Предатель в красном - Эш Хейсс

сюда! – последовал крик. – Вы хотите нас всех спалить?

– Святая Топь, изгнать ее! – кричали с другого края толпы.

– Мы видели сожженное тело! Убийца!

Терпение было на пределе, и, не сдержавшись, я закричала:

– Джелида! Да не сжигала я гниль!

Внутри снова встрял мертвый голос:

«Чертовски обидно, когда обвиняют в том, в чем ты не повинен… Скоро наступит наша очередь контроля. Если есть что сказать перед судом – это последний шанс. Мы заключили сделку. Сделай выбор: сутки подходят к концу».

«Я любила белый город, – так невинно прозвучал мой мысленный голос, что я изумилась. – Ощутить тепло, доверять. Я просила так много?»

«Вера в мечты – удел людей. Эфилеаны – не люди. Помни это и сделай выбор».

Раздался грозный голос Дона:

– Поднимите на ноги элементалия и развяжите.

Стража выполнила приказ.

Толпа была действительно огромных размеров: около сотни горожан. Но лиц, которые мне хотелось увидеть здесь и сейчас, нигде не было.

– Элен, можешь ли ты отвечать на вопросы? – уточнил Дон, вероятно, пытаясь понять, с кем будет говорить.

Из-за спины Дона выбежал напуганный Мартин. С острых плеч упал белый пиджак. Он пронесся до конца лестницы и, подлетев ко мне, затараторил:

– Элен, это ты? Слышишь меня? Сенсор Мартин. Понимаешь?

Яркий отголосок прошлого всплыл сам собой: как он, святой преемник Дона, с отвращением говорил барьеру жизни о ненависти к огню:

«…Она доверяет мне, все под контролем…»

– Элен, ты слышишь? – Мартин встряхнул меня. Слова застряли где-то в глотке, и тогда я обратилась к нему внутри себя:

«Зачем морочил мне голову? Подонок, чтобы получить «доверие» огня и вести игру «все под контролем»?»

– Метка, помнишь? – спешно добавил Мартин. – Ты говорила про нее. Метка сенсора. Это ведь эфилеан из колбы сказал тебе о ней?.. Нам нужно поговорить. Наедине.

Мартин тараторил какие-то несвязные вещи, но в мыслях его заглушал все тот же яркий отрывок:

«…Она доверяет мне, все под контролем…»

– Спасибо за безмолвную ночь, лечение и пытки в кабинете. – Я обошла его и направилась вверх по лестнице.

– Элен! – Мартин кричал мне в спину, пока я невозмутимо поднималась к входу в штаб.

– Эфилеанка! Прекрати этот фарс! – раздался звонкий женский возглас. Обернувшись, я выцепила в толпе беловолосую ночнорожденную девочку. Ее глаз украшала неопрятная самодельная повязка, из-под которой виднелись размазанные кровоподтеки. – Что ты творишь?

Она была как нежная кукла, которую поломала жизнь. Я впервые столкнулась с ночнорожденным, который был так встревожен. Как живое существо.

Как человек.

– Красная, я знаю тебя! – продолжала крикунья. – Все это время, каждый день я следила за тобой по приказу Кайла, скрываясь в тени. Ты не в себе!

– Слияние имеет цену.

– Так приди в себя, красная! Красная!

И каждый раз, когда она кричала: «Красная», я вспоминала крики детей в Шоссе. Однако она кричала не со зла.

– Красная!

– Не подходи! – Мой голос прозвучал, как ледяной шквал, обрушиваясь на нее. – Ты, вероятно, хорошая тень хозяина, поэтому тебя не будет на моем «представлении».

Я оглядела толпу, страстно желая увидеть одну из главных предательниц этого вечера. Эфилеан, протянувшая мне руку помощи, ставшая лучом надежды. Эфилеан, в конечном итоге уничтожившая ее.

Поднявшись по ступенькам выше, я продолжила поиски, но тщетно. И тогда мой голос охватил целую площадь, собрав внимание всех, кто на ней был:

– Фэй!

Желающих посмотреть открытый суд прибавилось. Две сотни, и в основном – гниль.

Толпа стушевалась, а после каждый начал переглядываться друг с другом.

«Где же ты, дрянь?»

Западная сторона площади пришла в движение. Расталкивая зрителей, в самом центре появилась Фэй. Я была несказанно счастлива, когда увидела ее.

Она не издала ни звука. На удивление болтливая дрянь затихла в один момент!

– Что это за лицо? – Я рассмеялась. – Тебе что, на самом деле страшно?

– Я не стану отвечать преступнице.

– Конечно! Шосс, тебе нечего ответить. В прошлый раз, в моей квартире, ты сказала достаточно!

Я вспомнила нашу последнюю встречу: обескураженного Мартина, разбитую себя и торжествующую Фэй. Затем в памяти всплыла комната смотрителя: грубые потные руки, удушающая духота, волны страха, его дыхание на щеке, боль после «подарка». Чувство отвращения не заставило себя ждать. К себе, к смотрителю, к Фэй, к грязи белого города. Но замолкать на «представлении» я не собиралась.

– «Подарок» был прекрасен, Фэй. О шлюхи Шосса, клянусь, я оценила его!

Фэй побледнела.

– Я, может, и жадная портовая крыса, но ответные подарки оставляю всегда. Как только вылечу из белого города, наведаюсь к твоим родным. Найду… Гнилая Джелида, из-под земли достану! Портовые крысы всегда находят своих жертв! – Я вздрогнула от удовольствия. – Фэй, осудит ли меня кто-то там, за пределами, если я сожгу всех твоих родных?

Она оцепенела и подарила то, что я жаждала получить больше всего – чистый страх. Наслаждение переполняло до кончиков пальцев.

«Представление» было в разгаре, настало время кульминации, и я сделала свой ход:

– Фэй, ты как-то обмолвилась, что предки пламени не были такими жалкими, как я.

– Нет. Нет!

– Так и быть, я уступлю милосердие огню прошлого.

Фэй обомлела. Торжество предстоящей мести восполнило внутри меня те дыры, которые оставила эфилеан, и я смаковала каждую секунду, впитывая отчаяние в лице блондинки.

– Остановись! – как раскат грома разнесся голос информатора. Он вышел вперед, оказавшись у основания лестницы.

Воцарилась тишина.

– Остановиться? Разве я что-то сделала? – Я окинула взглядом толпу. – Точно! Со слов этих варваров, я сожгла чье-то гнильное тело, а теперь собираюсь сжечь весь клан местной потаскухи Фэй. Ты хочешь узнать, что я придумала для тебя?

– Не поддавайся им. – Его ледяной взгляд исподлобья пронзал, как ядовитый нож.

– Они – часть меня!

– Нет.

Ступенька за ступенькой Кайл сокращал расстояние между нами. Каждый его шаг подавлял уверенность, заставляя прочувствовать страх так сильно, что я попятилась.

– Топь! Прекрати так смотреть!

– Да послушай же! – раздраженно вскрикнул он, оказавшись совсем рядом. – Что я должен был сделать? Оставить тебя с мертвыми на их могиле из пепла? Чтобы души забрали последний сосуд и спалили весь материк?

Незамедлительно из толпы раздался чей-то крик:

– Убийца! В заточение и на суд!

И тотчас по цепочке последовали новые возгласы:

– Что за глупости? Информатор должен выполнять свою работу, а не нянчиться с поджигателем!

– За порог, вон из Кампуса! Нет повтору истории!

– Прочь! Помочь!

На фоне разъяренных голосов, на фоне ненависти, пропитавшей даже воздух, внутри меня, как никогда, отчетливо зазвучали слова брата:

«…Н е…п е р е с т а в а й…в е р и т ь…в…э ф и л е а н о в…и…м е ч т у…»

– За порог, вон