Отрезанная ветвь - Ivan Ivanovich

это, — сказал Айро, всматриваясь в последние лучи света, поднимающиеся из-за гор. — Сила лишь инструмент, Чан Мин. Грозный, могучий, но инструмент. Мир можно завоевать лишь умом, племянник, разумом. Запомни это, и никогда не совершишь тех ошибок, что сделал я, — сказал Айро и молча стал смотреть, как чернеют находящиеся вдали горы с уходом последних лучей солнца, и как зажигаются уличные огни великого города Ба Синг Се, возвещая о приходе ночи в этот мир.

center***/center

В заросшем саду сидел мальчик. Молодой парень четырнадцати лет сидел в позе лотоса, погруженный в глубокую медитацию. Он был одет в желто-оранжевую накидку монахов воздушных кочевников и кожаные штаны, а на его лбу можно было увидеть татуировку в виде стрелы. Сидящий в медитативном круге юноша был настолько погружен в процесс, что маленькие насекомые и зверьки, живущие в этом саду, спокойно гуляли рядом с ним, а некоторые из них, как одна белка, что сидела у него на коленях, безбоязненно взбирались на него. Но вот его дыхание, до этого ровное и плавное, участилось и он открыл глаза. Опустив голову, он заметил устроившуюся на его коленях белочку и улыбнулся.

— Прости, но я должен идти, — сказал он, подхватив ее одной рукой, прижал к груди и встал со своего места. Затем, спрыгнув с огромной каменной площадки, служащей в качестве медитативного круга, он подошел к ближайшему дереву и протянул руки с белочкой к ветвям. Лесной зверек, поняв, что от него требуется, спрыгнула с его рук и скрылась в листьях. Юноша лишь покачал головой и направился к основному зданию Восточного Храма Воздуха.

Аватар Аанг, вместилище духа мира и хранитель равновесия между четырьмя народами, уже долго искал пути решения проблем, которые свалились на людей после окончания Столетней Войны. Через год после того, как отгремели последние бои нескончаемой войны, дворяне Царства Земли вдруг вспомнили, что когда-то были настолько независимы, что даже дани царям в Ба Синг Се не платили. Подгоняемые кто собственной жадностью, а кто заблуждением о том, что без царя жить будет лучше, они подняли восстание против центральных властей и пошли войной вначале друг против друга, а затем и против царя Куэя. Попытки примирить враждующих военачальников и князей чуть не стоили Аангу жизни и веры в собственные силы. Аанг вместе с Катарой был вынужден удалиться в Южный Храм Воздуха, где долго приходил в себя от тяжелого удара. Не столько физического, сколько морального. Ведь он искренне верил, что все, предложенное им, приведет людей к благу, но никак не к еще большему насилию. Постепенно, взяв себя в руки, он стал искать приемлемое решение для того, чтобы наконец-то прекратить этот кошмар, который все никак не заканчивался.

Куэй принял Аанга хоть и радостно, но на все попытки отговорить его от похода отмахнулся, сказав, что готов простить повстанцев, если те лично прибудут в Ба Синг Се и покаются. Если же нет, то познают на своей шкуре всю мощь нефритового трона. Восставшие губернаторы и полевые командиры, в одночасье превратившиеся в удельных князей, и вовсе не стали слушать его, заявив, что умрут, но не сдадутся на милость царя. Последняя отчаянная попытка заручиться поддержкой Народа Огня натолкнулась на неуступчивость Великого Вана Чан Мина, не пожелавшего втягивать свой народ в новую войну просто так. Но запрошенная им цена была слишком высока, и Аанг, находящийся под влиянием прошлых Аватаров и почитавший равновесие между народами высшим благом, грубо отказал ему, на что тот лишь пожал плечами и сказал, что в таком случае ничем не может помочь.

После этого было велико желание прилететь в столицу Народа Огня и обратиться к Зуко лично. Но и к Хозяину Огня обращаться Аанг более не смел. Показательные дела и казни заговорщиков напрочь отбили у него желание видеть Зуко. Нет, умом-то он понимал, что его друг еще относительно мягок, ведь многие просто были заточены в тюрьму и еще больше было изгнано в колонии, да и Сокка с Тоф, что проводили с ним немало времени, с трудом, но втолковали ему ряд истин, которые были обычны для правителей и необычны для него. Сколько он спорил с ними, убеждал и доказывал, что творимое Зуко неправильно, бесчеловечно и жестоко, но каждый раз натыкался на все новые и новые аргументы двух более подкованных в вопросах государственного управления людей: Сокки, потому что тот был сыном вождя и не раз видел, как Хакода отправлял на смерть тех, кто провинился так сильно, что оставлять их в племени было бы просто опасно и Тоф, которая сыпала примерами из истории, что незаметно для нее превратилась в один из самых любимых изучаемых предметов. В конце концов им удалось убедить его в правоте их друга, но воспитанный в уважении к любой жизни молодой монах не мог пока преодолеть себя, чтобы окончательно принять то, что Зуко отныне Хозяин Огня, который не побрезгует казнить виновных в случае надобности. Последнее, что оставалось ему и его друзьям, лишь мотаться из одного края континента на другой, принося голодающим жителям еду и лекарства, охотиться на шайки мародеров и выводить из самых опасных мест тех, кто не желал оставаться в опасности.

Иногда Аанг садился на Аппу и один путешествовал по миру, встречая старых мастеров, которые могли бы помочь ему своей мудростью и указать выход из сложившегося положения. Он не раз виделся с Буми и Айро, летал к мастерам Пиандао и Паку, даже встречался с Мудрецами Огня, но ни один из них не мог подсказать ему выход. И вот, относительно недавно, он вспомнил о единственном Жителе Восточного Храма Воздуха. Гуру Патике. Старый гуру встретил его радушно, но на вопросы отвечать отказался, посоветовав Аангу пожить здесь, в храме, и подумать над мучившими его вещами.

— Ответ на твой вопрос может быть как прост, так и сложен, Аанг. И лишь ты можешь найти его в своем сердце, — сказал он тогда ему. Молодой и деятельный Аанг тогда лишь понял, что простых ответов он не добьется и решил последовать совету старого гуру.

Около месяца он провел здесь, проводя суточные циклы медитации и питаясь лишь той едой, что росла на деревьях заросшего сада. Он не раз прогуливался по