Праведные клятвы - Киа Кэррингтон-Рассел

— Не оскорбляй меня, Доусон, — предупреждает Крю.

Я залпом опрокидываю виски и протягиваю пустой стакан, чтобы его снова наполнили. В моей жизни то тут, то там вспыхивали небольшие проблемы, когда люди пытались присвоить то, что принадлежит мне. Но до сих пор никто не осмеливался так откровенно использовать имя моей компании и её услуги.

— Кем бы он ни был, он хотел остаться незамеченным. К сожалению для него, он, вероятно, не знал, что это одно из моих заведений, и что я обязательно сообщу тебе об этом инциденте.

Я задумываюсь над этим на мгновение.

— Или же они прекрасно знали, что делают и говорят. И кем являешься ты, и как устроены твои дела в моей компании, — утверждаю я.

В любом случае, мне придётся немедленно заняться этим вопросом, навестить людей и сделать несколько звонков, чтобы выяснить всё возможное об этом таинственном человеке.

— Думаешь это такая визитная карточка? — задумчиво произносит Крю. — В любом случае, приятель, похоже, у тебя либо завелась крыса, либо враг, достаточно дерзкий, чтобы привлечь твоё внимание.

ГЛАВА 11

Хани

Несколько недель я не вижу Доусона, и меня это вполне устраивает. Хотя часть меня каждый день ждёт, что он войдёт в дверь. Но это оставляет горький привкус, ведь в последний раз он пришёл сюда с поразительно красивой женщиной. И мне было слишком неловко, чтобы спросить у Крю, его ли это девушка. Потому что тогда это прозвучало бы так, будто меня интересует Доусон, а он не должен меня интересовать.

Нет! Серьезно… он мне не интересен.

По крайней мере, до того момента, пока я не начала закрывать магазин, а к тротуару подъехала машина. Я сразу её узнаю. Пытаясь запереть входную дверь, я вижу, как он снимает солнцезащитные очки и надевает их на макушку, медленно подходя ко мне. Сердце начинает биться быстрее, и я на мгновение задумываюсь: не захлопнуть ли дверь у него перед носом и не спрятаться ли внутри?

Наверное, это не самая лучшая идея. Он ведь всё-таки мой начальник.

Марко отталкивается от столба, на который облокачивался. Это то самое место, где он ждёт меня каждый день, потому что наотрез отказывается позволить мне ходить на работу и с работы в одиночку.

Доусон поднимает руку, останавливая его.

— У меня здесь дело с моей сотрудницей, и если ты вмешаешься, я сочту это как незаконное вторжение.

— Ты не можешь так с ним разговаривать, — возмущённо говорю я. Как он смеет говорить с Марко таким тоном? Но затем поворачиваюсь к Марко и добавляю, — Доусон не причинит мне вреда, Марко.

— Твоему отцу он не нравится. Поэтому я ему не доверяю, — заявляет Марко. И я знаю, что он сделает всё, чтобы защитить меня, если потребуется.

Доусон излучает ту самую энергию абсолютного безразличия, но что-то здесь не так. Он выглядит напряжённым и немного растерянным.

— Со мной всё будет в порядке, Марко. Просто подожди здесь ещё немного, пожалуйста.

Марко не прислоняется обратно к столбу, но остаётся на месте, настороженный.

Я отступаю в сторону, чтобы позволить Доусону войти. Он проходит мимо, и я улавливаю тонкий запах его парфюма. Пахнет он хорошо. По-настоящему хорошо. Но я улавливаю едва заметный запах виски. Он не пьян, но явно выпил.

Закрыв за ним дверь, я поворачиваю ключ в замке, чтобы случайные запоздавшие покупатели не подумали, что магазин всё ещё открыт. Он внимательно смотрит на меня. В полумраке магазина он бесшумно пробирается между стеллажами и направляется к задней комнате. Я иду за ним, тяжело вздохнув, чувствуя себя преданным и послушным работником. Но, с другой стороны, он ведь мой начальник, и я должна делать то, что он говорит.

Когда я наконец захожу в кабинет Аланы, он уже ждёт меня, прислонившись к столу и внимательно наблюдая за мной.

— Хани, — говорит Доусон с той самой улыбкой, при виде которой у женщин подкашиваются колени и разбиваются сердца.

Я не могу сдержать судорожный глоток, рассматривая его. Он настолько внушителен, что заполняет собой почти всё пространство в этом маленьком кабинете. И я знаю, что внушителен он не только в росте. Перестань об этом думать.

— Доусон, — говорю я, скрестив руки на груди, всё ещё злясь на него за то, как он разговаривал с Марко. Хорошо хоть, он не назвал его цепным псом или что-то в этом духе. За все эти годы Марко как только не называли из-за его преданности в роли моей тени и охранника. Но, полагаю, кто-то вроде Доусона уважает эту роль, понимая, что мой отец заставил Марко подписать этот пожизненный контракт, чтобы защитить меня.

— На днях ко мне заходил Крю, — говорит он.

— И что? — отвечаю я, недоумевая, какое это может иметь отношение ко мне.

Его взгляд не отрывается от меня. Но та резкость, с которой он вошёл, кажется, постепенно исчезает. Мало-помалу я замечаю, как напряжение покидает его. Интересно, осознаёт ли он, что у него есть свои собственные сигналы? Или, возможно, раньше никто не присматривался к нему так внимательно.

— Ты спрашивала обо мне? — произносит Доусон.

— Нет, — лгу я.

— Хм… — Он отталкивается от стола и делает шаг в мою сторону. Хочу отступить назад, но не делаю этого и остаюсь на месте. Я выросла среди влиятельных мужчин и знаю, что нельзя показывать слабость. Но с Доусоном всё по-другому. Это не страх, это искушение, а оно куда сильнее.

Я уже однажды поддалась на его игру. Остановившись, он становится прямо на меня.

— Ты спрашивала обо мне, — снова утверждает он.

— Я… — замолкаю.

— Если солжёшь, я сниму одежду.

Мой мозг словно отключается.

— Что прости?

— За каждую твою ложь — я буду снимать с себя по одному предмету одежды, — говорит он с игривой улыбкой.

— Я не вру, — отвечаю я, но он уже тянется к своему пиджаку. Он снимает его и бросает на пол. Я ошеломлённо оглядываюсь, не веря, что он действительно это делает. В магазине никого нет, но я не могу не думать о камерах, хотя знаю, что в этой комнате их нет. Что бы подумали люди? Я останавливаюсь на этой мысли. Я же обещала себе перестать беспокоиться о том, что думают другие.

Но это…

… не нормально, правда?

Черт! Как же приятно находиться в его завораживающем присутствии. Я могла бы вдыхать его аромат весь день.

— Ты носишь что-нибудь из этого магазина? — спрашивает Доусон.

— Да, — выдыхаю я, не в силах оторвать от него взгляд. Могу только представить,