Чайки над Кремлем - Даниэль Клугер

– Именно здесь, в сердце Евразии была поставлена точка в исторической борьбе Запада и Востока, – продолжал гид. – Здесь германский военный гений сломил сопротивление большевистских орд. Здесь была раз и навсегда остановлена опасность, дамокловым мечом висевшая над цивилизацией… – гид сделал паузу и снял с головы тирольскую шляпу с перышком. – Склоним головы перед нашими героями. И вспомним, с чувством печального удовлетворения, о том, что здесь, где сейчас проходит наш катер, находилась столица большевистской империи – Москва. Она была уничтожена, согласно историческому решению фюрера, и на ее месте появилось рукотворное море, носящее имя – Море Адольфа Гитлера.

– Плохой актер, – шепотом заметил Келлер Вальдхайму. – Не умеет держать паузу. И жесты не отработаны. Впрочем, для этой аудитории сойдет.

Лицо Макса было непроницаемым, но кулаки сжаты так, что костяшки пальцев побелели.

– Спокойнее, Макс, спокойнее, – прошептал Келлер.

Гид высморкался в платок, – видимо, простуда была профессиональным заболеванием – и продолжил тем же патетическим тоном:

– Никогда более большевистско-азиатские орды, управляемые мировым еврейством, не смогут вторгнуться в колыбель цивилизации. Никогда более эти бескрайние равнины не увидят миллионных армий красных. Отныне и навсегда – это Новые Восточные Земли Рейха. Отныне и навсегда в их сердце – рукотворное море, Море Адольфа Гитлера. Хайль Гитлер! – он выбросил руку вперед и вверх.

– О Господи… – пробормотал Келлер. – Как все это бездарно…

– Хайль Гитлер! – нестройно проорали туристы.

– Я не буду останавливаться на инженерных и технических трудностях осуществления грандиозного замысла, – сказал гид. – Обо всем этом, господа, вы можете прочитать в туристских справочниках, представляемых нашим бюро. Скажу лишь еще следующее. Рейхсминистр Шпеер предложил тогда фюреру сохранить в качестве заповедника уголок наиболее характерной части Москвы. И фюрер согласился. В центре искусственного моря был сохранен небольшой островок – часть так называемой Красной площади, с кроваво-красной, цвета запекшейся крови, стеной и нелепой для глаза европейца церковью. Именно к этому искусственному острову, символу побежденной Азии, и направляется сейчас наша экскурсия. Если вы посмотрите внимательно, то увидите, что на другом берегу, точно напрот в этого варварского ансамбля, установлена монументальная статуя германского воина с обнаженным мечом – недремлющего стража нордической расы…

– Господин доктор, – к гиду обратился пожилой турист, видимо, в прошлом, летчик или танкист, с характерными следами ожогов на лице. – Я слышал, что на Красной площади, в специальном сооружении, хранилась мумия большевистского вождя. Так ли это, и если так – какова ее судьба?

– Совершенно верно, – сказал гид. – Здесь действительно хранилась мумия Ленина, первого советского лидера. Она хранится в Берлинском музее, и вы в любой момент можете пойти и увидеть ее там.

– Прибываем, – хмуро бросил Вальдхайм.

– Да-да, я вижу… Передайте вашему другу, Алексу Гертнеру, что я собираюсь навестить его вечером. Вы мне тоже понадобитесь. И пожалуйста, без глупостей, Макс, я сказал – только вы двое.

7

– Начнем с мелочей, – сказал Вольфганг Келлер. Он расположился в кресле за письменным столом, спиной к окну, в маленьком кабинете Алекса Гертнера. Гертнер снимал квартиру на окраине Нойштадта, неподалеку от запасного аэродрома «Люфтваффе», так что разговор то и дело прерывался ревом низко пролетавших реактивных истребителей «Мессершмдт-1420». Квартира была максимально дешевой, так что кабинет одновременно служил Алексу и спальней. – Думаю, ваш друг уже сообщил вам о причинах моего недовольства.

Сидевший в углу на диване Вальдхайм поднял голову и с вызовом посмотрел на берлинца.

– Я что, не имел права этого делать?

– Успокойся, Макс, – одернул его Гертнер. И холодно ответил Келлеру: – Сообщил. Не могу сказать, что у вас не было для этого повода, однако считаю…

– Будьте так любезны, – перебил его Келлер, – все, что вы считаете, пока оставить при себе. То же самое относится и к вашему другу. На время моего пребывания здесь, я – ваш командир, и требую от вас строжайшей дисциплины, к которой вы, как мне кажется, не очень привыкли.

– Слушаюсь, – Алекс коротко поклонился.

– Вот так-то лучше. Садитесь рядом с лейтенантом и послушайте меня.

Гертнер сел. Теперь они оба походили на двух нашкодивших школьников, получающих взбучку в директорском кабинете.

– Итак, – сказал Келлер, – я остановился в отеле «Палас», – несмотря на громкое название, «Палас» был самым маленьким и самым дешевым из трех отелей Нойштадта. – Меня вы можете посещать только в одном случае: если я вас вызову. В любое другое время вы не имеете права подходить к отелю ближе, чем на сто метров. Ясно? Что бы ни произошло: Америка выиграла войну, Гитлер застрелился, лейтенант Вальдхайм женился, и прочее. Это во-первых.

– Ясно, – ответил Гертнер. – Как вы будете связываться с нами?

– Найду способ. Теперь следующее: я знаю, что вам не терпится начать действия. Я прекрасно понимаю вас, но придется еще немного повременить – завтрашним рейсом из Берлина мне должны доставить кое-какие документы, без которых я не могу начинать. Поэтому до завтра – никакой подготовки к операции, тем более, – он перевел взгляд холодных голубых глаз на лейтенанта Вальдхайма, – никакой самодеятельности. Я категорически запрещаю без моего ведома заниматься хоть чем-то, имеющим отношение к операции. Это во-вторых.

– И это ясно.

– Замечательно. А теперь, – он слегка улыбнулся, – у меня есть две просьбы. Будем считать, что это в-третьих и в-четвертых.

– Слушаю, – Алекс поднялся с дивана.

– В-третьих – чаю, а в-четвертых – ознакомьте меня с вашими предварительными идеями.

– Мы планировали провести акцию… – начал Гертнер.

– Сначала чаю, пожалуйста, – перебил его Келлер.

– Прошу прощения, – Алекс вышел в кухню.

– Вам действительно интересны наши идеи? – спросил Вальдхайм.

– Почему вы спрашиваете?

– Мне показалось, что вы изначально считаете нас ни на что не способными, – вызывающим тоном объяснил лейтенант.

Вольфганг Келлер засмеялся.

– Напротив, лейтенант, я считаю вас способными на очень многое. Просто мне не хочется, чтобы ваши способности пропали раньше времени.

Вошел Алекс, держа в руках поднос с тремя чайными чашками.

– Благодарю… Вот теперь я готов вас выслушать.

Гертнер немного подумал, собираясь с мыслями.

– Все, что относится к операции, я подробно изложил в шифровке, отправленной нами в Центр, – сказал он.

– Я внимательно ознакомился с нею, – заметил Келлер. – Но хотел бы прослушать все еще раз. Если это, конечно, не кажется вам затруднительным.

– Разумеется, нет. Наша группа спланировала уничтожение рейхскомиссара Восточных земель группенфюрера СС Франца фон Шредера, – начал он. – Как вам должно быть известно, мы приняли это решение три месяца назад, и оно было одобрено Центром.

Келлер молча кивнул и отпил немного из чашки.

– Ликвидация группенфюрера СС фон Шредера – часть плана «Возмездие.» Наша группа приговорила к смертной казни за…

– Мне все это известно, продолжайте.

– Взрывное устройство готово. Все необходимые планы выполнены – план резиденции, план здания самого Рейхскомиссариата. Я могу представить их немедленно.

– Представите, Алекс, представите, но сейчас – продолжайте.

– Существует вероятность преждевременного обнаружения взрывного устройства, – продолжил Гертнер. – После нескольких покушений на фон Шредера, имевших место в начале этого года, он усилил меры безопасности.

– Нескольких?

– Мне известно о трех попытках.

– Эти попытки были, каким-то образом, связаны с деятельностью вашей группы?

– Что вы! Не знаю, может быть мы и производим со стороны впечатление недисциплинированных людей, но…

– С чьей же стороны имели место эти попытки?

Гертнер покачал головой.

– Нам не удалось установить выйти на контакт с этими людьми. Я полагаю, что это диверсионные группы из-за Урала.

– Жаль… – задумчиво сказал Келлер. – Жаль, что вы не смогли установить… Нет-нет, я не высказываю никаких претензий, продолжайте.

– Во всяком случае, попытки оказались неудачными. Но нам они осложнили подготовку. Рейхскомиссар стал стократно осторожен. Первоначальные планы пришлось похоронить. Остался тот, о котором я сообщал в Центр и о котором только что сообщил вам. Взрыв в личных апартаментах, причем рассчитанный по времени с точностью до секунды. Нам пришлось собрать подробнейшие сведения о распорядке дня фон Шредера, о его личных привычках… – он немного замялся. – Именно в этом нам неоценимую помощь оказала Ольга. теперь вся надежда только на нее.