Держи меня крепче - Рида Сукре

— И у вас получилось!

— Рад! Безмерно рад, дорогая!

— Да, дядя, шик несусветный. Я и не предполагал, что из той дыры, может получиться что-то путное, — встрял Оливер.

— Не предполагал, — вскинул бровь, ну, совсем как это делал сам Олли, дядюшка Сандал и хитро прищурился, — но посоветовал мне своего Ветрова?

— Что ты! — сдаваясь, располагающе улыбнулся племянник. — В Ксандре я ни капли не сомневался, он же художник от Бога.

— Согласен. Я и сам, признаться, не верил, — разоткровенничался дядя. — Но Фрося не верила в меня ещё больше, — хохотнул он, — так что пришлось постараться, чтобы утереть нос моей личной циркулярной пиле.

— Дядь, ну что ты такое говоришь? Наша тётя Фрося, то есть Ефросинья, — исправился Олли, припомнив, что за «Фросю» можно попасть в чёрный список тётушки, из которого живыми не выбираются, — очень даже… милая.

Это было сказано таким тоном, что вызывало сомнение даже у не знакомой с ней Соней.

— Милая… милая… — распробовал Сандал Евгеньевич на вкус новый эпитет, — милая… Когда спит, а её вставная челюсть мирно покоится на туалетном столике.

«О, чувство юмора у них тоже семейная черта» мелькнула мысль в голове жадно прислушивающейся девушки.

В этот момент на телефон Оливера пришло уведомление о подъехавшем такси. Племянник объяснил дорогому родственнику, что им пора, хотя Соня приняла, что была бы не прочь остаться. Но такси уже приехало, объяснения и слова прощания произнесены, оставалось только покинуть помещение и следовать дальнейшему следованию плану.

— Много не пей, не приставай к своей зазнобе и приводи её к нам домой! — напутствовал дядя своего любимца.

— Конечно, обязательно приведу, — распинался перед ним племянник.

— А я с удовольствием приду, — хохотнула Соня и поймала себя на попытке хлопнуть Сандала Евгеньевича по плечу.

«У него, наверно, одеколон с ферромонами» колко подметила она про себя, этим объясняя свою к нему симпатию.

Настроение девушки после «смертельно скучного «Сальери» было приподнято последней встречей, и желание гадить было перенесено на задний план, но не убито в корне. Поэтому, сев в машину, она вновь скорчила недовольную гримасу, типа «я всё ещё помню, что ты жуткий бабник». А Оливер, после радостной встречи с дядей решил, что пронесло, но капризная девушка разуверила его.

Они приехали в клуб, стилизованный под всемирно известную стрелялку «Counter Strike». Идея создания подобного клуба пришла в голову владельцу как сопутствующая тому, что в подвальном помещении заведения уже несколько лет существовал компьютерный клуб, куда постоянно приходили мальчишки всех возрастов и рубились по сетке в «Контру». Года два назад здание выкупили, но компьютерный клуб оставили, скреативив на верхних этажах развлекательный центр, включающий такие народные забавы, как боулинг, бильярд, настольный хоккей, пинг-понг, игровые автоматы, что сделало это местечко любимым пунктом встреч молодёжи города.

Разумеется, светить лицом здесь было опасно, поэтому Оливер ещё при входе натянул капюшон, а голову старался держать в пол. Но два шкафа-секьюрити, стоящих на входе, несмотря на свой недалёкий вид (непропорциональные пропорции тела и чрезмерно глупое выражение лица), быстро его разоблачили, вместе с тем одарив его и его девушку бесплатным пользованием всех «аттракционов» на всё время пребывания в заведении. «Оголтелая» по замечанию Сони менеджер, девица в короткой юбчонке, скакала вокруг них словно пасхальный кролик, постоянно интересуясь, у Оливера, и игнорируя Соню (ведь та своим презрительным тоном сразу дала ей понять, что менеджер «Мария», как гласил её бейдж, ей не нравится и вообще вызывает рвотную реакцию), удобно ли им, по душе ли заведение и ещё кучу вопросов, на которые Олли старался отвечать из-за своей врождённой вежливости. Англичанин. Его патологическая вежливость вновь начала вызывать в Соне желание воплощения в жизнь плана, и выследив в зале взглядом Лизу, она ей подмигнула, тем самым обозначив, что всё в силе.

— Ты с виду порядочный парень, — говорила Соня своему кавалеру, выбирая «четырнадцатый» шар, — но из-за своей знаменитости слишком зазнаёшься.

Она швырнула шар, но он избрал свой маршрут, не слушая руки девушки, и в результате Соня выбила к своему неудовольствию сплит, когда сбитые кегли находятся в разных сторонах. Она чертыхнулась и ответа красавчика Олли не расслышала. Повторить его она не просила, потому что вторым броском не сбила вообще ничего, что ей совсем не понравилось.

Зато Оливер в своём фрейме тут же выбил страйк и разулыбался как крошка Енот из советского мультика. Его улыбка была милой и сердечной, по-детски радостной и душевной. Такой улыбкой можно топить сердца. С такой улыбкой можно вести за собой толпы. Сонечка и сама ощутила на себе влияние этой безупречной улыбки, на её лице тоже расплылся предательский смайл. И на секунду показалось, что всё хорошо, что всё что случается, оно к лучшему. Всего лишь на секунду она впустила в своё сердце добродушного красавца, питающего к ней чувства. Всего лишь на секунду, потому что в этой жизни всегда найдётся тот, кто с радостью напомнит о плохом.

А именно, Лиза, действуя по плану, начала клеиться к её парню. Оливер не спешил отшивать ошалелую девицу, которая якобы его узнала и требовала дать автограф, а ещё сделать фотку на память и запечатлеть поцелуй на щеке.

Отогнав от себя тёплые мысли, возникшие в отношении Оливера, Соня тряхнула головой и, поглощая крепкий коктейль «Куба Либрэ», стала наблюдать за развёртывающимся перед ней спектаклем.

— Ах, вы же Оливер Басс, — с придыханием, поджимая руки к груди и округляя глаза, произнесла Лиза, стерев с лица парня енотскую улыбку.

— Вы, верно, перепутали, — попробовал он соврать, пялясь на свою подружку. Та презрительно сощурила глаза, хотя больше всего ей хотелось заржать в голос. Но Соня держала себя в руках, помня о плане.

— Нет, это точно вы! Я не могу перепутать! Ваш голос я сразу узнала. Эти слова: «А я мужчина брутальный, слова официальные. Стенографируй, я добрый, клише оригинальные…», — Лиза, подражая оригинальному исполнению, продемонстрировала знание его творчества. — Я вас за них больше всего люблю! Они меня и покорили…

— Ээ… Спасибо, но я…

— Вы, вы. Знаю, что вы! Я Лиза, кстати. Дайте автограф! Пожалуйста, — Лиз вновь прижала руки к груди в мольбе.

— Хорошо, — еле согласился Оливер, переживающий, как бы его огнедышащая зазноба не прибила за фанатскую любовь.

— Вот здесь, пожалуйста, — Лиза протянула ему какую-то хлипкую салфетку, недавно стыренную из бара.

Оливер старательно вывел свою подпись, пока девушка-фанатка трещала о своей к нему любви.

— Ой, спасибочки! Я её на стену повешу…

— В рамочку, — язвительно добавила Соня, но Лиз сделала вид, что не услышала слов подруги.

— А