Чайки над Кремлем - Даниэль Клугер

Молчавшая до сих пор Ольга сказала:

– Позволь это сделать мне.

– Еще не хватало! – воскликнул Вальдхайм. – Как будто у нас мало мужчин.

– Ты не понимаешь, – сказала Ольга. – Я должна искупить свою вину.

– А я…

– Успокойтесь, – сказал Гертнер. – Послушайте меня. Он – необычный человек. И, в данном случае, решение принадлежит не нам. Он сам выбрал того, кто должен это сделать.

В комнате воцарилась тишина. Во взглядах Ольги и Макса Гертнер прочел один и тот же вопрос.

– Как вы думаете, зачем Ястреб обо всем мне рассказал? – он грустно улыбнулся. – Не догадываетесь? А я догадался. Смутное подозрение возникло у меня еще там, в отеле, но окончательно я понял только сейчас. И хочу объяснить вам. На прощанье… Ястреб устал. Он не может в этом признаться даже самому себе, но он устал от семилетней войны. Он хочет, чтобы кто-нибудь остановил его. Я иду для того, чтобы выполнить его желание. В конце концов, он заслужил этого. И не вам, а мне Ястреб рассказал обо всем. Так что – это его решение, а не мое. А его решение – приказ, ведь он, все еще, представитель Центра. И я обязан подчиняться его приказам… – он усмехнулся. – Видимо, в твоих документах сказана правда, Ольга. Бремя последнего еврея оказалось слишком тяжелым для бывшего эсэсовца. Он просит милости. Я дам ему эту милость, – Гертнер поднялся со своего места. – Прежде, чем уйти, я приказываю вам немедленно покинуть Нойштадт. Кстати, мы – последние из группы, кто еще не сделал этого. Вам следует отправиться на Славянский остров, в то укрытие, о котором знали только мы двое, Макс, помнишь?

Лейтенант кивнул.

– Запаса продуктов там хватит на две недели. Потом туда прибудет связной от Уральской группы. Думаю, он поможет вам перебраться на ту сторону. Пароль для экстренных случаев тебе известен… Ну, вот… – он снова улыбнулся. – Вот, как будто, и все.

– А ты… – тихо спросила Ольга. – Что будет с тобой?

Гертнер пожал плечами.

– Командир должен расплачиваться за свои ошибки. Будь я на фронте, наверное, меня ждал бы трибунал и расстрел – я ведь всю свою группу фактически подставил под гестапо. Будет справедливо, если я сам… – он не договорил.

– Алекс, не делай глупости! – Вальдхайм было бросился к нему, но Гертнер молниеносным движением выхватил из кармана плаща пистолет.

– Стой, где стоишь, Макс. Я не собираюсь шутить, не то время. Сделаешь еще шаг – тебе конец.

Лейтенант застыл на месте.

– Вот так-то лучше. Я заслужил право самому решать, что и как делать. Я свою карьеру закончил. Сейчас встречусь с Ястребом. Я знаю, он ждет меня. Так что – прощайте, ребята. Не задерживайтесь здесь, торопитесь. Думаю, из вас получится прекрасная пара, – он пошел было к двери, но вдруг снова остановился.

– Да чуть не забыл, а жаль было бы… Эх, и сон мне снился сегодня… Потрясающий сон. Мне снилось… – Гертнер спрятал пистолет. Улыбка его стала мягкой, никак не гармонирующей с обстановкой. – Мне снилось, что мы не пустили их в Москву… тогда, в ноябре сорок первого.