Kurohibi. Черные дни - Gabriel

на грани плача и отчаяния, и быстро коротко задышала в волне тяжело участившегося сердцебиения. Рей, хоть и не реагировала так же ярко, но похожим образом вошла в ступор, растерявшись до ухода в прострацию.

— Не-луй-тесь, — повторно процедил Синдзи.

— Нет... я не смогу... нет...

— Сейчас же.

— Нет...

— Вы обещали мне выдержать любое испытание. Так быстро сдаетесь?

— Это не так, — вдруг тихо произнесла Рей.

— Покидаете меня?

— Не-е-ет… — протянула Аска страдальческим голосом, зажмурившись и так и не сдержав слез.

— Тогда хватит отнекиваться и сомкните уже губы. Живо.

Он запустил руки в их загривок, ухватив за тонкую шею, с легким усилием свел их головы на минимально возможное расстояние и сокрушающим всякое сопротивление властным тоном приказал:

— Сейчас же. Поцелуйте. Друг. Друга.

И тут Рей, в нерешительности закрывшая глаза, вдруг сделала незаметное движение вперед и осторожно прильнула своими тонкими губами ко рту Аски. Рыжеволоска от неожиданности распахнула глаза и громко пискнула, рефлекторно подавшись назад, но ее движение моментально пресек Синдзи обратным толчком в спину. Оцепеневшая от изумления Аска, кажется, потеряла способность шевелиться, не дыша и не моргая замерев ледяной фигурой с остекленевшим взглядом, а Рей, волнительно выгнувшись, чуть двинула подбородком и в легком воздушном, но долгом поцелуе плотно приникла к губам девушки. Прошла почти минута, пока рыжеволоска не подала признаков жизни, дрожащим тихим голоском горько простонав в протяжном плаче и мучительно прикрыв глаза, из которых по горящим пунцовым щекам пробежали две дорожки слез. И хоть Рей на лице не изъявила ни одного чувства, кроме разве что уже привычного трепетного смятения, грудь ее заколыхалась в участившемся дыхании и стала тереться о бюст Аски.

— Какие же вы у меня умнички, — наконец-то позволил себе сладкую улыбку Синдзи. — Я вас просто обожаю, девочки вы мои. Ну, раз уж начали, давайте делать по-взрослому. Используйте язык.

К его удивлению заставлять бороться со смущением и внутренним сопротивлением девушек почти не пришлось — настолько сильно их разум оказался спутан волной противоречивых чувств. Задрожавшая крупной дрожью Аска, обхваченная руками голубовласки с одной стороны и прижимаемая ладонью Синдзи с другой, ничего не могла поделать, когда язычок Рей разомкнул ее губы и проник в ротик, с легким трепетом прильнув к ее языку. Кажется, его кончик от дрожи страха и волнения зашевелился сам, ответив на ласку сбивчивым и робким движением, но уже через пару секунд сама рыжеволоска чуть высунула язычок вперед, задвигав им по губам голубовласки и заскользив по ее языку. Сгорая от стыда и унижения, прежде всего перед остатками собственной гордости и достоинства, Аска все глубже погружалась в пучину душевной боли, мучительной неловкости, с которой сокрушалась ее воля, потому что сил к сопротивлению у нее больше не оставалась. И Рей, в чьей душе осталась лишь одна бездумная покорность, вожделенное смирение и кротость, будто в забвении больше не задавалась лишними вопросами, а подчинялась своему разгорающемуся жаром телу. Обе девушки, лаская друг друга язычками в глубоком поцелуе, прижались покрепче, в возбужденно углубившемся дыхании затеребили грудками с налившимися сосочками и незаметно стали тереться бедрами в мелкой дрожи. Все то разумное, что держало их в рамках собственной личности и сохраняло волю, наконец-то рухнуло.

А Синдзи, ощущая разливающееся по венам желание, что заставляло член напрячься с новой силой, восторженно следил за страстным поцелуем девушек, их ласками и объятиями, в котором смешались остатки непреодолимого отвращения и иступленного возбуждения, жара разгоряченной и покрывшейся истомой кожи. Теряя голову в лавине будоражащих чувств, он аккуратно обхватил их слившиеся воедино тела и осторожно стал заваливать в сторону, кладя Аску на спину, а Рей плавно опуская на нее. Рыжеволоска успела заметить свое положение уже только лежа на кровати, когда голубовласка всем своим весом навалилась на нее и оплела бедра своими ногами. Попытавшись вскрикнуть, Аска лишь слабо промычала, так как Рей запустила свой язычок глубоко ей в рот и сомкнула губки, поэтому все, на что она оказалась способна — это страдальчески изогнуть брови и заплыть багровой краской от напряженного смущения.

Оказавшись позади них, Синдзи задрал юбку Рей до пояса и с волнительным трепетом взглянул на открывшуюся картину — обе обнаженные киски девушек примкнули друг к дружке в области клиторов, примяв налившиеся бугорки над лоном, и уже изрядно взмокшие дольки половых губ от сдавливания налились соком, разбухнув и обнажив раскрывшуюся розовую плоть влагалища. Чувствуя, как кровь в венах начала кипеть, Синдзи не мог оторвать глаз от вида тонких розовых лепестков Рей с аккуратной горошинкой клитора, что уперлась в вершину налитых алым сиянием губок Аски, утопающих в соке, что истекал из собственного влагалища и смешивался с нектаром из киски сверху. Девушки, в лавине чувств не замечая обнажения своих чувствительных мест, вновь продолжили глубокий плотный поцелуй, будто боясь разомкнуть его и прервать этот момент спасительного забвения. А Синдзи к этому моменту же расстегнул брюки, достал поднявшийся напряженным столбом член и осторожно устроился сзади, поднеся головку к кискам девушек. Их влагалища манили своими приоткрытыми дырочками, а елозящие тела, трясь клиторами, только сильнее приминали бугорки и сплющивали мягкую податливую плоть, мокрую и налившуюся упругой полнотой. И тогда он, задержав от возбуждения дыхание, плавно утопил головку члена между плотными губками киски рыжеволоски, сочными и горячими, отчего спереди донесся ее слабый и удивленный стон, тут же с чавканьем заглохший в поцелуе, однако Синдзи не стал проникать во влагалище, а поводив членом по границе слегка пульсирующей дырочки и обильно смазав головку соком, подтянул его к киске Рей, проделав с ней то же самое. Водя членом по мягкой плоти и размазывая ароматную влагу по губкам, Синдзи целиком смочил всю область вокруг лона — от бедра до бедра, полностью покрыв трепещущие лепестки соком и смазав нежную кожицу долек от промежности до сомкнутых капюшонов клиторов. Девушки, ощутив легкие нежные касания в чувствительных местах, заерзали своими телами друг о друга еще сильнее: Аска начала тихо и сдавленно мычать полустоном через нос, Рей задышала еще глубже и прерывистее, и их киски затерлись с новой силой, будто пытаясь приникнуть плотнее и поймать собой член Синдзи.

Однако тот, закончив пропитывание влагой лона, подтянулся, развел их бедра в стороны, подтянув бедра Аски вверх и прижав ее колени к грудям, а сверху придавив их корпусом Рей, и аккуратно поместил пенис в ложбинку между двумя кисками, прямо в сомкнутую щербинку от прильнувших