что было самое начало сентября, когда он оставил Брианну в Велмингтоне. Ему понадобилось гораздо больше времени, чем он предполагал, чтобы выследить Боннета, дождаться подходящего случая и украсть камни. Должно быть, сейчас конец октября… и праздник огня Самхайн, канун Дня всех святых, либо вот-вот должен наступить, либо недавно миновал.

Но работает ли этот каменный круг в том же режиме, что шотландские камни? Роджер решил, что такое возможно; ведь если линии земной силы смещаются в соответствии с солнечными циклами, то все подобные коридоры должны открываться или закрываться в одно и то же время.

Он подошел поближе к скале и всмотрелся в нее; ну конечно, у самого основания имелась щель, трещина в камне, возможно, это была пещера.. По спине Роджера пробежал нервный холодок. Его пальцы сжали маленькие округлости драгоценных камней. Он ничего не слышал; были ли ворота открыты? Если да…

Бегство. Вот что это было бы такое. Но бегство куда, в какое время? и каким образом? Слова заклинания Джейлис всплыли в его памяти.

Гранаты любовно охватили мою шею;

Я буду верен. Верен. Попытаться использовать этот путь для бегства было бы предательством по отношению к Брианне. Но разве она не предала его?

— Нет, черт бы меня побрал, если она это сделала! — прошипел Роджер себе под нос. А если и сделала — у нее были к тому причины, и Роджеру они были хорошо известны.

Она нашла своих родителей, ей теперь ничто не грозит. «И потому женщина оставит своих родителей и прилепится к своему мужу». Безопасность — это не главное; дело в любви… Если бы он думал только о безопасности, он бы не бросился вообще в эту авантюру, если уж на то пошло.

Ладони Роджера взмокли; он чувствовал выпуклости камней, зашитых в грубой ткани, и ободранные кончики его пальцев горели и пульсировали. Он сделал еще шаг к расщелине в камне, его глаза пытались проникнуть в черную глубину. Если он не войдет туда… тогда у него остаются лишь два варианта. Либо продолжать ползти сквозь плотную чащу рододендронов, либо попытаться вскарабкаться на скалу, возвышавшуюся над ним.

Роджер поднял голову, пытаясь оценить высоту стены. И увидел чью-то голову, склонившуюся над ним, безликую благодаря темноте, обрисовавшуюся силуэтом на фоне освещенного луной неба. Роджер не успел ни подумать о чем-либо, ни просто шевельнуться, как сверху упала веревка и, мягко скользнув мимо его головы и плеч, стянулась петлей, прижав его руки к телу.

Глава 52

Отстраненность

Речная Излучина, декабрь 1769 года

Дождь только что прекратился, но собирался вот-вот хлынуть снова. Капли воды, дрожа, висели на лепестках мраморных роз на надгробии Гектора Камерона, а кирпичная дорожки потемнела от влаги. Semper Fidelis, вот что было вырезано на камне под именем Камерона и датами рождения и смерти. Брианна когда-то давно ходила на свидания с курсантом морского училища; он вырезал на кольце «Semper Fi» и пытался подарить это кольцо ей. Навеки предан. А кому был предан Гектор Камерон? Своей жене? Своему королю?

Брианна после той ночи ни разу не заговорила с Джейми Фрезером. И он тоже с ней не разговаривал. Ни слова после того финального момента, когда, в ярости и страхе, она выкрикнула ему в лицо: «Мой отец никогда не сказал бы ничего подобного!»