В заповедной глуши - Александр Мартынов

   1. За Сашку и Серёжку, за веру в человека, за любовь к родной земле - большое спасибо А.Шепелеву, автору романа "Грани".

216.

   честный.

   - Наконец-то, - проворчал Сашка. - Ты где ходишь?

   - Не ругайся, Саш, - попросил мальчишка, бросая в траву сандалии и скользнув любопы-тно-дружелюбным взглядом по Вальке, который так и полулежал - с улыбкой. - Я прав-да хотел пораньше. Но так такой караван, понимаешь, там сто-о-олько всего! - он ок-руглил и без того большие серые глаза с золотистыми искрами. - Я прямо уйти не мог! - он непринуждённо плюхнулся в траву и задрал ногу на ногу. И продолжал рассуждать: - Там жонглёр один говорит: кто сможет, как я - семь ножей в воздухе чтобы крутились - тому половина выручки. Тогда я говорю: я попробую...

  -- Ну и ты, конечно... - Сашка покачал головой.

  -- Ну и я конечно! А чего он так говорит, как будто один на всех Гранях всё умеет? Го-

   ворю: "Вы давайте мне их по одному кидайте,а я буду подхватывать и жонглировать..." - Серёжка задумался и добавил: - Он платить не хотел. Говорил, что я мало жонглиро-вал. Ну, по времени.

  -- Ты с ним ничего не сделал? - серьёзно спросил Сашка. Серёжка замотал головой:

  -- Не. Там люди зашумели, он и тряхнул кошельком. Вот!

   И, забравшись в карман шортов, мальчишка высыпал прямо на землю горсть мед-ных и несколько серебряных монет. Сашка взял одну и хмыкнул:

  -- Марки Северной Марки... Каламбур называется. Да?

   Валька поднял другую серебряную монету. Ровно и ясно отчеканенная, размером с российский пятирублёвик, она с одной стороны была покрыта мелкими изображениями хитро сплетённых треугольников, а с другой - серебрился чей-то гордый усатый профиль в высоком крылатом шлеме. По ребру монеты шла надпись:

I mark. Norsmark vom Norsgoddes.

  -- Бери на память, - со щедрой беспечностью предложил Серёжка. Сашка возразил:

  -- Погоди... Валька, а ты всё-таки куда идёшь?

   Валька промолчал, подбрасывая монетку, ловя её и крутя между пальцев. Сашка бо-льше не спрашивал, они с Серёжкой о чём-то негромко заговорили. Валька подбросил мо-нетку особенно высоко - она поймала алый луч заходящего солнца и исчезла.

   - Ну вот. - засмеялся Серёжка, - сейчас перед кем-то ляпнулась она под ноги, стоит он и на небо смотрит...

   Сашка коротко рассмеялся. Валька, ещё какое-то время в лёгком ошалении смотре-вший вверх, мотнул головой и кивнул на Сашку - просто чтобы что-то сказать:

  -- Я вот говорил, у меня друг... а у него друг воевал в Молдавии и погиб. Михал Свя-

   тославич про него рассказывал... Бывший морпех, прибалт. Балис... Балис... а фамилию я не помню.

   Валька хотел что-то ещё добавить. Но растерялся, потому что мальчишки смо-

   трели на него изумлёнными глазами. Настолько изумлёнными, что Валька спросил не сли-шком умно:

217.

  -- Что? - и оглядел себя.

  -- Гаяускас, - странным голосом сказал Серёжка. И отвернулся в степь. А Сашка до-

   бавил:

  -- Капитан морской пехоты Балис Гаяускас. Он хотел спасти Серёжку, - Сашка ки-

   внул на младшего мальчишку, - закрыл собой. Только их обоих... миной.

  -- Он всё равно меня спас, - Серёжка по-прежнему смотрел в степь. - Уже в другом

   месте. Там было совсем... плохо. А он пришёл и спас.

  -- Да, - кивнул Сашка торжественно.

   Валька сидел, хлопая глазами. Потом спросил ошарашено:

  -- Так он живой?!

   Мальчишки посмотрели друг на друга и засмеялись весело.

  -- А мёртвых вообще нет, - сказал Серёжка лукаво. Но Сашка поправил его:

  -- Есть. Кто жил только для себя. Они умирают совсем. Но господин капитан не

   такой. Поэтому можно сказать, что он и правда живой.

  -- Где он? - спросил Валька. - Он с вами?!

   Сашка мелодично присвистнул. Серёжка сделал широкий жест рукой и немного

   грустно сказал:

  -- Не, он не здесь... Мы его давно не видели...Но что он живой - это точно.

  -- Ни фига себе... - потрясённо сказал Валька. - А вот у меня есть ещё друг...

  -- Послушай, - серьёзно сказал Серёжка, - если у тебя столько друзей, то зачем ты

   их бросил?

  -- Одна девчонка... - прошептал Валька, забыв, что хотел спросить о Витьке. - Она

   погибла. Её убили. Я не хочу быть без неё. Я сначала хотел мстить, но сейчас просто... Может, я её тут найду?

   Ни Сашка, ни Серёжка не стали смеяться. Серёжка почему-то грустно вздохнул.

   А Сашка - Сашка покачал головой:

  -- Это нечестно.

  -- Что нечестно? - сердито спросил Валька. Сердито - потому что ощутил в этих

   словах правоту.

  -- А вот так поступать. Если бы ты был один на белом свете - другое дело.

  -- Нечестно, - подтвердил Серёжка и глянул прямо и требовательно. Под его взгля-

   дом Вальке неожиданно стало стыдно. По-настоящему, как будто он дезертировал из боя. - А девчонка - она, если здесь, тебя дождётся.

  -- Я, может, ещё сто лет проживу, - горько ответил Валька.

  -- А какое тут это имеет значение? - удивился Серёжка. - Как её зовут?

  -- Мора, - сказал Валька. - Мора Лаваль.

  -- Если мы её встретим, то скажем, чтобы ждала, - деловито пообещал Серёжка. -

   А ты иди обратно, ага? Ну правда, так нечестно - бросать своих...

  -- Хорошо, - сказал Валька. И ощутил с удивлением, что на душе у него прояснело. -

   Я пойду. Только ещё немного с вами посижу, хорошо?

  -- Конечно! - обрадовался Серёжка. - А когда вернёшься, то этому своему другу ска-

   жи, что с дядей Балисом всё нормально... Сашка, ты чего пихаешься?!

  -- Балда, - усмехнулся Сашка. - Как он скажет? Кто ему поверит?

  -- Поверит. - возразил Валька. - Михал Святославич - он такой. Поверит.

   Он хотел рассказать, какой Михал Святославич, но из травы неожиданно вышли

   ещё двое мальчишек - на вид, ровесников самого Вальки. Чем-то похожие - загорелые, русые, синеглазые, но по-разному одетые. Один - в кирзачи, галифе, простую рубашку и пилотку со звёздочкой. Второй - в чёрные кепи с орлом и куртку со штанами, в тяжёлые ботинки.