Холодная весна - Кэрол Тауненд

— Поздравьте дядю от моего имени, — вежливо ответил Луи. — И скажите, что я считаю для себя честью быть в числе приглашенных и обязательно прибуду.

Посланник еще раз склонился в поклоне и покинул сад, стукнув калиткой.

И тут Петронилла дала волю эмоциям.

— Чума побери проклятую де Ронсье! Я-то считала, что мы в безопасности. Я была уверена, что он никогда не сойдется с ней, после того, как эта девка дала ему пощечину на глазах у всей Франции!

— В прошлый раз, когда я говорил с дядей, он сказал мне, что восхищается ее твердостью и непреклонностью, — мягко сообщил жене Луи.

— Непреклонностью? Ах пес поганый! — Петронилла бросила взгляд на своих сыновей.

Луи понимал, что понадобится немалое время, чтобы его жена примирилась с этим горьким разочарованием.

— Петронилла, — его карие глаза подернулись туманной пеленой. — Ты, конечно, не удержишься, чтобы чего-нибудь не натворить?

— Натворить? — Ее серые глаза блестели от ненависти, в голосе звучали визгливые нотки. — А что я могу сделать? Ведь они венчаются послезавтра!

— Я, право, не знаю, милая. Но когда у тебя делается такое выражение лица и появляется этот блеск в глазах — я готов ожидать чего угодно. Это напоминает мне о твоей болезни.

— Но я же теперь здорова.

— Да, благодарение судьбе, ты и в самом деле здорова.

Вечером накануне свадьбы Арлетта зашла в часовню, чтобы помолиться. В те времена церемонии венчания были, как правило, непродолжительными. Ее собственное венчание должно было состояться ровно в полдень перед часовней, во дворе замка. Большинство ее современников просто обменивались клятвами перед алтарем, но она выходила за графа, а не за какого-то поселянина — в таких случаях проводились более пышные торжества, включающие в себя, помимо прочего, специальное благодарственное богослужение.

Часовенка замка располагалась у западной стены донжона, и от такого соседства казалась крошечной. Северная ее стена вплотную смыкалась с крепостной стеной, выходящей к реке. Она была построена из того же желтоватого известняка, что и остальные замковые сооружения и службы. Крыта она была продолговатыми известняковыми плитками, высеченными по форме черепиц. Интерьер часовни был прост и скромен. На стенах не было фресок с изображением процессий десятков святых, свод не был расписан лазурью и украшен золотыми звездочками. Внутренние стены покрывала известковая побелка. С одной стороны от алтаря стояла старинная резкая статуя: женщина укачивала на руках своего ребенка уже несколько столетий. Симметрично этой статуе по другую сторону алтаря расположился алебастровый Иосиф. Над царскими вратами висел обыкновенный резной деревянный крест, позолота которого поблекла и местами облетела от времени и, пожалуй, от сырости. Рядом с обеими статуями находились большие латунные вазы, в которых красовались белые лилии на длинных стебельках и астры с голубоватыми лепестками. В часовне царила атмосфера мира и спокойствия.

Арлетта опустилась на колени перед алтарем. Весь день она соблюдала строгий пост, и теперь голова у нее слегка кружилась. Это не мешало ей думать о своем; она старалась отгонять от себя мрачные мысли, но это плохо получалось. Теперь, накануне долгожданного венчания, она все чаще представляла себе, каково ей будет в одной постели с графом Этьеном. Пока Арлетта сидела в башне, голова ее была занята мыслями о том, как заставить графа взять ее в жены. Она обдумывала все эти юридическо-правовые тонкости, размышляла о своем приданом, о собственном положении в обществе после того, как ее родной отец оказался обесчещенным, и о многом другом, но почти не задумывалась над физическим аспектом предстоящего брачного союза. Но теперь, когда все прочее было более или менее улажено, ей приходилось принимать в расчет и это. Она ничего не могла с собой поделать: мысль о том, что ей придется разделить брачное ложе со стариком, приводила ее в ужас.

Она, конечно, могла избежать этой ночи. Несмотря на попытки графа заменить ее на более выгодную невесту, он оставался джентльменом и не стал бы принуждать ее к сожительству. Но ее отец готовил ее для того, чтобы она дала своему мужу наследника. Это была ее судьба, ее предназначение. Ради этого она провела семь лет в башне.

Склоняясь перед алтарем, Арлетта ощущала тупую боль в желудке. Она была голодна, и ее мысли невольно обратились к еде, к тому пиру, который состоится после того, как церемония венчания и благодарственная месса подойдут к концу. Интересно, что будут подавать к столу? С утра из замковой кухни плыли самые завораживающие ароматы. Конечно, меню будет отменным, и после семи лет сидения в башне она наестся досыта. И самым вкусным.

Покуда Арлетта пыталась молиться в часовне, Петронилла Фавелл и ее служанка Роза во весь опор мчались по направлению к Домму. Роза была женщина высокого роста, угловатая, с глубоко посаженными карими глазами и редкими седеющими волосами, уложенными под чепчиком-барбеткой и головным покрывалом. На обеих всадницах были приплюснутые, украшенные вышивкой шапочки для верховой езды. Леди Фавелл легко держалась в седле, руки ее без всякого напряжения управляли верным скакуном. Роза сидела на лошади неуклюже; она сжала зубы, щеки ее пламенели румянцем. Своими тощими ягодицами она ощущала каждый камешек или выбоину на дороге.

Их целью была убогая лачуга неподалеку от деревни, стоящей в лесу Ля Форет дез Коломб, и лачуга эта была не из обычных.

Когда Господь создавал мир, русло реки Дордонь он разместил у подножия одинокой высокой скалы, нависавшей над холмистой речной долиной. Деревня была расположена поодаль, на лесной опушке. Тропка огибала утес слева.

Не боясь заблудиться, Петронилла твердой рукой направила своего скакуна по этой тропе.

Она была достаточно широка, чтобы хорошо подкованные кони могли скакать рядом.

— Мы же не собираемся спускаться вниз, госпожа? — со страхом спросила Роза, бледнея от одного вида крутого спуска к реке. Роза боялась высоты.

— Собираемся. Но не волнуйся, Роза, там тропа расширяется. Видишь?

Петронилла указала вперед, где тропа проходила по широкому скальному уступу. Осторожно продвигаясь по нему, они преодолели остальные три четверти пути по скале.

Роза, крепко державшаяся во время этого спуска за луку своего седла, отводила глаза, стараясь не обращать внимания на крутизну дороги. Внезапно перед ними показалось нечто, с первого взгляда похожее на приусадебный участок. На скалистом плато, покрытом тонким слоем перегноя, ровными рядами росли различные овощи и травы.