Русская революция. Политэкономия истории - Василий Васильевич Галин

В августе 1919 г. британское правительство следующим образом разъясняло свою политику в Закавказье: «При отсутствии объединяющего русского правительства и стремлении всех отдельных народностей Закавказья отделиться от России, общие указания, даваемые британским войскам…, заключались в том, чтобы, в ожидании решения мирной конференции, охранять порядок и поддерживать правительства, находящиеся у власти, пока они будут вести себя подобающим образом»[2161]. Для того «чтобы среди населения Закавказья не велась агитация за воссоединение с Россией», был запрещен въезд офицеров Добровольческой армии. «Если же генерал Деникин будет действовать в направлении неприемлемом для Великобритании, — предупреждал Лондон, — то это принудило бы правительство Его Величества отказать ему в своей поддержке и остановить отправку ныне посылаемых запасов»[2162].

Линию разграничения с армией Деникина англичане дотягивали до Туапсе[2163], при этом согласно англо-французскому соглашению 10/23 декабря 1917 г., в зону ответственности Британии входили все южные территории России, вплоть до Украины, что в итоге, вместе с зоной ответственности Франции, должно было полностью отрезать Россию от Черного моря.

Подобный исход сотрудник русского Генерального штаба А. Вандам предсказывал еще до начала Первой мировой в 1913 г.: после победы в грядущей войне «единственною сильною державою на все континенте останется Россия… (и тогда) английские стратеги начнут устанавливать «баланс сил» против России… Или выражаясь проще, приступят к образованию против нас коалиции, с целью постепенного оттеснения не только от Балтийского и Черного морей, но со стороны Кавказа и …Китая»[2164].

В Туркестане «Закаспийское временное правительство» в июле 1918 г. обратилось к англичанам с просьбой прислать военную помощь, а в августе подписало с руководителем британской миссии договор об установлении британского протектората над Туркестаном на 50 лет. Согласно договору, «эта республика будет находиться под исключительным влиянием Англии, и будет пользоваться такой же самостоятельностью, как африканские колонии Англии — Трансвааль и Оранжевая»[2165].

На Севере России в Карелии британский пдп. Вудс, которого именовали «карельским королем» организовал тайный съезд корел и провел резолюцию о ее независимости и самоопределении, «под протекторатом англичан»[2166]. Последние воспользовались формированием карелами вооруженного отряда для отражения агрессии белофиннов, объявили о создании карельского полка. «Вновь изобретенные карельские части были сформированы, обучены и вооружены англичанами весьма хорошо… Офицеры этих частей были почти целиком назначены из рядов английских войск… Окрепшие впоследствии части эти не хотели подчиняться русскому командованию»[2167].

«Попытки использовать карельских легионеров для борьбы с Красной Армией не имели успеха… Летом 1919 г. карельский полк был расформирован»[2168]. Командующий белой армией на Севере России ген. В. Марушевский по поводу английской авантюры в Карелии писал: «Все горе наше на Севере, главным образом, состояло в том, что сыны гордого Альбиона не могли себе представить русских иначе, чем в виде маленького, дикого племени индусов или малайцев что ли. Этим сознанием своего великолепия так же страдали и все те приказчики из петроградских магазинов и мелкие служащие…, из которых британское военное министерство понаделало капитанов, майоров и даже полковников и богато снабдило ими Северный экспедиционный корпус»[2169].

Д. Ллойд Джордж в ноябре 1919 г. во время Парижской конференции говорил уже более определенно и без ссылок на большевиков: «объединённая Россия будет угрожать Европе — Грузия, Азербайджан, Бессарабия, Украина, Балтия, Финляндия, а по возможности и Сибирь должны быть независимы»[2170]. Ближайший соратник Колчака Г. Гинс выразил свое отношение к политике союзников, словами «одного из солдат»: «Что сделали союзники с Россией?.. сколько земель отрезано от русского государства, сколько новых государств создано союзниками без участия России и за ее счет. Не больше ли сделали они (союзники), чем угрожали нам враги (немцы) ныне побежденные?»[2171]

«Под флагом «помощи» противобольшевистским русским армиям союзники, естественно, осуществляли свои собственные национальные интересы, — приходил к выводу уже в эмиграции один из кадетских лидеров Н. Устрялов, — И там, где интересы эти можно было осуществить за счет России, — с Россией не считались. И белые армии объективно становились агентами расчленения, распада страны»[2172].

Подобные мысли заставляли вл. кн. Александра Михайловича, у которого, более 20 родственников были убиты большевиками, встать на их защиту: «По-видимому, «союзники» собираются превратить Россию в британскую колонию», — писал Троцкий в одной из своих прокламаций в Красной армии. И разве на этот раз он не был прав? Инспирируемое сэром Г. Детердингом или же следуя просто старой программе Дизраэли-Биконсфилда, британское министерство иностранных дел обнаруживало дерзкое намерение нанести России смертельный удар… Вершители европейских судеб, по-видимому, восхищались своею собственною изобретательностью: они надеялись одним ударом убить и большевиков, и возможность возрождения сильной России. Положение вождей Белого движения стало невозможным. С одной стороны, делая вид, что они не замечают интриг союзников, они призывали… к священной борьбе против Советов, с другой стороны — на страже русских национальных интересов стоял не кто иной, как интернационалист Ленин, который в своих постоянных выступлениях не щадил сил, чтобы протестовать против раздела бывшей Российской империи…»[2173].

Итог этой борьбы отражали слова эмигрировавшего представителя прежней элиты А. Бобрищева-Пушкина: «Историческая тактика «коварного Альбиона» известна. Она доставила ему могущество, и он от нее не отступит. Его надо брать таким, каков он есть. Таким образом, дело здесь не в английских, а в русских вождях. Неумение всех белых вождей, по всей занятой ими громадной территории, оградить русское достояние и, более того, русское достоинство, дает и на будущее, которое бы ожидало Россию в случае их власти, самый мрачный прогноз. Ведь тогда Россия стала бы еще более слабой, еще более нуждалась бы в иноземной «помощи». Сопоставьте с этим отношение к Англии Советской власти, как она ограждала честь и достоинство России, как привела Англию к достойному России тону. Она тоже заключила договор с Англией, но как равная с равною… Таким образом, именно Советская власть, как ни мешали ей, достигла для России реальных выгод и упрочила ее международное положение»[2174].

Республика Советов

Возможно из этого хаоса возникнет лига малых наций или, как говорят большевики, «республика советов». Это кажется единственным решением. Со временем эта республика советов превратиться в одну огромную республику с общностью интересов, которая сделает Россию господствующей силой. Когда эта новая Россия заговорит, то мир будет слушать.

Ф. Харпер, 1917 г.[2175]

Сохранение единства Российской империи, в случае падения монархии и перехода к республиканской форме правления невозможно, приходил в 1916 г. к выводу Ч. Саролеа: в России «не могло