Kurohibi. Черные дни - Gabriel

Держась за грудь, будто в болезненном уколе сердца, на него жестким, резким, испепеляющим взглядом взирала Мисато Кацураги.

— О, Мисато-сан, — Синдзи приподнял бровь. — Как неожиданно.

— Ты... — ее голос, сухой, как шелест мертвых листьев, произносил слова, будто пронзая иглами. — Ублюдок...

Синдзи нахмурился, смерив женщину черными волчьими глазами.

— Поняли, наконец.

— Я все узнала. Что ты сделал с Аской, с Рей, с Хикари. Все. Я даже узнала о… — наконец-то ее голос дрогнул, а на глазах проступили слезы, — о… Юки… Как ты насиловал бедную девочку… я узнала обо всем! Служба Безопасности отслеживает каждый твой шаг, они наблюдают за тобой с утра до ночи, неотрывно. Я видела их отчет. В кого ты превратился?.. Ты... ты чудовище.

Ее рука, замершая у сердца, вдруг вскинулась вперед, и на Синдзи уставилось непроницаемо-черное дуло ее табельного пистолета.

— Но я остановлю тебя… Я положу этому конец, Синдзи, даже если мне придется тебя убить!

Глава 13: Ocean.

— …Я положу этому конец, Синдзи, даже если мне придется тебя убить!

Руки Мисато крепко сжимали пистолет, чье черное дуло без колебаний смотрело прямо в лицо Синдзи. Ее мышцы словно превратились в камень, а глаза источали мертвецки ледяной холод, будто уже и не принадлежали той жизнерадостной веселой и немного безрассудной, но непременно ответственной женщине, которая всегда с лаской и заботой смотрела на своих подопечных. Однако от взгляда Синдзи не ускользнула дрожь ее глаз, где за пеленой убийственного холода пробивалась болезненная мучительная горечь.

— Как все могло дойти до такого?.. — сухим и безжизненным голосом произнесла Мисато. — Когда все пошло не так? Я не знаю... я просто не могу понять... Ты уже не тот Синдзи, которого я знала.

Ее вторая рука скрылась за спиной и вернулась, держа блестящие металлические наручники.

— Надевай.

Мисато бросила их к ногам парня, не сводя с него неморгающий взгляд.

— Надевай, или я выстрелю. Живо!

Синдзи, что все по-прежнему смотрел на нее черными волчьими глазами, вдруг улыбнулся кончиками губ и пожал плечами.

— Да пожалуйста, — ставшим вдруг добродушным голосом произнес он. — Стреляйте.

— Не думай, что я блефую! — прошипела женщина. — Ты уже умер для меня, не сомневайся, я выстрелю.

— Я не сомневаюсь, Мисато-сан, — он ласково улыбнулся и развернулся к ней всем корпусом. — Я знаю, что вы выстрелите. Я знаю, что вы без колебаний нажмете на курок. Вы уже приняли решение. Так что, Мисато-сан, я вас прошу — стреляйте.

И тут впервые женщина дрогнула, будто по ее спине пробежала волна мурашек. Секундная слабость во взгляде мигом сменилась непроницаемой завесой стали, и теперь уже обе руки сжимали пистолет, и костяшка на указательном пальце побелела от напряжения.

— Вы ведь осознаете это, Мисато-сан? — Синдзи сделал шаг в ее сторону. — Причину вашей решительности.

— Даже не вздумай…

— Я всех их изнасиловал, девочек, девушек, женщин. Они моя собственность, мои питомцы, игрушки. Они уже не люди, я сломил их волю, расколол сознание, превратил их в рабынь.

Мисато заскрипела зубами, а Синдзи медленно, шаг за шагом начал приближаться к ней.

— Потому я говорю вам — ненавидьте меня.

— Заткнись.

— Презирайте меня, Мисато-сан. Злитесь на меня. Уничтожьте меня.

Женщина зажмурилась и задрожала, отчего дуло пистолета стало раскачиваться из стороны в сторону, и из глаз ее потекли слезы.

— Почему ты… — с горечью простонала она. — Почему…

— Потому что я зверь, — ласково шептал Синдзи, уже ничего не видя в непроницаемой завесе тьмы. — Я уже не человек. И я съем вас, Мисато-сан.

Его рука незаметно подхватила электрошокер, что так и остался лежать на тумбе.

«Пожалуйста, выстрели. Стреляй же, я умоляю!»

— Вы тоже принадлежите мне, все ваше тело, ваш разум и ваша душа. Но я хочу, чтобы вы — чтобы хотя бы вы — возненавидели меня настолько сильно, насколько это вообще возможно, — он приблизился к ней на расстояние вытянутой руки. — Я хочу, чтобы вы всеми фибрами души возжелали бы мне смерти. Прокляните меня, Мисато-сан, разрушьте мой образ в свой голове.

«Прошу, нажми на курок, пожалуйста…»

Женщина разомкнула заслезившиеся глаза, подняла на него скривившееся от боли лицо и тихо прошептала:

— П-Прости…

С этими словами вскинутая рука вдруг мелькнула между ней и Синдзи, в воздухе блеснули капли слез, и вдруг все пространство вокруг заполнилось громким сухим треском. Где-то под рукой сверкнула яркая голубая дуга, тут же исчезнувшая под курткой женщины, раздалась серия частых коротких щелчков, и Мисато резко выгнулась назад, выронив пистолет из рук. Под едва различимое пощелкивание, что звучало даже тише хриплого выдоха женщины, та запрокинула голову с широко раскрытыми, почти выкатившимися глазами, распахнула рот, машинально выгнула руки в стороны, мелко затрясшись, и через несколько секунд рухнула на пол. Еще в воздухе она потеряла сознание, хотя ее тело так и продолжало конвульсивно содрогаться, распластавшись внизу с пустым остекленевшим взглядом.

И только тогда Синдзи выдохнул, выронил из трясущихся рук шокер и сам сполз вниз на колени, потому что ватные ноги больше не могли его держать. Чувствуя бешеный стук сердца в груди, давление в голове, настолько сильное, что уши заложило до глухоты, и невероятную тяжесть, что сцепило легкие и не давало вдохнуть воздуха, Синдзи тихо застонал. Только сейчас, когда вся его решимость и бесстрашие чудесным образом испарились, будто лопнувший мыльный пузырь, он вдруг понял, насколько близко стоял на пороге смерти и сколь сильно он ее боится.

"Проклятье, проклятье, проклятье!.. Я чуть не умер... Просто в голове не укладывается… Я... умер... И сам шел под пулю… Господи, что же это... Это... Никогда мне еще не было так страшно..."

Обливаясь ледяным потом, Синдзи старался в памяти даже не возвращаться к тому моменту, как он взывал к женщине, уговаривая ее выстрелить, как та нажала на спусковой крючок пистолета, как затрещал шокер и его бывшая опекунша, пораженная электрическим разрядом, в жутких, исказивших лицо спазмах рухнула на пол, где сейчас подергивалась от сковавших мышцы судорог. Накатившая волна паники от чудом минуемой смерти, а также от опаски за здоровье Мисато — у нее запросто могло отказать сердце или остановиться дыхание из-за паралича мышц — целиком поглотила Синдзи, заставив его уткнуться лицом в колени и прикрыться локтями, и в хаосе