Дневники и письма - Эдвард Мунк

зачем им приезжать – они видят, что я не в состоянии разделить их радость, что их смех меня только расстраивает и терзает, что их жизнелюбие действует мне на нервы.

Голдстейн[44] продержался дольше всех, но и он перестал ездить. В последний раз мне пришлось лечь в постель – его рассказ про интрижку со служанкой меня раздражал, и в конце концов я крикнул ему: «Заткнись!» – ему это не понравилось.

Вечер на Карл Юхан. Рисунок. 1889–1890

– Прости, – сказал я, – ты не представляешь, как мне больно, для меня каждый звук – сущее мучение.

Больше он не произнес ни слова. А я лежал в страхе – в страхе оттого, что вот-вот раздастся какой-нибудь шум… в страхе, возникающем непонятно отчего.

Он подошел и взял меня за руку.

– Какая она влажная, – сказал он, – ну и слабак же ты.

– Приезжай еще, – сказал я.

Но он не приехал…

Я окружен людьми, чей язык я не понимаю. Они поглядывают на меня с любопытством – мои странные привычки, требовательность в еде, мои внезапные приходы и исчезновения из ресторации…

Из разрозненных заметок

1896

Я видел всех людей за их масками – улыбающиеся, флегматичные – спокойные лица – я смотрел сквозь них и видел страдание – во всех без исключения – бледные тела – без устали нервно спешащие по этому извилистому пути, что ведет к могиле.

Страх. Рисунок. 1896

Отчаяние. Эскиз в записной книжке. 1891–1892

Из записной книжки

1927–1934

Февраль, 1930

Страх перед жизнью обрушился на меня, как только во мне зародилась мысль, равно как и болезнь – как только я пришел в эту жизнь. И то и другое я получил по наследству. Они настигли меня, как преследовавшее меня несправедливое проклятие. И все же у меня часто бывает такое чувство, что я не могу без этого страха – он мне необходим – и я не хочу лишиться его.

Нередко я чувствую, что и болезнь была необходима. – В периоды без страха и болезней я словно корабль, гонимый сильным ветром – но без руля – и я спрашиваю себя, куда я плыву? где сяду на мель?

10.11.33

Оступаясь, брожу я среди живых – Но мне нужно назад, на дорогу вдоль пропасти

– Это мой путь, по нему я должен идти – Я ступаю нетвердо, мне хочется устремиться – назад к жизни, к людям – Но я должен вернуться на дорогу вдоль пропасти – Потому что это мой путь – до тех пор, пока я не сорвусь в бездну.

Из разрозненных заметок

1890–1892

Когда ты был сам не свой, и облака на закате привиделись тебе кровавым покровом – какой смысл писать обыкновенные облака? – Нужно идти напрямик – писать непосредственное впечатление – увиденное – писать облака в крови.

Сила художественного произведения – в том, что оно говорит – зрителю нужна квинтэссенция природы – извлеченный из природы квадратный корень.

Недатированная заметка

Крик

Я шел по дороге с двумя друзьями —Солнце клонилось к закатуВдруг небо стало кроваво-красным– и меня охватила тоскаВ смертельной усталостия остановился —облокотился на перилаНад иссиня-черным фьордом и городомистекая кровью нависли тучиДрузья продолжили свой путьа я застыл на местедрожа от страхас открытой раной в груди.Я ощутил как природупронзил великий крик.

Крик. Литография. 1895

Смерть

Мотивы «Больной ребенок» («Больная девочка», 1886), «Мертвая мать» (1893), «У постели умирающего» (1895), «Смерть в комнате больного» (1893), «Мертвая мать и дитя» (1897), «Автопортрет в аду» (1903), «Обмен веществ. Жизнь и смерть» (1898–1899).

Смерть в комнате больного. Рисунок углем. 1893

Записная книжка

1933–1939

Неоконченная автобиография

Родители моей матери поженились довольно поздно – Дед начинал простым шкипером и своим трудом поднялся до крупного судовладельца во Фредрикстаде…

У постели умирающего. Рисунок. 1893

Бабушка рано умерла от туберкулеза, и дед снова женился – У него было три дочери и один сын – Двое умерли от туберкулеза – моя мать и ее сестра.

После смерти матери нас осталось четверо, и ее третья сестра заменила нам мать.

Она всю жизнь кашляла и отплевывала мокроту с кровью, часто тяжело болела, наверняка у нее тоже был туберкулез, но она дожила до девяноста двух лет —

Мы все страдали бронхитом и были слабенькими – Моя сестра София умерла в десятилетнем возрасте – Меня мучили сильные бронхиты и однажды горлом шла кровь —

Отец не верил в то, что я проживу долго – Мой брат умер от воспаления легких, когда ему было двадцать восемь – У него всегда была слабая грудь, его не следовало брать на военную службу —

Прапрадед с отцовской стороны служил лейтенантом при Турденшёлле[45] и участвовал в битве в Дюнекилене[46]. Позже он взял фамилию Мунк.

Мой прадед служил священником в Воге и был женат на сестре поэта Сторма[47], принадлежавшей, по всей видимости, к южной ветви Тронхеймской или Нурденфьельской родни – Она была кареглазой и темпераментной (местные крестьяне называли ее волшебницей) […] Творческая натура

Мой дед, епископ Йерпена и Кристиании, был человеком высокоодаренным, в его доме в Осло (Кристиании) собиралось изысканное общество, лучшие художники и писатели того времени – Вельхавен[48], чета Коллетов[49], Дункер[50] – кружок, настроенный весьма критически – остроумные и зачастую немного ехидные (склонные к насмешкам).

Его сыном был П. А. Мунк[51]. – Художник капитан Мунк[52] приходился ему кузеном и со своими четырьмя красавицами-дочерьми (фру Таулов, фру Хейберг, фру Росенберг и фру Халкиер) тоже захаживал к епископу в гости.

Епископ Мунк произвел на свет шестнадцать детей – Заболев спинной сухоткой, он коротал время, сидя в креслах и играя в куклы —

Мой отец женился, когда ему было сорок шесть – Он был натурой творческой – невероятно нервной – Он служил военным врачом и был полковым врачом в 1848 году, когда во время датской войны[53] норвежские и шведские войска в Малмё угрожали немцам.

Много времени он проводил на службе в Муене.[54]

Отец участвовал в светской жизни, ходил на балы и зачастую был заводилой в танцах. Он был влюблен во фру Росенберг – но с головой погрузился в религию – при активном содействии инспектора С.С. Ванга (городской чудак) – Однако, если С.С.В. был человеком легкомысленным и обращался к религии, когда ему вздумается – отец стал серьезно верующим, страстным пиетистом[55] – его посещали страшные мысли – наш дом, и без того полный болезней – наполнился страхом перед жизнью, страхом смерти и страхом перед адом —

Временами он был нам товарищем по играм – кладезь историй и веселых затей – потом месяцами ходил взад-вперед по комнате, мучимый душевной болью – раскаянием за свои ошибки – врачебные и