Отрезанная ветвь - Ivan Ivanovich
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Углубившись в собственные мысли, на автомате перебирая шелковые нити, Урса не сразу осознала, что что-то в доме не так. Было слишком тихо. Не было слышно шагов привратника, на кухне, где постоянно что-то готовилось или делалось, тоже не было ни звука, а служанки не расхаживали по дому, проводя уборку. Обеспокоенная Урса встала со своего места и, подойдя к одному из шкафчиков, взяла в руки тонкий кинжал, припасенный именно на такой случай. Очень быстро ее подозрения подтвердились. И коридоры, и кухня, и другие комнаты были пусты. Осторожно Урса подошла к части поместья, где проживали немногочисленные слуги, как вдруг кто-то схватил ее сзади и прикрыл рот рукой.
— Ни звука, — услышала она тихий мужской голос рядом со своим ухом, — брось кинжал, — приказал он властно, и ей пришлось подчиниться, — умница. А теперь иди в гостиную, — сказал ей голос, и она почувствовала что-то острое, касающееся ее спины. Скованная страхом, она была вынуждена повиноваться смутно знакомому голосу и медленно брести в гостиную. В конце концов, когда они наконец-то дошли до гостиной, стоящий за ее спиной мужчина резко развернул ее и толкнул в одно из кресел. Больно ударившись о ручки кресла, Урса зашипела, но очень быстро заткнулась, когда незнакомец приставил нож ей к горлу. Сфокусировав взгляд, она наконец-то смогла рассмотреть этого человека.
— Икем? — в ужасе произнесла она, рассматривая того, кого когда-то могла назвать любимым.
— Да, милая, это я, — сказал он, прижимая кончик ножа к ее горлу. Она смотрела на него и понимала, что от милого, доброго Икэма ее молодости и надежного Норена в недавнем прошлом не осталось и следа. Именно он провожал ее к Матери Лиц, великому духу, живущему в Долине Забвения, способному даровать новое лицо и личность. Икем уже много лет как получил новое лицо и личность Норена взамен старой и знал, как к ней добраться. Урса помнила судьбоносное письмо ее старшего сына, она до сих пор хранила все его послания у себя в комнате, но именно его она берегла больше прочих. И она помнила несчастное лицо Норена в тот день, когда она отказалась идти с ним дальше и попросила вернуться в Хира’а. Он, пускай и опечаленный, но согласился вернуть ее. После этого они почти не виделись.
— Зачем ты здесь, Икем? Почему объявился только сейчас?! — кричала она когда-то любимому человеку. Ведь то, что стояло перед Урсой, лишь с большой натяжкой можно было назвать человеком. Безумная улыбка портила благородные черты лица, а такие же глаза с расширенными зрачками не оставляли сомнений в том, что перед ней находится псих.
— Я видел тебя. Я мечтал о тебе с того дня, как тебя у меня украли. Я поменял свою жизнь. А когда ты вернулась, я надеялся, что и ты поменяешь лицо, что проживешь со мной новую жизнь. Но ты ушла. Ушла из-за ублюдка Озая! — закричал он на нее, а его лицо исказилось в гримасу злобы. Затем, он достал из своей сумки веревку и стал привязывать ее к креслу. — Из-за ублюдков, нажитых от Озая, ты бросила меня, не вспоминала обо мне. Я один тебя любил. Я любил тебя больше себя, — бессвязно бормотал он, крепко связывая Урсу, не давая ей и тени шанса выбраться.
— Что ты сделал со слугами? — спросила она, когда Икем перестал бормотать.
— Пришлось прирезать привратника, он хотел кричать, остальных напоил тимьяновой настойкой и связал, чтобы не рыпались, — спокойно и с каким-то сумасшедшим азартом принялся говорить он, расхаживая по комнате неровной походкой, вгоняя Урсу в натуральный ужас, — они такие преданные, такие глупые. А привратник так забавно булькал кровью, — говорил он, то и дело поглядывая на Урсу с какой-то веселостью. Затем резко остановился, посмотрел в окно и пробормотал, — скоро.
— Что скоро? — с трудом сохраняя спокойствие, спросила она у него.
— Скоро младшая из выводка Озая будет здесь, и я с тобой больше не расстанусь, — пробормотал он, смотря кода-то в стену.
— Зачем тебе нужна моя дочь? — спросила она, сохраняя спокойствие.
— Не называй ее так! — закричал Икем, одним резким движением переместившись к Урсе, навис над ней, ухватившись за ручки кресла и посмотрев в глаза. — Это должна была быть наша дочь! Слышишь?! Наша дочь, а не ублюдок Озая! — крикнул он и резко отстранился, вновь уставившись куда-то в стену.
— Но зачем она тебе? — не унималась Урса, преодолевая сковывающий ее страх.
— Она нужна не мне. Она нужна ему, — многозначительно сказал Икем, подойдя к окну и рассматривая улицу.
— Кому — ему? — спросила Урса, окончательно беря себя под контроль.
— Тому, кто дал мне силы делать то, что я посчитаю нужным. Огромную силу, — сказал он и демонстративно поднял в воздух одно из кресел и, не прилагая никаких усилий, сломал его. — Мой покровитель требует тело. Молодое тело сильного покорителя королевской крови. Мне позволено оставить тебя, но твоя дочь… о, он будет доволен. Очень доволен.
— Ты с ума сошел? Икем, какому духу ты продал свою душу? — в ужасе спросила она его. Икем с искаженным от безумной улыбки лицом пробормотал.
— Я всегда был его слугой. Все