Гротенберг. Песнь старого города - Александр Деворс

ни чудовища. В висках стучало, адреналин и страх смешались в бурном танце, и сейчас они отступали, чувствуя, что жизнь человека теперь не под угрозой.

«Это какой-то кошмар» — подумал он, — «и сколько ещё таких же, как она, бродит по Гротенбергу?».

А где-то за неведомой человеку гранью ему аплодировал, призвавший его бог, хотя, бог ли он?

Сегель же блаженствовал, приходя в себя, и начиная рассуждать здраво.

Раньше здесь были банды, но это были люди. Да, они были, безусловно, опасными, но любой на его памяти стражник или бандит даже близко бы не был так опасен, как это существо перед ним.

Наёмник встал и оглядел себя. Несколько ушибов, ссадин после падений. Болит спина после удара, но, видимо, серьёзных травм нет. Плащ местами подран, и протез теперь никак не скрыть. Сам он, стоит сказать, вообще не пострадал, несмотря на то, сколько ударов пришлось на металлические сочленения. Хорошо. Не придётся тратить время на подводку механизмов. Протез был удивительным произведением, учитывая, что обзавёлся он им при не менее удивительных обстоятельствах.

Скрыв клинок Пустоты в ножнах, он вскоре нашёл и свой любимый меч. Осталось только зарядить пистолет, и оглядеться вновь. Нет, вряд ли эта женщина была той, кто позвала его сюда. Тогда кто его звал, и где эта особа? Возможно ли, что она пала от рук этого чудовища? Преодолев отвращение, Сегель даже было двинулся к куче тел, чтобы осмотреть останки, подумывая о том, что это могла быть досадная трагедия, как вдруг услышал голос за спиной.

— Семюэль? Это и впрямь ты?

Голос, который он здесь не готов был услышать.

3.4

— Сиола? — Он обернулся, рефлекторно не отпуская рукояти клинка, за которую интуитивно схватился.

Перед ним стояла высокая девушка в белой рясе, и держащая в руках копьё. К сожалению, белоснежность наряда была нарушена несколькими брызгами крови. И подол пострадал от уличной грязи. Доспех поверх рясы, явно начищенный ранее до блеска, тоже был обильно покрыт кровью, равно как и кольчуга, скрывающая руки по локоть и верхнюю часть ног. Её волосы, цвета каштана, были туго заплетены в причудливую причёску, а часть лица подведена серебряной краской, подчёркивая бледно-карие глаза. Она осматривала его не менее пристальным взглядом, особенно заострив внимание на его руке.

— Что с тобой произошло? Когда ты лишился руки? — Начала живо интересоваться девушка, однако чем дальше, тем сильнее в этом волнении проступало ещё что-то. Её взгляд был всё более мрачным, и он заметил, как она малость сменила баланс, а наконечник её копья слегка сместился, да и переместила она руку поудобнее. Так, чтобы в случае чего сделать выпад.

Впрочем, чему тут удивляться? Эта ночь любого заставит предполагать во всяком встречном врага.

— Я отрубил её, когда нас поймали. — Ответил Сегель скупо, но честно. Ей же незачем знать причины этого действия. Как любому другому человеку. — Я думал, ты мертва, как и все остальные.

— Меня пощадили. За кое-какую услугу. — Не менее скупо ответила девушка. — Когда я узнала, что ты сделал, я захотела самолично тебе свернуть шею. Это ведь было подло. Мы столько прошли вместе. Мы были, как семья. Как ты посмел?

Сегель теперь уже и сам перехватил клинок удобнее, не меняя стойки. Он всё ещё чувствовал пульсацию в другом магическом клинке. Кажется, она стала даже чаще. Что это значит? Но что важнее: чего хочет старая знакомая? Уж ни его ли смерти?

— Значит, ты пришла мне мстить?

Сиола смерила его задумчивым взглядом, явно взвешивая свои мысли, и тяжело выдохнула, приняв, наконец, решение. По её виду, ей было очень нелегко справиться с сомнениями.

— Если бы пришла за твоей жизнью, я бы могла просто помочь твари, — она ткнула в сторону отрубленной головы, — а не вести с тобой беседы здесь, верно? Вера не позволяет мне тебя просто так убить, пусть у меня и родятся такие мысли, и от них очень тяжело избавиться. Зачем ты вернулся? Зачем ты продолжаешь нести своё проклятие сюда, в Гротенберг?

— Я пришёл за своей сестрой. — Ответил он. — И ничего более, но меня предупредили, что здесь творится что-то странное, поэтому я вообще не планировал покидать трактир до утра, а уже утром отправиться на поиски. Если бы не твоё приглашение...

Девушка оглядела его ещё внимательнее, и покачала головой, убирая копьё в заспинный крепёж. Она не поверила ему. Он видел это в её мрачном выражении лица.

— Да, здесь и впрямь стало опаснее, чем раньше. Твоя родня, вроде бы, живёт всё в том же доме, по ту сторону реки? — Наёмник неопределённо качнул головой. — Что ж, после церемонии расспрошу сестёр и братьев об этом.

Он хотел спросить о том, что ещё за церемония, но произнёс уклончивое:

— Что за одежда на тебе? — Сегель выдохнул, убирая клинок в ножны, и запахиваясь плащом поплотнее. Холодный ветер подул с моря, неся отдалённый запах соли, гнилой рыбы, тлена и разложения. А ещё стало мутить от слащавой примеси дымного огня и горящей плоти. Наёмник бросил снова взгляд на груду тел, но голос девушки вновь отвлёк его от мыслей.

— Ах это… — девушка оглядела себя, и явно поморщилась, заостряя внимание на кровавых пятнах, — я теперь принадлежу ордену Литании. Ты ведь не застал его зарождение, это было через несколько лет после того, как ты сбежал. Пойдём. — Сиола махнула рукой, закованной в