Рыбари и Виноградари. Книга II. В начале перемен - Михаил Давидович Харит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Красиво, — восхитился Андрей.
Заказчик остался доволен. Андрей получил свой рубль, и уже никто в районе его не трогал. Наташа обрела заслуженный гонорар. Справедливости ради отметим, что впоследствии она стала известной топ-моделью и с нежностью вспоминала свой первый профессиональный шаг.
Но главным результатом этой истории было твёрдое желание Андрея стать скульптором. Он понял, что любая девочка с радостью покажет ему «подробности», чтобы увековечить свою красоту.
В следующем году Андрей пошёл в школу. Его авторитет был недосягаемо велик и основывался на вечных принципах людей искусства. Он был талантлив и дружил с бандитом.
Учитель труда грамотно использовал наличие в классе специалиста, предложив сделать бронзовую скульптуру пионера-горниста. Бригадиром был назначен Андрей. Лепили все вместе из глины. Готовую фигуру обмазали толстым слоем жидкого гипса. Когда тот застыл, скорлупу аккуратно распилили, сняли, очистили и вновь склеили, но уже полую внутри. Для прочности обмотали бинтами. На затылке у горниста была оставлена дыра, точно индейцы срезали с отважного пионера кусок скальпа. В это отверстие необходимо было влить расплавленную бронзу.
В стране такой «стратегический материал» не продавался. Зато в избытке валялся по свалкам, мусорным кучам и пустырям. В школе был объявлен субботник по сбору металлолома, который прошёл с небывалым энтузиазмом.
В мастерской мамы бронзу растопили в печи и залили внутрь заготовки. Замотанная в полотнища, скрытая от нескромных взоров, как восточная женщина, скульптура была установлена во дворе школы. Торжественного открытия ждали с трепетом.
Наступил великий день. Занятия отменили, и ученики плотной толпой с восторгом толкались, пихались, тискали и напирали в тесноте, но не в обиде. Директор прочитал доклад о направляющей роли партии в деле воспитания строителей коммунизма. Участковый произнёс краткое, но ёмкое слово о необходимости вернуть бронзовые ручки в парадные двери соседских домов. Повисшая покаянная тишина была ответом. Учитель труда пришёл в костюме с двумя десятками фронтовых орденов. Он напомнил: «Страна наша — великая, понимаешь. По праву гордится успехами, понимаешь, в деле освоения. Впереди, понимаешь, и есть уверенность в дальнейшем…» Затем просто сказал: «Поехали!» — и махнул рукой.
Покрова пали. Раздался ликующий вопль. Свершилось!
Андрея хвалили. Теперь он был признанным гением.
Во втором классе мог в несколько минут нарисовать любую девочку, слепить из пластилины дерущихся собак, а один раз потряс учительницу, подарив её портрет вполоборота у классной доски. Юбка казалась слегка тесновата, отчего ягодицы обрисовывались достаточно рельефно. Но Юлии Семёновне понравилось.
Наступило очередное московское лето, дождливое и прохладное. Друзья-приятели разъехались. В городе остались только уличные хулиганы, которых за плохое поведение не брали ни в пионерские лагеря, ни в тюрьму. Окружающее казалось серым и скучным. По телевизору, плохо выговаривая слова, выступал Брежнев.
На семейном совете было решено отправить Андрея на летние каникулы в Литву, в Палангу, вместе с бабушкой. В маленькое тело этой пожилой женщины была втиснута могучая душа. Она могла бы повелевать странами и армиями, но тихо жила на пенсии в двухкомнатной квартире в центре Москвы.
Андрей плохо знал папину маму. Ему казалось, что родители в присутствии бабушки говорили тише и старались не смотреть ей в глаза. Андрей тоже робел и не проявлял обычной склонности к хулиганству. Пару раз был у неё в гостях, запомнил лишь блестящий паркет и огромный книжный шкаф, заполненный томами в невиданных кожаных переплётах, которые он зачарованно разглядывал. За проявленный интерес был удостоен благосклонного кивка и получил в подарок книгу Пушкина «Руслан и Людмила».
Тогда Руслан одной рукою
Взял меч сражённой головы
И, бороду схватив другою,
Отсёк её, как горсть травы.
Мальчик нарисовал несколько рисунков весьма кровавого содержания и в следующий визит показал бабушке.
Она задала странный вопрос:
— Как думаешь, почему Руслан отрезал бороду у чародея?
И правда — зачем? Андрей уже читал «Старика Хоттабыча» и сообразил:
— Чтобы лишить его волшебной силы.
— Тогда зачем царь Пётр Первый приказал боярам бриться?
— Может быть, он боялся колдовства?
— Возможно. Кто сейчас носит бороды?
— Не знаю.
— В основном религиозные люди. Как считаешь, они колдуны?
Бабушка умела в привычных вещах разглядеть непонятное. И разговаривать с ней было интересно.
Поздним вечером перед отъездом она приехала в гости. Андрея сразу уложили спать, но он прокрался к приоткрытой двери.
Различил слова:
— Вам надо ехать. Чем скорее, тем лучше.
— Мама, ну зачем? Кто нас там ждёт? — темпераментно возражал отец.
— Еще немного, и дверца опять захлопнется. Через пару лет выехать будет крайне сложно.
— Ну и не надо.
— Не хотите сами, сделайте это ради ребёнка. Кому в этой стране нужен талантливый скульптор? С такой фамилией ему даже лепить ордена на бюсты Брежнева не доверят.
Андрей заскучал и, не дослушав критики, отправился спать. Только понял, родители не хотят с ними ехать. Это было обидно. Хотя, как говорит папа, у взрослых много работы.
В итоге поехали с бабушкой вдвоем. Первый раз на море.
Предчувствие событий кипело в Андрее всю долгую дорогу.
Колёса поезда обещали нечто невероятное «там-там-там». За стеклом дыбились дома, трубы, решётки мостов. Они подбиралась к поезду, протягивали серые лапы, пытались остановить:
«Куда-куда-куда?»
«Туда-туда», — немногословно отвечали вагоны.
За окном темнело. Огни мерцали в туннелях ночи и строго глядели на мальчика.
Утро наступило внезапно, и обнаружилось, что мир вокруг изменился. Поезд вырвался из клетки города на волю и мчался счастливым щенком среди зелёных полей. Фиалки и заросли иван-чая облепили косогор. Ветер врывался в опущенные окна. Сколько запахов! Сколько света!
Даже земля была белого песочного оттенка. Может быть, это и был песок.
Неожиданно поезд остановился среди цветочного поля.
— Что случилось?
— Говорят, путь закрыт.
— Надолго?
— Час, не меньше.
Проводница распахнула тяжёлые металлические двери. Люди выходили наружу. Женщины рвали букеты лютиков. Мужчины курили.
Бабушка с Андреем тоже вышли.
Воздух гудел пчёлами, людским говором.
Андрей сделал несколько шагов и оказался в густой пахучей траве по пояс. Он улёгся на спину, раскинул руки и ноги. Трава расступилась, и перед глазами оказалось только синее небо. Гул насекомых стал громче. Они жужжали, свистели, стрекотали. Кто-то проворно прополз по затылку. Стрекоза попыталась сесть на нос, но, поразмыслив, улетела. Он прикрыл глаза, но сразу открыл, потому, что услышал странный перезвон и почувствовал чужое дыхание. Поле зрения заслоняли огромные глаза. «Таких у людей не бывает», — сообразил Андрей. Вокруг глаз виднелся коричневый ободок, а пространство между ними было заполнено белой шерстью.
«Значит, это зверь».
Морда отодвинулась, и стали видны розовый нос, уши и рога.
«Корова», — сообразил мальчик.
Животное лизнуло Андрея мокрым шершавым языком.
Инстинктивно он вновь зажмурился, чтобы не быть слизанным.
Услышал крик пастуха и щелканье кнута. Тот гнал стадо прочь.
Когда открыл глаза, никого не было. Лишь звала проводница:
— Садитесь по своим вагонам. Скоро отправляемся!
Да бабушка потянула его за руку:
— Вставай, неужели заснул? Поезд уедет.
Пассажиры торопливо поднимались в вагоны.
Состав поехал сначала медленно и неуверенно, потом начал набирать скорость и скоро уже нёсся, стуча и повизгивая. Деревья, столбы и поля стремительно бежали назад. И только высоко в небе застыло одинокое облако, похожее на морду коровы. У него были два изогнутых рога, глаза и улыбающийся рот.
Сошли на крохотном полустанке.
Ворона на столбе неприветливо покосилась на мальчика
