Отрезанная ветвь - Ivan Ivanovich

посмотрев далеко в море. Она не знала, радоваться ли ей или грустить? С одной стороны, она уже долгое время мечтала о таком браке, да чего уж там, она любила сидящего рядом молодого парня, а последние письма и вовсе убедили ее в том, что Чан Мину она как минимум небезразлична, но еще большее время она провела вне родительского дома. Жизнь в цирке, затем в свите Азулы, а в конце концов и здесь, на острове Киоши, где девушки были максимально независимы в своих стремлениях, и вообще свободная жизнь отучила ее от подчинения строгим устоям дворянства Страны Огня. Она уже отвыкла от того, что именно родители в Народе Огня должны решать основные аспекты жизни детей и, в особенности, дочерей. В том числе и вопрос будущего брака. В душе шестнадцатилетней девочки все это вызывало дикую смесь радости, сомнения и внутренней борьбы.

— Не должна, — как будто через вату услышала она.

— Что? — удивленно посмотрела на него.

— Я говорю, что ты не должна выходить за меня замуж, если я тебе противен, — сказал Чан Мин с безразличным выражением лица, но надломленным от волнения и страха голосом. — Я не просил Урсу говорить с твоей матерью, клянусь. Я хотел, чтобы мы друг к другу привыкли. Чтобы ты узнала меня лучше… чтобы… аааай, Кох вас дери, до чего же сложно! — воскликнул он взволнованно, упираясь головою в колени, чтобы скрыть свою неловкость. Тай Ли же, наблюдая за мучениями принца, удивленно осознала, что именно из-за нее грозный принц и Великий Ван, человек, которого боятся и уважают везде, где слышали о Народе Огня, оказался в таком состоянии: смущенном, испуганном и…влюбленном? Понимание этого было настолько неожиданным, что она стала совершенно глупо хихикать. Вначале тихо, прикрыв ладошкой рот, затем все громче и громче, пока от истерического смеха не завалилась спиною на песок, продолжая смеяться, выплескивая все свои страхи, сомнения и беспокойства от неразделенной любви в этот жизнерадостный смех. И лишь когда она наконец-то успокоилась, заметила, что все это время принц смотрел на нее… не со злым а, скорее, обиженным выражением лица.

— Я такой смешной, да? — спросил он ее жалостливым голосом, в котором пополам была перемешана боль и обида. С трудом удержав очередной приступ смеха, Тай Ли одним плавным движением переместилась поближе к нему и, сев на колени рядом с ним, покачала головой.

— Ты такой милый, когда смущаешься, — промурлыкала она, всматриваясь ему в глаза и широко улыбаясь. — Ты же водил армии в бой, сражался с солдатами и бандитами, вылечил Азулу, основал самую большую тайную сеть в истории и, в конце концов, спас нашу армию и страну! — все громче и громче, восхищенным тоном говорила Тай Ли, в конце лишь чуть не дотягивая до крика. — А признаться в своих чувствах не можешь, — спокойным и доброжелательным тоном закончила она. Вначале принца от ее слов охватил ступор, затем удивление и, наконец-то, на его лице Тай Ли прочитала робкую улыбку и взгляд, полный надежды.

— Это значит… — сказал он, боясь даже продолжать свою мысль. Тай Ли же, взяв инициативу на себя, сняла с него лимао.

— Это значит… да, — выдохнула она и приблизилась к нему настолько, что их лица разделяло расстояние лишь чуть больше большой пуговицы. Вздохнув, принц подался вперед и осторожно поцеловал ее в губы, словно страшась своей смелости. Первый поцелуй, нежный невесомый, длился, казалось, бесконечно долго, но вот, их губы разъединились, и он в страхе посмотрел в лучащиеся от счастья глаза той, кому предстояло стать его женой. Та же, уловив его сомнения, просто и незатейливо обняла его, прижавшись к нему и позволяя принцу робко обхватить ее талию.

— Почему ты так робок? — спросила она, укладывая голову на его плечо.

— Больше всего я сейчас боюсь обидеть тебя, — прошептал он и, заметив удивление на ее лице, вздохнул и продолжил, словно бросаясь в пасть бронированного тигра: — Лишь недавно я осознал, насколько меня крепко к тебе тянет. Насколько я… нуждаюсь, в том, чтобы ты была рядом. Все это время я что-то делал, строил, сражался… убивал. Я жил и не понимал, что как только увидел тебя там, в Ту Зине, я уже влюбился. Что-то такое я почувствовал в Ба Синг Се, когда ты мне помогала с Азулой. Но я был слишком занят всеми теми бедами, что свалились на меня и мою семью, чтобы думать о себе и моих чувствах. Потом война, ранение и управление страной. О Агни, ты даже не представляешь, как я хотел к тебе подойти во время помолвки Зуко и Мэй и просто поговорить. Я не понимал почему, просто хотел, но… оправдываться глупо, — он говорил и говорил, а Тай Ли все крепче прижималась к нему, терлась своим носиком о его шершавую от щетины щеку, поощряя его продолжать. — И вот я здесь, после нескольких месяцев переписки, зову тебя замуж. Не знаю, с какой надеждой я явился сюда. Любая нормальная девушка просто бы плюнула мне в лицо…

— Не говори так! — прервала Тай Ли слова Чан Мина, еще крепче обняв его. — Просто скажи, ты действительно хочешь, чтобы я стала твоей женой?

— Да, я этого хочу, потому что я тебя люблю. Но понял я это лишь несколько месяцев назад, прости меня за мою слепот… — попытался вновь начать оправдываться Чан Мин, но был прерван нетерпеливым поцелуем Тай Ли. Так и сидели наконец-то нашедшие один другого влюбленные, исступленно целуя друг друга на берегу южного моря, словно страдающие от жажды путники, пьющие воду долгожданного колодца.

Примечания

*Очень распространенная в средневековой Японии, да и во многих других странах, практика. Именно так появилось японское письмо Хирагана. Ее фактически создали знатные дамы, чтобы писать своим возлюбленным секретные письма. И да, такие сборники действительно есть.

Старые мудрецы

Закат в Ба Синг Се. Явление в своем роде уникальное. В зависимости от того, откуда горожане наблюдали за ним, закат приобретал самые разные цвета. С главной городской стены закат казался оранжевым, окрашиваясь в цвета окружавших Ба Синг Се гор