Ошибочная версия - Василий Лазерко

— Сейчас мы тебя, урод, разговорим!

Перешагнув через тело Ивана, уселся на диване.

Он не сомневался в своем кореше — Болотном Андрее Юрьевиче. Это с ним он только что разговаривал по телефону. Тот по возрасту был несколько старше его. Уже успел побывать в местах не столь отдаленных за хулиганку. С того времени, хотя и не попадался за драки, но до двух считать никогда не станет. Вначале бьет, а потом думает. Вот такого «друга — героя» вызвал на помощь Мельникайте.

— Там где-то есть еще вино?

— Есть, — вяло откликнулся Мокрый, доставая с пола бутылку.

Он — то рассчитывал, что про вино все забудут. И он втихаря опробует его. Не вышло.

— Тогда начисляй. Этому, — Игорь кивнул на Ивана, — больше не наливать. Ему уже достаточно. К тому же скоро с ним побеседует один человек, которого Вы все знаете.

Мокрый метнулся на кухню, откупорил бутылку и разлил вино в три стакана. Не торопясь выпили. Только начали закусывать, как раздался звонок в дверь.

— Я открою, — сказал Игорь, вставая с дивана.

Переступив через лежащего на полу Ивана, направился в прихожую.

— Кто бы это мог быть? — тихо спросил Мокрый.

— Не знаю, — также тихо сказала единственная в компании женщина. — Но точно, что теперь нам достанется винища меньше.

Оба с грустью посмотрели на оставшуюся бутылку вина.

Только Мельникайте точно знал, кто сейчас войдет в квартиру. Он быстро, как позволяло его состояние, открыл дверь и впустил Болотного.

— Где он? — прямо с порога спросил вошедший.

— В комнате, лежит у дивана. Поговори с ним. Пусть вернет часики или деньги за них. Я отблагодарю.

— Конечно, отблагодаришь. А куда ты денешься! Пошли, разговоры разговаривать будем.

После этих слов Болотного они оба решительно направились в комнату.

Иван по-прежнему лежал на полу лицом вниз и стонал. При этом прикрывал голову руками.

Оба безмолвных зрителя уставились на Болотного. Кто — кто, а они прекрасно знали крутой нрав вновь прибывшего. Не забылись еще его выходки и драки без всякой причины. Просто так.

Может, у кого-то из них и шевельнулось нехорошее предчувствие беды, но оба продолжали молчать. Как говорится — своя рубашка ближе к телу.

Новый «гость», которого хозяин квартиры не приглашал, только мельком взглянул на них и молча с каким — то озлобленным выражением лица направился к Ивану. Ни слова не говоря, он с размаху ударил его ногой по ноге, которая была ближе всего к нему.

Иван застонал еще громче. И даже шевельнулся.

— Живой! — обрадованно вскрикнул Мельникайте.

— Это хорошо, что живучий. Значит, будет отвечать, — все с тем же озлобленным выражением лица Болотный начал по очереди обеими ногами молотить сбоку по ногам и сверху по телу лежавшего на полу хозяина квартиры.

Тот не сопротивлялся, а только стонал. Все громче и громче. От каждого удара тело его дергалось и замирало до следующего пинка.

Слегка отодвинув от дивана стол, так, что тот уперся в Мокрого и Эльвиру, Болотный еще ближе придвинулся к Ивану.

Освободился подход к голове Жаркевича.

И тогда Болотный сбоку пнул того ногой в голову. Но попал в руки. После этого стал наносить удар за ударом то одной, то другой ногой по голове жертвы.

А тот уже не прикрывал голову руками. Все в ссадинах и кровоподтеках они безвольно сползли на пол.

Через какое-то время Болотный согнулся и начал бить по голове и телу Ивана руками. В наступившей гробовой тишине слышались только глухие удары. Да надрывное дыхание Болотного.

Иван уже не стонал. А безмолвно лежал на деревянном полу, вытянувшись вдоль дивана. Только тело его дергалось после каждого удара.

Казалось, это поведение лежавшего Ивана еще больше раззадорила Болотного. Потому, что он внезапно подпрыгнул вверх и опустился обеими ногами, обутыми в полуботинки, на голову Ивана, лежавшую на твердом деревянном полу.

При этом он чуть не упал на пол. Ведь голова не пол, на котором можно стоять спокойно. Но успел соскочить с головы жертвы. Потом снова подпрыгнул вверх. Но не рассчитал и приземлился на голову хозяина квартиры только одной ногой. Опять потерял равновесие и на этот раз точно упал бы, если бы дружище Мельникайте не поддержал.

Спонсор и организатор выпивки уже давно не защищался от сыпавшихся на него ударов.

— Ну, что, мудак, отдашь часы или нет? Лучше отдай по-хорошему! — в прерывистом голосе Болотного звучала неприкрытая угроза.

***

— Я думаю, что если бы Иван начал говорить, — прервал свой рассказ Адам Александрович, — пусть даже отрицая свою вину, для его истязателей было бы легче. Но что будешь делать, он не проявлял ни малейшей инициативы по поводу признания факта похищения часов. Он вообще не проявлял никакой инициативы. Только хриплое прерывистое, тяжелое дыхание свидетельствовало, что он пока еще живой.

***

Его новый истязатель снова шагнул к нему и замахнулся правой ногой. Но ударить не успел. По той простой причине, что в этот момент к нему, не сговариваясь, действуя, скорее инстинктивно, а может, из чувства самосохранения, ведь они являлись очевидцами всего этого беспредела, подскочили Маханькова и Мокрый. Схватили его сзади за руки. Потащили в прихожую волоком, потому, что Болотный вырывался и рвался в сторону Ивана.

Что или кто подвиг этих, до сих пор безмолвных свидетелей расправы над беззащитным хозяином квартиры, на такой решительный и довольно рискованный в той ситуации шаг, останется загадкой не только для окружающих, но и для них самих. Ведь они вмешались в действия самого Болотного!

И все-таки они это сделали. Своими действиями они тем самым дали шанс бедняге пожить еще на этом белом свете.

А ведь они рисковали. Болотный был разъярен. Кроме этого, рядом стоял его близкий друг и собутыльник одновременно, Мельникайте.

— Пустите меня! Я ему покажу, как крысятничать! — Кричал Болотный.

Мельникайте подошел к ним. Отодвинул от друга Мокрого. Эльвира сама отпустила Болотного. Тот стоял и тупо смотрел на лежавшего в комнате Ивана.

«Не хватало еще, чтобы от злости у него пена изо рта пошла, как уже бывало с ним», — мелькнуло в голове Мокрого.

Видя, что хозяин квартиры как-то странно лежит без движения на полу, что он, без сомнения нуждается в помощи, медицинской помощи в первую очередь, Мельникайте обнял Болотного и, тихо говоря ему что-то на ухо, повел из квартиры. Следом за ними потянулась Эльвира.

Дверь за ними захлопнулась.

В квартире оставались только Мокрый и Иван.

Мокрый прошел в комнату и сел на свой стул. Он хорошо помнил, что за стулом спрятана последняя