Копи царя Соломона. Приключения Аллана Квотермейна. Бенита (сборник) - Генри Хаггард

Пятитысячный отряд всадников, выстроившись клином, понесся галопом на вершину холма. Свернув вправо, он развернулся и, прежде чем неприятель мог опомниться, ударил в кавалерию со страшном шумом, подобным обвалу ледяных глыб. Напрасно отбивались враги, стараясь окружить отряд кольцом и защитить ядро войска.

Слава Богу! С победным воплем наши воины рубили направо и налево, пока среди ржания лошадей и сверкания мечей неприятельский отряд не пустился назад галопом, спасая свою жизнь. Все это произошло за каких-нибудь десять минут. Мои люди вернулись, потеряв пятьсот человек, — немного, принимая во внимание стремительность атаки.

В это время плотные массы неприятельского левого фланга, состоявшего, главным образом, из горцев, переправились через ручей и с диким криком: «Наста! Зорайя!», размахивая мечами, бросились на нас. Снова я получил приказание отбить атаку и постарался это сделать, выслав тысячу человек против неприятеля. На этот раз мы нанесли большой урон. Сверкая мечами, сторонники Нилепты врезались в самое сердце вражеского отряда. В этот раз мы потеряли много людей.

Враги не хотели повторять попытки отдельных атак, но решили пробиться натиском сквозь наши войска и бросились на подчиненных капитана Гуда, выстроившихся тремя четырехугольниками. Страшный рев подсказал мне, что главное побоище происходило в центре и на левом фланге. Повсюду сверкало оружие и слышались глухие удары.

Дикие горцы, составлявшие войско Насты, словно волна, хлынули на сплотившиеся четырехугольники. С диким воинственным кличем, они кидались на устремленные против них острые копья, которые отбрасывали их назад.

Четыре часа длился яростный бой. Мы ничего не выиграли, но и ничего не потеряли. Две попытки неприятеля окружить наш левый фланг, пробившись через лес, были отбиты, и горцы, несмотря на отчаянные усилия, ничего не могли поделать с отрядом капитана Гуда, хотя далеко превосходили его численностью.

Центр армии, где находились сэр Генри и Умслопогас, понес большой урон, но держался стойко и с честью.

Наконец битва прекратилась, — вероятно, войско Зорайи удовольствовалось происшедшим. Но вскоре я убедился в своей ошибке. Неприятельская кавалерия разделилась на эскадроны, которые яростно бросились на нас вдоль всей линии, сверкая мечами и копьями. Золотой шлем Зорайи мелькал тут и там, она лично руководила войсками, бесстрашная, как львица, потерявшая детенышей.

Лавиной неслись на нас неприятельские ряды. Под их мощным ударом наше центральное ядро раскололось, и, не будь у нас в резерве десяти тысяч человек, мы были бы совершенно уничтожены!

Отряд капитана Гуда был отброшен назад, и большая часть его погибла. Битва подошла к концу, и на минуту воцарилась тишина. Затем наши войска двинулись к лагерю Зорайи. Отбив пылких горцев Насты, остатки людей Гуда, бросив позиции, с радостным криком кинулись им вслед. На холме горцы снова предприняли попытку атаковать, но вынуждены были в конце концов бежать. Первый четырехугольник капитана Гуда был уничтожен, во втором я заметил самого Гуда верхом на лошади, а в следующий момент все смешалось в хаосе и я потерял его из вида.

Вскоре серая лошадь с белоснежной гривой пробежала мимо меня без всадника, и я узнал в ней лошадь капитана Гуда. Ни секунды не колеблясь, я бросился прямо на горцев, взяв с собой половину своего отряда. Завидев наше приближение, они повернулись и устроили нам «теплую» встречу. Напрасно мы рубили направо и налево, число горцев, казалось, все возрастало. Моя лошадь была убита подо мной, но, к счастью, у меня была другая, моя любимая черная кобыла, подаренная мне Нилептой. Я продолжал отбиваться, хотя давно потерял из вида своих людей. Моего голоса не было слышно в общем шуме яростных криков и воплей. Я очутился среди людей капитана Гуда, которые окружили его плотным кольцом и отчаянно дрались, споткнулся о кого-то и заметил монокль, блеснувший в глазу Гуда. Он упал на колени, а над ним занес меч огромный туземец. Но я опередил врага, ударив его мечом, и он, падая, нанес мне страшный удар в левый бок и грудь. Хотя кольчуга спасла мне жизнь, но все же я был сильно ранен. Я упал навзничь среди убитых и умирающих людей и потерял сознание. Очнувшись, я увидел, что войско Насты, или, вернее, его остатки, отступило за ручей, а Гуд стоял возле меня и улыбался.

— Отступили! — воскликнул он. — Все хорошо, что хорошо кончается!

Я порадовался вместе с другом, невзирая на то что чувствовал себя прескверно из-за серьезной раны. На нашем правом и левом фланге появились небольшие отряды кавалерии, это были пришедшие на помощь три тысячи человек из резерва. Стрелой полетели они на беспорядочные ряды неприятельской армии, и этот натиск решил окончательный исход сражения. Враг быстро отступил за ручей, где выстроился в новом порядке. Я получил приказание от сэра Генри двинуться вперед. С угрожающим ревом, размахивая знаменами и блестя копьями, остатки нашей армии выступили вперед, медленно, но неудержимо, оставив позиции, на которых победоносно держались целый день.

Теперь была наша очередь нападать. Мы пробирались через массы убитых и умирающих и уже подошли к ручью, когда вдруг перед нами предстало необыкновенное зрелище. К нам во весь опор несся человек в генеральской форме Цу-венди, уцепившись руками за шею лошади и прижавшись к ней. Когда он подъехал ближе, я узнал в нем Альфонса. Ошибиться было трудно: больше никто в этой стране не мог похвастаться такими роскошными усами. Через минуту он был сброшен и очутился на земле, счастливо избежав ударов, пока кто-то из наших не схватил его лошадь под уздцы и не привел его ко мне.

— Это вы, Квотермейн, — произнес Альфонс голосом, прерывающимся от страха, — слава Богу, это вы! Ах, что я вынес! Победа за вами, за вами! Они бегут, подлые трусы! Но выслушайте меня, пока я не забыл. Нилепту хотят убить завтра на рассвете, во дворце Милозиса! Королевская стража покинет свой пост, и жрецы убьют ее! Они не знают, что я подслушал их разговор, спрятавшись под знаменем!

— Что? — выдавил я, пораженный ужасом.

— Дьявол Наста и верховный жрец сговорились убить ее. Стража оставит открытыми маленькие ворота, ведущие на лестницу, и уйдет. Тогда Наста и жрецы войдут во дворец и убьют королеву!

— Пойдемте со мной! — велел я, приказав офицеру принять на себя командование отрядом, и галопом поскакал с Альфонсом, туда, где рассчитывал найти сэра Куртиса. Наши лошади топтали тела убитых, шлепали по лужам крови, пока мы увидели сэра Генри верхом на белом коне, окруженного генералами.

Как только мы приблизились к нему, войска двинулись. Голова сэра Куртиса была обвязана, но взор его был ясен, как всегда. Около него находился Умслопогас с окровавленным топором в руках, свежий и довольный.