Полное собрание сочинений. Том 17 - Л Н. Толстой

В том же письме (от 12 апреля), в котором Стасов сообщал Толстому о записке Николая, он обещал достать тридцать три портрета декабристов, награвированных «тотчас после тогдашней истории лично для самого императора (вдруг как-то заинтересовавшегося)» и отпечатанных лишь в трех экземплярах, один из которых был в Зимнем дворце, а другой «после тысячи корридоров попал в частные руки». «Если вы будете в сентябре или октябре здесь в Петербурге», — писал Стасов, — «я могу вам показать — раньше нет».967 Неизвестно, видел ли Толстой эти портреты, о существовании которых, кроме сообщения Стасова, есть свидетельство П. И. Бартенева, видевшего портреты (по его словам, «литографированные») в собрании Г. Н. Геннади.968

Кроме записки Николая I об обряде повешения декабристов, Стасов (15 июня) посылал Толстому копию еще с какого-то автографа Николая, о котором писал: «Он, конечно, менее важен, чем предыдущий, но всё-таки очень важен и интересен [курсив Стасова]. Вот вы сами увидите. Как и прежний, этот документ писан к графу Голенищеву-Кутузову, бывшему дядьке Николая I, а в это время военному генерал-губернатору Петербурга».969 О каком документе идет речь, остается неизвестным, так как и этой копии в архиве Толстого не имеется.

Этим пока и ограничились сношения Толстого с Стасовым по вопросу о декабристских материалах.

Вслед зa Семевским и Стасовым доставил в первой половине апреля 1878 г. Льву Николаевичу рукописные материалы и М. А. Веневитинов. Материалы эти, сохранившиеся в архиве Толстого,970 заключают в себе: 1) извлечения из переписки гр. Мих. Юр. Виельгорского (1788—1856)971 о преследовании масонов правительством; 2) извлечения из писем гр. Г. И. Чернышева и Жуайе, гувернера его сына гр. З. Г. Чернышева, о дуэли последнего с кавалергардом С. А. Горяиновым;972 3) отрывок из письма Жуайе о дуэли Д. Я. Ланского с И. А. Анненковым, с пояснением гр. Егора Евгр. Комаровского (1803—1875); 4) запись со слов гр. С. Вл. Комаровской (март 1873 г.) по поводу «Русских женщин» Некрасова; 5) запись рассказов гр. Е. Е. Комаровского (2 и 5 августа 1874 г.): а) о поездке гр. Евгр. Федот. Комаровского 15—17 декабря 1825 г. из Петербурга в Москву и встрече по дороге с П. Н. Свистуновым,973б) о гр. Ег. Евгр. Комаровском и А. Ф. Орлове (рассказ не имеет отношения к декабристам) и в) о сношениях кн. А. И. Одоевского с К. Ф. Рылеевым и А. А. Бестужевым, об Одоевском на Сенатской площади 14 декабря и выдаче его властям В. С. Ланским;974 6) запись со слов не названного лица о дуэли в 1813 г. Сергея Павловича Шипова с кн. И. С Голицыным.975

Судя по тому, что в этих записях М. А. Веневитинова имеются рассказы о трех дуэлях, можно думать, что Толстой специально просил Веневитинова сообщить, что ему известно об этом характерном, особенно для Александровской эпохи, явлении среди гвардейских офицеров.

В сопроводительном при посылке рукописей письме (от 9 апреля) Веневитинов сообщал: «Наконец, документы мною вам обещанные, переписаны и отправлены мною вам по почте. Прошу вас простить мне медленность исполнения этого моего обещания. Письмо от 6 апреля было уже мною написано, когда я получил переписку Ивашева. Поэтому я ничего не прибавил про нее в первом письме.976 Спеша удовлетворить ваши ожидания, я посылаю вам мои материалы в сыром виде, в каком они были у меня записаны. Ивашевскую переписку когда-нибудь хочется мне обработать в исторической форме, в числе других материалов, которые я еще надеюсь добыть. По поводу этой переписки повторяю вам то же доверие, о котором писал вам 6 числа».977

«Ивашевская переписка», посылавшаяся М. А. Веневитиновым, это — та «повесть, составленная из подлинной переписки Ивашева и Le Dantu», о которой писал Толстой Страхову 9 июня. Рукопись, посланная Веневитиновым Толстому, сохранилась в его архиве.978 Первые тридцать четыре страницы ее заняты очерком «Роман декабриста», составленным М. А. Веневитиновым на основании семейных писем и прошения, относящихся исключительно к 1830 г.979 Самая «переписка по поводу брака В. П. Ивашева и Камиллы Ледантю» в качестве «приложения» к «Роману», занимает последние четырнадцать страниц рукописи и заключает в себе копии пятнадцати документов.980

В поисках декабриста, прототипа одного из героев своего романа, Толстой, очевидно, одно время остановился на кн. А. И. Одоевском, о чем свидетельствует письмо (от 30 мая) приятельницы Толстого Прасковьи Федоровны Перфильевой, рожд. гр. Толстой ко Льву Николаевичу. Мать мужа П. Ф. Перфильевой Анастасия Сергеевна Перфильева, рожд. Ланская, приходилась троюродной сестрой декабристу кн. А. И. Одоевскому. Из письма П. Ф. Перфильевой видно, что Толстой интересовался, во-первых, вопросом, какие имущественные отношения существовали между декабристом кн. А. И. Одоевским и его двоюродной теткой Варварой Ивановной Ланской, рожд. кж. Одоевской, и, во-вторых, наружностью кн. А. И. Одоевского. О последней Перфильева пишет: «Высокого росту, худощавый с прекрасными большими голубыми глазами и каштановыми волосами». Больше Maman981 ничего не помнит, потому что ей было 12 лет, когда она его видала».982

Наконец, обращался Толстой за сведениями о казненном декабристе М. П. Бестужеве-Рюмине к его племяннику, историку Константину Николаевичу Бестужеву-Рюмину,983 сообщившему ряд интересных семейных преданий о декабристе и его родных984 и приславшему копии письма декабриста от 16 ноября 1824 г. к С. М. Мартынову и ответа последнего.985

Все эти устные предания и рукописи, передававшиеся Толстому гр. А. А. Толстой, С. Н. Бибиковой, М. И. Семевским, В. В. Стасовым, М. А. Веневитиновым и П. Ф. Перфильевой — всё это было дворянское, Толстому же, кроме этих материалов, по его выражению, «Олимпа», нужны были материалы по крестьянам. За этими материалами Лев Николаевич обратился к дяде Софьи Андреевны, Владимиру Александровичу Иславину, служившему в Министерстве государственных имуществ членом Совета министра.

В архиве этого Министерства хранились интересовавшие Толстого «дела» о переселении крестьян в Оренбургский край и Сибирь. В бытность свою (в марте) в Петербурге Лев Николаевич взял с собою из этого архива пять «дел». Отсылая их обратно, вскоре по приезде в Ясную поляну, Толстой писал В. А. Иславину: «Я просил Петю986 с тем, чтобы не утруждать тебя, отобрать мне, сколько можно еще взять дел о переселениях 20-х годов в Оренбургские и Сибирские края, и прислать, и об этом прошу тебя».987

В ответ В. А. Иславин писал Толстому 13 апреля: «Вчера, любезный друг, приехал ко мне Степа988 и взял целую кипу переселенческих дел зa время от 1809 до 1825 года. Сестра Люба989 взялась переслать тебе первую эту кипу (в 10 дел) по почте, другую же (тоже в 10 дел) я оставил покуда у себя: во-первых, потому что было бы слишком грузно, а во-вторых, чтобы по первому транспорту ты мог бы судить и дать мне ответ, годен ли тебе второй, тем более, что в этих последних делах перекочевка, как видно, из средних губерний на восток, в Оренбургскую и особенно Саратовскую губернию стала увеличиваться, и заметно стало сильное движение в 26, 27, 28 и т. д. годах. Впрочем, собственно для твоих целей достаточно, может быть, будет и того, что я тебе посылаю; но если бы кто возымел намерение написать серьезную статью о передвижении народонаселения в России за нынешнее столетие, то в архиве Министерства государственных имуществ материалы богатые, и они все к твоим услугам».990

«Дела» эти Толстой держал у себя долго. Еще в сентябре 1878 г. он писал В. А. Иславину: «У меня дела твои о переселении, и не думай, чтобы я забыл возвратить их. Они мне нужны. Можно еще держать?»991 Ответ В. А. Иславина неизвестен, но вероятно, об этих материалах писал П. А. Берс Толстому 9 ноября 1879 г.: «У Владимира Александровича я был и передал ему твои бумаги».992

Летом 1878 г. в занятиях Толстого произошел перерыв. Числа 12 июня он (с сыновьями Ильей и Львом и их гувернером Нифом) уехал в свое Самарское имение, откуда вернулся в первых числах августа. Ко времени отъезда в Самарскую губернию работа Льва Николаевича над романом состояла главным образом в чтении печатных и рукописных материалов, сопровождаемом записями нужных книг и статей, какова, например, запись от 13 января 1878 г. в Записной книжке А (стр. 445). Кроме этого, Толстой в Записной книжке Б заносил сведения об интересовавших его людях, почерпнутые как из книг (преимущественно из «Русского архива» и «Русской старины»), так и из устных рассказов М. И. Муравьева-Апостола, П. Н. Свистунова, вероятно, С. Н. Бибиковой и других, нам неизвестных, лиц.