Афинский яд - Маргарет Дуди

IV

Яд в Афинах

Оглядываясь назад, я понимаю, что описываемые мною события относятся к двум разным отрезкам времени. Обед (хотя в данном случае это слово — не более чем насмешка) с Аристотелем, разговор о цикуте и суд над Ортобулом произошли в период, который я назвал бы хорошим, а потом разразилась беда. Умерла жена Аристотеля, и убитый горем Основатель Ликея неожиданно подвергся нападкам со стороны афинских патриотов. Он решил, что будет разумнее временно уехать из города. По воле провидения мы вместе отправились в путешествие к восточным островам. Однако странствия завели нас гораздо дальше, чем задумывалось изначально, к тому же я был в Азии впервые. После долгих злоключений мы вернулись в Афины — это произошло осенью того года, когда скончалась Пифия, а также Дарий, Великий царь Персии. Наши странствия закончились, а судьба вела Александра все дальше на восток, к покрытым вечным снегом вершинам Кавказских гор. Он преследовал персов, прежде всего — изменника Бесса, который устроил заговор против Дария и провозгласил себя новым Царем Персии.

Я был несказанно рад вновь оказаться дома после долгого и трудного путешествия на Восток и обратно. Как уже говорилось выше, я все еще страдал от раны в плече, полученной в отчаянной схватке. Но сейчас я вполне окреп, чтобы снова нанести визит в публичный дом. Я благодарил Фортуну за такую возможность, поскольку давно не удовлетворял должным образом свои желания и считал, что имею полное право немного поразвлечься. Если бы я только знал, как долго буду сожалеть о том, что тоска по любовным приключениям охватила меня именно тогда, а не накануне! Ибо этой ночью мне не суждено было вкусить заслуженного наслаждения, другим же она принесла лишь опасности, боль и потери — включая самую тяжкую утрату, какую может понести человек.

Я остановил свой выбор — роковая ошибка! — на доме Манто, о котором столь много говорили на суде над Ортобулом. Этот был один из лучших и самых дорогих публичных домов — иначе столь богатый и утонченный человек, как Ортобул, не стал бы его завсегдатаем. Разумеется, по закону, посещение публичного дома не может стоить больше двух драхм. А есть места, где за удовольствие возьмут и того меньше; я уже не говорю о жалких созданиях, топчущих пыль боковых улиц и скрывающихся в тени городских стен, — их услуги обойдутся не дороже, чем в пол-обола. Но солидные публичные дома предоставляют гостям мягкие ложа и прекрасно обставленные комнаты, где можно насладиться дорогим вином, вкусной едой и обществом прелестниц. Вот где миролюбивый Ортобул столкнулся со скандалистом Эргоклом, нашедшим отвагу на дне бутылки. В доме Манто всегда звучала музыка: у нее было несколько флейтистов и флейтисток, а также девушки, играющие на тамбурине. За тонкое постельное белье, сносную выпивку, хорошее угощение и музыку с клиентов взималась дополнительная плата. Раскошеливайся, если хочешь провести Ночь в подобном заведении, а не в жалком притоне под Акрополем. В базарный день длинные очереди мужчин выстраиваются перед каждой такой конурой, больше напоминающей коробку с дверью, нежели дом; их обитатели, бедные девочки — или юноши, как друг Сократа Федон, — зарабатывают себе на хлеб, обслуживая вереницу клиентов в крохотной комнатке на узкой постели.

Итак, я предался удовольствиям дома Манто, и сначала все шло просто чудесно. В гостиной полукругом стояли прелестные девочки, облаченные в тончайшие хитоны, в ушах у каждой поблескивали серьги (закон смотрит на драгоценности проституток сквозь пальцы, хотя все украшения, подаренные рабыням, принадлежат их хозяевам). Осмотревшись, я выбрал девушку по имени Кинара. Мы с ней немного перекусили и выпили вина, лишь слегка разбавленного водой. Дочерям и женам афинских граждан вино недоступно, а вот проститутки пьют его довольно много. Потом мы отправились наверх, в маленькую комнатку моей сегодняшней партнерши.

Девушка сбросила одежду, и я жадно пожирал ее взглядом, с сожалением вспоминая, что, вступив в брак, не смогу увидеть супругу обнаженной. Но когда цель моего ночного визита была почти достигнута, внизу вдруг раздался вопль, такой громкий, что я не смог пропустить его мимо ушей, а Кинара и вовсе подскочила, словно испуганный заяц. Наверное, она подумала, что арестовали хозяйку или устроили драку. Однако кричали в основном женщины: «О Зевс-Громовержец!», «Персефона!», «О нет!» и «На помощь!» Кое-как одевшись, я побежал вниз, слыша за спиной легкие шаги Кинары. Я опасался, что она станет путаться под ногами. Однако едва мы спустились, она вместо того, чтобы мешать или кидаться в слезы, благоразумно исчезла в лабиринте комнат.

В доме царил страшный переполох, все беспорядочно метались по тускло освещенным комнатам, какие-то люди входили через боковую дверь. Я заметил, что за ней была короткая дорожка, ведущая в соседний дом. По сравнению с покоями Манто он казался совсем крошечным. Я зашел через заднюю дверь. В маленькой спальне с земляным полом я обнаружил кровать — и человека.

Его одиночество не скрашивала прекрасная гетера, и было ясно, почему. Человек не лежал, а скорее распростерся на кровати. От него исходило ужасное зловоние. Разбросанные кругом полотенца были насквозь пропитаны рвотой.

— Он мертв! — крикнула какая-то женщина с фонарем в руке и склонилась над телом. Я без труда узнал в ней Манто, хозяйку публичного дома, которая была почти вдвое старше любой из своих девочек. Внимательно посмотрев на тело, я пришел к такому же выводу. Лицо мужчины налилось кровью, раздулось и посинело, лиловые губы, твердые, как у маски, кривились в некоем подобии улыбки. Изо рта вывалился ужасающий язык. Тело мертвеца было слегка выгнуто, словно перед смертью он пытался сделать сальто или кувырок назад. Означало ли это, что он умер в конвульсиях и теперь потешался над сим прискорбным фактом, — сказать сложно.

— Клянусь Гераклом! — закричал я, вздрогнув. — Это же Ортобул! Он мертв, да, без всякого сомнения! Он давно здесь?

— Откуда мне знать? — испуганно ответила Манто. — Мета, не пускай сюда девочек, — велела она своей верной помощнице. — Если они ничего не увидят, им, возможно, не придется давать показания. Я, слава богам, вольноотпущенная. Ах, что же делать?

— Я, наверное, знаю, кто мог бы нам помочь, — проговорил я. — Но надо послать кого-нибудь в дом Ортобула, за его старшим сыном, Критоном. А пока давайте поищем улики. Принесите свет!

И я прошелся по комнате, стараясь не наступить на вонючие полотенца. Зрелище было пренеприятным, но я старался ничего не упустить и не терять голову — именно так вел бы себя на моем месте Аристотель.

— Смотрите, — сказал я, поразмыслив. — Рвота на полотенцах уже засыхает. А на полу ни капли. Вот странно, — я нехотя дотронулся до тела. — Холодный. Он скончался недавно, но какое-то время все же прошло. А руки и ноги уже успели закоченеть — мышцы, словно доски! И что это за отвратительный запах? На обычную рвоту не похоже…

— Похоже на цикуту. Один мой клиент нюхал этот яд в тюрьме, по распоряжению властей. Его казнили. Без суда — он сразу сознался. Я помогала готовить его тело к погребению. Клянусь Двумя Богинями, — сказала Манто, втягивая носом воздух, — я сделала для этого человека то, что не пожелала делать его супруга. От начала до конца.

— Полагаю, ты права. Да. — В мое мне опять ударил этот запах, к горлу мгновенно подступила тошнота. — Его отравили, без всякого сомнения. Яд в Афинах! Ты права, это конейон. От него есть противоядие — индийский перец.

— Не стоит тратить перец на это, — возразила Манто. — Благовония понадобятся ему только на похоронах.

— Пожалуй, — пришлось согласиться мне. — Ортобул умер, умер как Сократ. Его отравили цикутой, словно убийцу или богохульника. За что, хотел бы я знать, и почему именно так? И где он был убит? Кто-нибудь пользовался этим домом сегодня ночью? Твои порны развлекали здесь клиентов?

— Нет-нет. Только когда гостей было совсем уж негде разместить, я отправила сюда три пары, одну — как раз в эту комнату. А тут — он… оно, — она кивнула на тело. — Они подняли крик и поставили на уши весь дом.

Я все ходил вокруг тела, светя на него фонарем и размышляя.

— Некто явно стремился создать видимость того, что смерть наступила здесь. Может, он и правда выпил здесь яд и умер? Нет, не похоже. Скорее всего, Ортобул скончался не в этой комнате. Сначала его долго рвало где-то в другом месте. И почему тело так странно выгнуто? Давай осмотрим весь дом, если Мета сможет остаться возле тела. Может, в других комнатах обнаружатся какие-нибудь следы?

Мы с Манто заглянули в каждую комнату, но не нашли ничего, кроме пыли и старых тряпок. Дом был таким крошечным, что поиски не заняли много времени.

— Что это вообще за дом? — осведомился я. — Он твой?