Проклятие Аскаила - Иван Варлаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
-Мои поиски только начались, господин Хеленхорд, - смотря сквозь скьярла, прошипел Алекс и, ловким движением вырвавшись из его хватки, подошел к чародейке. – Что говорилось в твоем пророчестве, чародейка?
Энида тяжело сглотнула, пытаясь избавиться от огромного комка в горле, который возникал у нее каждый раз, когда на ненависть уже не хватало сил. Воспоминания о своем происхождении, о том, что говорилось в пророчестве, и почему она решилась взяться за его исполнение, лежали на ней тяжким грузом, еще более тяжким, чем клятва охотников, и никогда не давались ей легко. Обычно она заменяла их гневом, но сейчас чародейка была слишком измотана, чтобы обращаться к этой эмоции.
-Что наследник должен забрать свое наследство… силой, - выдавливая из себя каждое слово, начала рассказывать чародейка. – Каждому наследнику пророчество приходит во сне сразу, как он переживает свою пятую весну… не знаю с чем это связано, но в свое время и я получила пророчество.
-Что из себя представляет твое наследство? - догадываясь, что такими темпами они могут потратить всю ночь на невнятный ответ Эниды, охотник решил начать задавать ей более конкретные вопросы. – У кого именно ты должна забрать свое наследство, и почему ты решила, что другие наследники - если такие есть – не забрали его до тебя?
-А почему ты решил, что твоя клятва до сих пор действует? – совладав с собой, язвительно спросила Энида. Услышав эти слова, Алекс рефлекторно прикоснулся к песочным часам у себя на плече и клинку. Он прекрасно чувствовал, как по линиям рисунка иногда переливается энергия Времени, и как она переходит к клинку, когда он убивает очередное Порождение Скверны. Именно это вмешательство его покровителя и говорило о том, что за Алексом до сих пор следят, и что он должен изо всех сил преследовать любого демона.
-У вас что-то вроде врожденного маяка? – попытался предположить охотник. – И если он затухает, то каждый наследник чувствует, что его часть наследства утеряна?
-Почти…, - Энида замялась, обдумывая то, как именно рассказать охотнику, который ненавидел все, что не было обычным человеком или его любимым къярдом, о своем происхождении, но увидев странный блеск в его глазах, блеск недовольства Крона, поняла, что точно не хочет быть жертвой в очередной раз, взяла всю свою волю в кулак и высказала ему то, что в свое время скрыла ото всех кроме Августина, который принял ее как родную, и пыталась забыть сама. – Мы знаем, потому что энергия этого наследства была началом моей жизни! Потому что имя Энида изначально означало огненная ярость, а не огонь страсти! Потому что меня вырастил Гнев, и каждый из нас знает, где именно он будет ждать свою убийцу!
Шокированный неожиданными словами Эниды, Алекс отступил на несколько шагов назад, положил свою руку на клинок, который уже давно не прятал под плащом, и замер на месте, пытаясь справиться с навалившимися на него эмоциями. Он был удивлен этим заявлением ничуть не меньше, чем новостью о собственном ребенке, и не знал как именно воспринять эту новость. Обрадоваться тому, что Первоначала все-таки могут умереть, и он может убить их, тем самым освободившись от клятвы, или возненавидеть Эниду еще больше, окончательно выгнав искры симпатии к ней, наличие которых очень раздражало его и было причиной разгневанного поведения охотника.
Его голова и Охотник, спрятавшийся глубоко внутри Алекса, изо всех сил радовались, что они нашли способ избавиться от Семнадцати и уничтожить Гнев. Они говорили ему, что, возможно, именно это имел в виду Безглазый, когда говорил о свободе, которую Алекс обретет, если не будет снимать амулет и неизвестная буря приведет его к мечу. Старый охотник говорил, что Человек Из Кронсмарка найдет способ освободиться, и он его нашел. Нашел способ освободить всех охотников. Однако он понимал, что это очень опасный путь, и если Алекс вступит на него, то огромная орда всех последователей Первоначал будет преследовать его, а татуировка на плече не даст ему скрыться.
И это было единственное, что останавливало его сердце и душу от безграничной радости. Даже если он решится объявить войну Первоначалам он все равно обречен на рабство и смерть. Используя татуировку, они быстро найдут охотника и избавятся от неуместного бунтовщика. Избавятся от него и от всех его последователей - если такие будут – а вслед за ними начнется истребление всех наследников, которые созданы для того, чтобы убить могущественного родителя, и раньше были под защитой Времени. И самое главное, Алекс все это время будет жить и наблюдать за собственной неудачей. Нет, если он и сможет обрести свободу, то только руками других наследников, которые имеют свое собственное пророчество и, используя его, вполне могут убить своих родителей без каких-либо последствий для Алекса.
Охотник не мог решить радоваться ему или нет, однако он точно решил, что его ненависть к Эниде переполнила чашу терпения. Алекс считал, что уже успел изучить чародейку, что будет готов к любой причине ее неожиданной помощи в поисках клинка и решения укрыть от него свое пророчество, однако он ошибался. Даже в своих самых абсурдных предположениях Алекс не мог подумать о том, что обычная чародейка, девушка, которая ничем не отличается от других колдунов, может быть наследницей одного из Первоначал. Самого жестокого и безжалостного - Гнева. Существа, которое отказало ему в помощи, и если бы не помощь Хаоса, то сейчас охотник бы не стоял здесь и не срывался на все, что движется.
Глядя на чародейку, которая скрыла от него столь важный факт, Алекс понял, что не может больше находиться рядом с ней, полностью контролируя себя и не угрожая жизни Эниды, и, развернувшись, зашагал в глубь леса.
-Чтобы к утру все были готовы отправляться к Хранилищу, - бросил он через плечо, вынимая из ножен свой клинок. Алекс догадывался, что в руинах живут слуги Гнева, и собирался обойти по лесу наибольший участок города и подойти как можно ближе к хранилищу, чтобы узнать, с какими силами им придется столкнуться и, в случае неожиданной опасности, прорываться с боем к своим спутникам.
Он вышел в лес, взмахнул несколько раз своим клинком, срубая ветки подвернувшихся под руку кустов, ударил кулаком по ближайшему дереву и посмотрел на до боли знакомые ему звезды. Охотник любил смотреть на них, любил представлять, какие народы могут жить в тех
