Kurohibi. Черные дни - Gabriel

и для безопасности обмотав острые узлы изолентой, и под конец застелил конструкцию одеялом и тонким матрасом, а сверху накрыл клеенкой. Еще раз проверив надежность и стойкость агрегата, Синдзи удовлетворенно кивнул и подошел к кровати, на которой уже, кажется, от шума начала пробуждаться Мисато. Слабо разомкнув глаза, она сфокусировала на нем взгляд, пытаясь припомнить события минувшего часа, как вдруг в соседней комнате раздался оглушительный вопль Аски.

— Воск, — пояснил Синдзи. — Обжигающе горячий.

И за ним послышался еще один, более тихий, но не менее мучительный крик Рей. Обе девушки буквально взвыли от боли, не переставая оглушительно реветь и срывая голос в слезный умоляющий стон.

— Я уже почти закончил! — крикнул он им в ответ. — Сейчас подойду!

— Синдзи?.. — моргая замутненными глазами, спросила Мисато. — Что ты...

И тут память к ней вернулась.

— Ты! Что ты сделал? Почему девочки орут?! Прекрати это, сейчас же!

— Вы не поверите, Мисато-сан, но они счастливы.

— Ложь... Ты лжешь! Отпусти их! Можешь мучить меня, но их не трогай!

Из соседней комнаты вновь прозвучал пронзительный вопль.

— Говорю же, я их не заставляю. Они сами сделали свой выбор, добровольно и со счастьем в глазах, потому что так они больше никогда не будут одиноки. Вам бы, кстати, стоило у них поучиться.

— Прекрати…

Под далеким истошным криком, в котором можно было различить отчаянное «Синдзи-и-и!», тот развязал узлы на конечностях женщины, чьи силы, в отличие от сознания, так и не вернулись, раздел догола, подтащил ее к стойке и уложил прямо на нее животом вниз, спустив руки и ноги. Мисато слабо приподняла голову, с дрожью следя, как Синдзи привязал поясками ее руки к ножкам спереди, а ноги к деревянной балке сзади, после чего дрелью привинтил ее к полу. Получилась своеобразная поза по-собачьи с намертво прикованным к устройству телом, позади которого на подставке различался поставленный на бок механизм с поршнем-вибратором.

— Ч-Что это?.. — со страхом произнесла она. — Что ты делаешь?

— Я знаю, Мисато-сан, у вас богатый сексуальный опыт. Но гарантирую, такого вы еще не испытывали. Специально для вас я соорудил машину, способную удовлетворять вашу похоть всю ночь напролет, без остановки, на огромной скорости разрабатывая вашу киску непрерывными мощными толчками. Обещаю, вы больше не останетесь прежней.

Глаза женщины широко распахнулись в ужасе.

— Нет... Этого не может быть... Такого просто не бывает…

— Это реальность, Мисато-сан. Есть что сказать на прощание?

— Синдзи… пожалуйста… — ее пробила крупная дрожь, — остановись…

Тот схватил женщину за волосы, внимательно взглянув ей в глаза, и тихо произнес:

— Лучше бы вы выстрелили.

А затем впихнул ей в рот кляп, который сделал из кожаного ремешка и обрывка губки, и завязал его на затылке.

— Целая ночь наслаждений. Вы знаете, многие вам позавидовали бы, — он пультом включил крепко зафиксированный в поршне вибратор, который тихо зажужжал в мелкой, но сильной дрожи. — Мой вам совет — расслабьтесь. Машина мощная, пробьет плоть в два счета, а так вы лишитесь всего удовольствия.

И под истошный вопль женщины, раздавшийся через нос, он активировал реле, и машина пришла в движение — вал толкнул шток вперед, поршень выдвинулся на максимальную длину и мощным глубоким движением вогнал вибрирующий фаллос прямо в киску женщины, рывком вмяв ее сморщенные губки внутрь лона и проникнув в туго сжатое влагалище, а через секунду выйдя наружу. Мисато натужно взвыла, несмотря на кляп, и запрокинула назад голову с широко раскрытыми глазами, задергавшись на крепко зафиксированной стойке, однако вал сделал круг и вновь вогнал в ее киску жужжащий вибратор, с силой разведя напрягшиеся складки половых губ и растянув дырочку нутра до белизны чувствительной кожицы. И пока женщина надсадно ревела и покрывающийся влагой фаллос жестко пронзал влагалище, киска Мисато начала размякать, а края ее вместе с губками, наоборот, твердеть и становиться плотнее, сжимаясь и наливаясь красной краской от раздражения и вибрации плоти.

Синдзи сглотнул, глядя на первые капли влаги, упавшие на пол, на содрогающиеся бедра и вминаемую киску, и на прощание проводил взглядом бьющуюся в агонии женщину с легким и отчего-то показавшимся нежным уколом грусти на сердце, будто вновь теряя нечто дорогое, но неизбежно утрачиваемое. Не позволяя более чувствам буравить его душу, он поспешил покинуть комнату и вернуться к своим страдальчески стонущим девушкам, чей стихающий голос все равно можно было расслышать даже в коридоре. Открыв дверь, Синдзи увидел будоражащее кровь зрелище — обе связанные девушки с горящими свечами, торчащими из вздымаемых кисок, мучительно извивались и подергивались от обильно изливающихся ручейков воска, вскрикивая и тяжело постанывая с каждой ярко-розовой каплей, попавшей на кожу. Бедра их уже были обильно усеяны затвердевшим слоем воска, но главное — обжигающе горячие струйки затекали между воспаленными складками половых губок и заполняли собой влагалище, полностью залепив нежную чувствительную плоть густой затягивающейся массой: отверстие уретры, внутренние лепестки, края дырочки влагалища и даже внутренние стенки — все преддверие от клитора до самой промежности. И Рей, и Аска вымученно скривились от боли, дергаясь и тем самым еще больше разбрызгивая на себя капли воска, уже больше ничего не замечая и только издавая сдавленный слезный стон.

— Ох, — выдохнул он.

Рыжеволоска, наконец-то заметив его, всхлипнула и, скривившись от очередной порции воска, стекшей ей на киску, и последовавшего за ней очередного приступа боли, пропищала сквозь плач:

— Си-индзи-и-и… Как больно-о-о…

— Горячо… — тихо и натужно выдохнула Рей, борясь со слезами. — Внутри все жжет... невыносимо...

— Это и есть суть воспитания, золотце ты мое. Преодолевать — значит стремиться к жизни, а страдания лишь очищают душу. Я думал, вы это уже уяснили.

Девушки вновь синхронно вскрикнули, когда воск капнул на их клиторы.

— Впрочем, я понимаю ваше желание избежать боли. Скажите, вы ведь этого желаете?

— Да-а-а!.. — протяжно простонала Аска.

— Рей?

Тяжелое дыхание в ответ.

— Рей?

— Да... Желаю...

— Чудненько, — широко улыбнулся Синдзи. — Тогда мне нужна ваша покорность. Вы должны стать частью меня, моей собственностью и моим дражайшим сокровищем. Вы готовы отречься от своей воли?

— Д-Да! — одновременно выдохнули девушки.

— Запомните ваши слова.

И, приблизившись к ним, он вырвал из кисок уже изрядно оплавившиеся свечи, чем спровоцировал новую волну криков — еще не застывший воск потек в образовавшиеся и схваченные дырочки влагалищ. Подождав, пока