Гайда! - Нина Николаевна Колядина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Аркаша тогда подумал, что она сильно устала на работе, поэтому и не выражает особых эмоций из-за приезда Кузьмы Васильевича. Сначала мальчик решил не приставать к матери ни с какими расспросами, но потом все-таки поинтересовался, что она думает о споре Василия Петровича и Кости.
– Да мне уже все эти разговоры о войне, братаниях, разных партиях настолько приелись, что я к ним особенно и не прислушиваюсь, – ответила Наталья Аркадьевна.
Какое-то время они шли молча. Потом мать сама прервала молчание:
– Раньше ни о каких братаниях и речи не было. Большинство раненых, которых привозили к нам на лечение в первые месяцы войны, хотели скорее поправиться и вернуться к своим товарищам, на фронт.
– Ну да! Я помню, что все газеты тогда кричали о том, что наша армия легко и быстро разобьет германцев с австрияками. И народ в это верил! – тут же поддержал разговор Аркаша.
– Ну, вот видишь, – не получилось ни быстро, ни легко, – сказала Наталья Аркадьевна, – а армия наша, судя по разговорам солдат, на грани развала. А тут еще эти братания… Да если бы только братания! Читал, небось, в газетах, сколько солдат дезертирами становятся? Я сама видела на улицах людей каких-то странных. Одеты непонятно как – наполовину в военное, наполовину в штатское. Бродят по городу бесцельно, пугают прохожих. Некоторые попрошайничают. Похоже, дезертиры.
«Понятно, что дезертиры, кто же еще, – переворачиваясь на другой бок, подумал Аркаша. – Непонятно только, как к ним относиться…»
С одной стороны, солдат, которым невмоготу уже окопная жизнь, понять можно. Но, с другой стороны, дезертирство в армии всегда презиралось – это им и в училище, на уроках истории, говорили… Конечно же, во время войны с Наполеоном русские солдаты с полей сражений без приказа не бежали. Но ведь и в окопах месяцами не сидели! Хотя, им тоже доставалось… И, опять же, кто-то должен защищать страну от врага? Почему одни должны воевать, как его папочка, например, а другие прятаться в тылу?
Аркаша снова закутался в одеяло и хотел было подумать о том, что он завтра напишет папе, но мысли в голове путались. Неожиданно в его сознании возникла яркая картина багряного заката, которым он любовался, пока ждал возле госпиталя маму. Он отчетливо увидел, как на фоне вечернего неба в лучах уходящего солнца переливаются, словно золотые монетки, листья берез, выстроившихся в шеренгу за больничным забором, и как вдруг внезапный порыв ветра срывает с деревьев пригоршни этих листьев и кружит их в стремительном вальсе. Несколько мгновений они, словно танцующие пары, несутся по кругу в едином ритме. Но вскоре листочки замедляют свой полет и перед тем, как, блеснув на прощанье золотом, присоединиться к своим собратьям на земле, начинают хаотично, натыкаясь друг на друга, кружиться в воздухе.
Перед тем как уснуть, Аркаша успел подумать о том, что и в его голове происходит нечто подобное: мысли роятся так же сумбурно, как эти сорвавшиеся с деревьев листья, и ему никак не удается привести их в порядок…
Утром он встал как обычно и даже не вспомнил о том, что накануне готов был пропустить занятия в училище. В реальном за весь день ничего особенного не произошло. Намечалась кадетская лекция, но ее почему-то отменили, чему Аркаша очень обрадовался – уж кого-кого, а кадетов он вообще слушать не собирался. Эсеры гораздо толковее. На днях он был на их митинге, и со многим, о чем там говорили, соглашался. Да и большевики в одну дуду с эсерами дудят…
Дома Аркаша решил, что уроки на завтрашний день приготовит вечером – сначала напишет папе письмо, которое Кузьма Васильевич захватит с собой на фронт. Весь день – даже во время занятий – он думал о том, что спросить у отца.
Отложив в сторону перо, мальчик взял в руки исписанный листок бумаги и внимательно прочитал только что законченный текст:
«Милый, дорогой папочка!
Пиши мне, пожалуйста, ответы на вопросы:
1. Что думают солдаты о войне? Правда ли, говорят они так, что будут наступать лишь в том случае, если сначала выставят на передний фронт тыловую буржуазию и когда им объяснят, за что они воюют?
2. Не подорвана ли у вас дисциплина?
3. Какое у вас, у солдат, отношение к большевикам и Ленину?
Меня ужасно интересуют эти вопросы, так как всюду об них говорят.
4. Что солдаты, не хотят ли они сепаратного мира? И как вообще они смотрят на текущие события?
5. Среди состава ваших офицеров какая партия преобладает?
Какой у большинства лозунг? Неужели – «война до победного конца», как кричат буржуи, или «мир без аннексий и контрибуций»?
Как ты живешь, милый папочка? Нет ли у тебя чего нового?
Твой сын Аркадий Голиков».
Текстом Аркаша остался доволен – вроде бы, ничего не упустил, задал все волнующие его вопросы. Он сложил листок вчетверо и уже собирался поместить его в конверт, как вдруг задумался, снова развернул бумагу и после своей подписи сделал, на его взгляд, важную приписку:
«Пиши мне на все ответы как взрослому, а не как малютке».
4.
До конца октября в городе, как и во всей губернии, погода так и стояла на редкость теплая. Моросящие временами дожди, которые, впрочем, выпадали нечасто и не успевали надоедать, многим даже казались благостными. Воздух после них становился особенно чистым и прозрачным, а земля перед зимней спячкой впрок напитывалась целительной влагой. Пришедший на смену октябрю ноябрь сразу показал свой свирепый нрав: в одночасье застужило, завьюжило, заледенело.
Стараясь согреться, Аркаша переступал с ноги на ногу, притоптывал и даже подпрыгивал на покрытой ледяной коркой земле, но толку от этого было мало: ноги сильно мерзли. Он пытался шевелить пальцами, но сделать это удавалось с трудом, потому что купленные в прошлом году сапоги оказались совсем в упор. Аркаша не знал, что хуже – сказать об этом маме и расстроить ее тем, что надо изыскивать средства на покупку новой обуви, или как-нибудь проходить зиму в сапогах, которые сильно жмут. Решил, что пока потерпит, а там видно будет.
Его товарищи тоже поеживались от холода, но разбегаться по домам, не обсудив только что просмотренную в электротеатре киноленту под названием «Сашка-семинарист», не торопились. Лента была не новой, снималась еще в пятнадцатом году, но ребята увидели ее впервые. Раньше не удалось: руководство училища запрещало реалистам посещать электротеатры в будние
