Предатель в красном - Эш Хейсс

– Ты нужна мне.

И в тот же миг меня поглотили сомнения. Нарушая договор, я почувствовала, что проснулись «они». В голове снова нарастали гул и крики, гнев разгорался с новой силой, но я отчетливо распознавала – он принадлежал не мне.

Кайл схватил мои руки и сдавил их пальцами, впиваясь в мою плоть. Как только мир мертвых дал о себе знать, «прежний» Кайл был уничтожен. Каждая клеточка моего тела медленно пропитывалась непередаваемым страхом от присутствия хищника за спиной. И раздался голос «нового» Кайла:

– Заканчивай это. – Словно неподъемный топор, обрубивший во мне последнюю нить надежды.

Я ощутила едва заметное воздействие – беловолосый сенсор начал принимать меры. Если он перехватит сознание, они приведут меня к Дону, и тот будет распоряжаться моей судьбой.

Снова… Они снова проникнут в сознание, заставят познать пытки некромантии.

– Я не могу вернуться туда! – вскрикнула я и догадалась: если Кайл отпустит мои руки, я успею вырваться и атаковать барьера. – Отпусти меня.

– Нет, – подавленно отозвался он.

– Мой брат умирает! Отпусти!

Делиан снова взмолился:

«…М о е…в р е м я…н а…и с х о д е…»

– Я сказал: нет. – Пальцы впились глубже.

Кайл так же, как и Мартин, выполнял свою работу, следовал приказу, как цепной пес. С самого начала он не питал ко мне интереса, ко мне – настоящей. Информатор, как и остальные, видел лишь оружие – элементалия огня.

Эфилеаны не примут огонь.

Информатор не сможет отказаться от приказа.

Ненависть не покинет жителей белых стен.

– Ты обещал, что не навредишь мне, – почти дрожащим голосом произнесла я, сама не понимая, что хотела услышать в ответ. Последняя частичка разума хваталась за оборванную нить надежды.

– Я вынужден так поступать.

– Прошу. – Молящий голос, моя надежда совершила последний вздох. – Отпусти.

Из барьера раздался крик:

– Сейчас!

Руки Кайла дрогнули, будто он ощутил легкий привкус сомнения, а я закричала:

– Отпусти! Не предавай меня! – Дрожь ледяных рук усилилась. – Не предавай!

– Прости.

– СЕЙЧАС! – крикнул барьер.

Хватка древнего в разы усилилась, будто он пытался сломать кости, но на самом деле подобным он ломал что-то более сокровенное во мне.

Кто же это сейчас стоял за спиной?

Информатор, кто стал моей первой и последней надеждой, или Кайл, кто сбросил овечью шкуру и показал себя лжецом?

Раздался крик. Потеряв контроль над пламенем, мне удалось вырваться из хватки. Резко развернувшись к ночнорожденному, все, что я успела увидеть, – напряженно поджатые губы, растянувшийся шрам и бордовые глаза. Взгляд, говоривший об одном: ему больно.

Тело оцепенело, меня ослепил яркий свет. Возникло ощущение кого-то постороннего – ловушка барьера. Чем сильнее было слияние сосуда с душами, тем быстрее они перехватывали контроль. Но первые секунды, когда души забирали контроль, – самые уязвимые мгновения, чем и воспользовался барьер.

Лучи ослепляли, звуки постепенно растворялись, и снова наступила усыпляющая темнота. Контроль над телом был потерян: я наблюдала, как души смотрели на Кайла моими глазами, шепча что-то на прощание. Силуэты расплывались, а звуки перемешивались в поверхностную и неразборчивую какофонию.

Барьер уверенно держал контроль, но толпа душ сопротивлялась ему. Это была настоящая ментальная битва. Изображения темнели, пропадал жар огня, а во рту больше не ощущался привкус гари.

Сопротивление душ и барьера закончилось – беловолосый эфилеан покинул сознание, усыпив «сосуд».

Души проиграли.

Глубокая темнота, затишье после огненной бури и безмятежность – все, что последовало за поражением, а вместе с этим и осознание: в конечном итоге информатор предал меня.

№ 48. «Элен»

Территория: Кампус. Лестница главного штаба

Открытый суд

Эфилеанская летопись. Запись № 644: «Эксперименты Высшего совета». План эфилеанской власти по усовершенствованию жизни, направленный исключительно на благо разумных существ. Детали плана не разглашаются.

Блаженный сон длился недолго. Когда я пришла в себя, уже сидела в черной комнате сознания и наблюдала глазами душ, как эфилеаны несли меня прямиком на суд. Как преступницу. Тащили словно добычу на пир в Кампус. В светлый мир, любимый дом, в котором меня будут судить.

Но за что? Возгорание было за пределами города, а тот поджог на корте не убил Эндора.

«Тебя несут как подстреленного оленя на разделочный стол».

«Замолчи. Или говори по делу. Например, кто подбросил камень элементалиям огня?»

«Ты отказалась узнать правду. Теперь наблюдай за возмездием».

«Ваше возмездие не должно касаться моих близких!»

«Близких? – В темноте сознания разразился противный смех. – Это ты про тех, кто связал тебя и несет как преступницу? Кто у нас «близкий»? Мартин? Тот, кого потомок огня посчитал своим спасителем. Того, кто в коридоре корпусов высказал барьеру жизни свои истинные чувства к огню. Кто устраивал пытки водой в кабинете. Тебе так нравится унижаться?»

«Он был вынужден. Он не хотел».

«Правда, не хотел? Как насчет Озела? Для него ты так и осталась незнакомкой. Депрессивный рыжий малый теперь расчлененный покоится в земле, так и не узнав правды. Только представь, что бы случилось, узнай он, кто ты».

«Он бы смог понять!»

«Смог? Отказаться от мести ради тебя? – Голос вновь наполнился смехом. – Вздор! Что насчет Фэй? Где гордость у потомка пламени?.. Понравился подарок от смотрителя?»

«У нее должны быть на то причины… Возможно, ее заставили».

«Вздор! Придумываешь им оправдания! Кто остался? Мертвая древняя душонка Кайл, который чуть не сломал твои руки. Дважды! И это после таких теплых слов: «Доверься мне». Помнишь животный страх, окутавший после?»

«Его спровоцировали, Топь вас, я в этом уверена! Информатор изменился не только из-за жажды, этому должна быть причина».

«И снова ищешь причины там, где их нет!»

«Шосс! Да закрой же свою пасть! Не хочу больше слышать!»

Но голос не замолкал:

«Был ли хоть кто-то, кто видел в тебе друга, товарища, любимую, а не потомка огня?»

После этих слов будто рука самой правды воткнула в меня нож, заставив прозреть. Ответ был очевиден.

Темная комната начала заполняться светом. Глаза приоткрылись, а в нос ударил запах Кампуса – мы снова находились в белом городе. Я лежала связанная на брусчатке около огромной белой лестницы главного входа в штаб Дона. Они бросили меня на всеобщее обозрение, пока зеваки собирались вокруг, понаблюдать за очередноым уличным «представлением».

Смотрители распахнули двери, из штаба вышел Дон. Он окинул тяжелым взглядом толпу и обратился к смотрителям:

– Почему подозреваемую не принесли в комнату допроса?

– Потому что мы хотим знать правду! – раздался голос из толпы, и его поддержали воинствующие возгласы. – Сожженное тело – это ее рук дело!

– Мы видели поверх белых стен черные клубы дыма, а теперь поджигателя притащили