Держи меня крепче - Рида Сукре

каждой небрежной, но в то же время аккуратной, чёрточке, лёгком макияже, излучаемой добродушности. Её можно было принять за потерянную принцессу, но никак не за парня.

— Помощь?

— Угу, — кивнула Соня, напрягая лоб, что его заполнили морщинки.

Лиза, увидев это, ахнула и дала наставление:

— Не морщись! Ты так раньше времени состаришься — никакая подтяжка не поможет, а уж про крем-лифтинги я просто молчу.

— Твои кремы-лифчики мне по барабану, — махнула на неё рукой Соня, не имеющая ни малейшего представления о подобных кремах, её молодая кожа пока ухода не требовала.

— Лифчики? — рассмеялась Лиз.

— Ну, или что там ты говорила? — повела плечами Сонька. — Кремы-лифты?.. Неважно.

Лиза рассмеялась ещё сильнее, а проходящий мимо них парень в громадных наушниках, задержал на ней взгляд и даже звук в своих колонках поубавил, дабы насладиться звонким смехом. Она подмигнула ему, но парень подойти и познакомиться постеснялся. Видимо, его от трансвеститов сама судьба оберегала.

— Ты жжёшь, подруга, — отсмеявшись, заключила Лиза.

— Я типа разрядила атмосферу, — отозвалась Соня. — Чувствуешь?

— Чувствую.

— Короче, продолжим. План такой. Я сорву свидание в ресторане. Наверняка этот лох притащит меня в какой-нибудь пафосный ресторанчик…

— Это же так ми-и-ило… — собрав руки в замок принялась восторгаться Лиз.

— Ага, будет мило испортить ему вечер! — согласилась Соня.

— В смысле ресторан — это мило, а испортить романтику — дурацкая идея!

— Ты сама дурацкая и фантазия у тебя хромает! — возразила подруга.

— Прекрати вонять тупостью.

— Я не воняю тупостью — я фонтанирую глубокими мыслями, — философски изрекла взбалмошная девица.

— Ты идиотинка, как и твой бывший мудак.

— Заткнись. О нём ни слова, — пригрозила пальцем Соня.

— Как скажешь, — пожала плечами Лиз. — Но он редкий хам.

— Всё, всё. Ни слова о нём. Значит, план. Я расстрою свиданку и приведу придурка в бар.

— Какой бар? — зацепилась псевдо-русая девушка.

— Ну, не знаю. Может тот, где продают выпивку? — съязвила её подруга.

— Тогда надо либо в «Полуночник», либо в «Counter Strike». Там у меня бармены знакомые. Они без вопросов алкоголь нам толкнут, — начала перечислять варианты Лиза, воспринявшая Сонин ответ серьёзно, хотя та просто вспылила, она была уверена, что несмотря на возраст, ей алкоголь где угодно продадут, потому что это её город и она тут всех и каждого знает. — Но «Контра» — это боулинг-клуб, так что…

— Отличная идея! Я его сделаю в боулинг, закреплю своё превосходство, а потом ты придёшь и станешь на нём виснуть. Этот вежливый кретин отшить тебя не посмеет, он же жутко вежливый, — ничуть не напрягаясь по поводу сказанной тавтологии, Соня продолжила: — а я устрою ему адский сабантуйчик. Посмотрим, насколько крепки его нервы, — Сонька злобно захихикала, явно представив себе последствия, и потирая ладошки как злобный гоблин.

— Послушай, а ты действительно считаешь, что встречаться с братом бывшего парня хорошая идея? — озвучила давно мучавший её вопрос Лиза.

— Безусловно! Он же ревнивый, как Отелло.

— Но твои методы влюбить в себя его… Они какие-то…

— Они гениальные. И не спорь со мной. Лучше готовься встречать нас в «Контре». В общем, я гений.

— Ага, ты — гений. Гений туалетных заведений! — подколола Лиз Соньку.

Последняя на шутку внимания не обратила, оставшись при своём мнении на счёт методов и планов, и, договорившись с Лизой, как и задумала, претворяла коварный план в жизнь, подчистую руша свидание. Она подпортила настроение своему кавалеру и вытребовала такси, чтобы уехать из «бесячего ресторана». Спорить с девушкой Оливер не стал, а вызвал машину, в то время как Соня строчила сообщение подруге, что все идёт по намеченному плану и они скоро подъедут.

Но уйти из злополучного «Сальери» сразу не получилось, потому что в зал вплыл бесконечно усатый дяденька, лицо которого Соне показалось смутно знакомым. Этот мужчина, облачённый в шикарный костюм с иголочки и лакированные ботинки с загнутыми носами — последний писк моды — поспешил к их кабинке с непередаваемым мажором на лице. Он весь светился от счастья и попыхивал кубинской сигарой, дым которой, поплутав в объёмных усах, устремлялся к потолку. Этот джентльмен кивал во все стороны подряд, получал ответные кивки, отвесил поклон оркестру и вскоре добрался до столика Сони и Олли.

Оливер вскочил на ноги и пожал руку хозяину ресторана, как верно сделала вывод Соня, и полез обниматься.

— Здравствуй, дядя, восхитительное местечко! — пустился в комплименты народный любимец.

33

Его девушка, услышав слово «дядя», мгновенно смекнула, что раз он дядя Оливеру, то Хренчику он в этом случае должен приходиться отцом. С его родителями Соня знакома не была и желанием особым никогда не горела. Слышала, правда, о матери, но эти рассказы описывали холодную, как сосулька в февральские морозы, женщину с чрезмерно высоко задранным носом. Видеться с ней, разумеется, не хотелось. Но отца своего экс-парня она рассматривала с большим интересом. Именно поэтому он и показался ей знакомым — потому что он родственник бездушного чурбана, который разорвал их отношения. Фамильные черты лица — губы и нос — совершенно одинаковые, что у Артёма, что у Олли, что у отца Охренчика.

— Здравствуй, племянничек! Пришёл, да? И с девушкой.

— Да, я хотел бы вас познакомить.

Оливер заранее предупредил родственника, что приведёт сегодня особенную для него девушку.

— Вот значит, какая твоя любовь… — усатый дядя скосил взгляд на притихшую девицу с яркой шевелюрой цвета сочного новогоднего мандарина. — Здравствуйте, милая леди, меня зовут Сандал Евгеньевич. Я хозяин всего этого благолепия и дядя этого шебутного сорванца.

Девушка вскочила на ноги, ощущая исходящую от мужчины ауру спокойствия и даже в некоторой мере власти, что всякое желание прикольнуться по поводу его имени, забавно перефразировав его в «скандал», смело попутным ветром, и она протянула ему руку тыльной стороной ладони, которую тот легонько поцеловал. «Ух, какой манерный» промелькнуло в голове Сони, и она представилась этому человеку, который ей понравился:

— Меня зовут Соня.

— Очень-очень приятно, — ответил высокий усатый мужчина, отметив про себя, что «девушка-то странноватая».

Он не был бы удивлён, увидев девчонку-подростка около своего беспутного сыночка, который всегда выделялся весьма своеобразными подружками. А Оливер, хоть и был звездой, не опускался до уровня брата, выбирая девушек утончённых, изысканных, тех девушек, которые похожи на девушек, а не на пубертатного возраста девчонок, страдающих чуть ли не манией величия, выражающейся в отпечатанной на лбу надписи «я — пуп земли».

— И мне приятно. Заведение… просто слов нет, чтобы описать, — попыталась сделать комплимент и Соня, в попытке понравиться папе своего любимого человека.

— Спасибо! Мы старались, — учтиво поклонился он в ответ, распространяя