Том 7. Последние дни - Михаил Булгаков

Смотрительша. Да ведь теперь-то он помер, чего же это вы за ним? Теперь-то чего же?

Битков. Хе? Помер?.. Помереть-то помер, а вон видишь!.. (Указывает на дверь.) Видела? Ночью! Буря! А мы по восемьдесят верст? Вот тебе и помер! Я и то опасаюсь, будет ли толк — закопаем его — опять, может быть, спокойствия не будет.

Смотрительша (жадно). Да может быть, оборотень?

Битков. Может, и оборотень. Кто его знает! И чего это меня мозжит, а?.. Налей-ка мне еще! Что-то сосет! Да, нехорошо умирал… Ох, мучился… Пулю-то он ему в живот засадил…

Смотрительша. Ай-яй-яй!..

Битков. Да!.. Так руки закусывал!.. Так и помер!.. А на Мойку мне теперь не ходить… Квартира теперь там пустая…

Смотрительша. А это старичок-то с вами?

Битков. Камердинер его.

Смотрительша. Что же он не обогреется-то?

Битков. Не желает. Так и караулит. Я ему вынесу.

Смотрительша. Да вы-то сами чиновник будете?

Битков. Эх… Нет, тетка Никитишна, мы поважнее будем чиновников! (Встает) Ой, буря! Ой, буря! Самые лучшие стихи написал:

Буря мглою небо кроет,Вихри снежные крутя.То, как зверь, она завоет,То заплачет, как дитя!

Слышишь? Верно — как дитя?

То по кровле обветшалойВдруг соломой зашуршит….

Штоф сколько?

Смотрительша. Цена известная.

Битков (швыряет деньги широким жестом). То, как путник запоздалый, вдруг…

Двери распахиваются, вбегает смотритель, за ним жандарм. Смотритель стучит кулаками в дверь.

Смотритель. Ваше высокоблагородие, ехать!

Мгновенно в дверях показывается Ракеев.

Ракеев (кричит). Ехать!

Занавес

Конец

27. III.35

Александр Пушкин.

Пьеса в четырех действиях.

I Вариант

И, сохраненная судьбой

Быть может, в Лете не потонет

Строфа, слагаемая мной…

Действуют

Пушкина

Гончарова

Воронцова-Дашкова

Салтыкова

Смотрительша

Девушка

Битков

Никита

Дантес

Шишкин

Бенедиктов

Кукольник

Долгоруков

Богомазов

Салтыков

Николай I

Жуковский

Геккерен

Дубельт

Бенкендорф

Ракеев

Пономарев

Строганов

Воронцов-Дашков

Данзас

Арендт

Студент

Станционный смотритель

Тургенев

Филат

Агафон

Преображенец 1

Преображенец 2

Негр

Камер-юнкер

Звездоносец

Гость

Павел Максимович

Слуга

Сторож

Квартальный

Конный жандарм

Посол

Жандармы

Офицеры

Жандармы

Полицейские

Толпа

Действие происходит в конце января и начале февраля 1837 года

Действие первое

Вечер. Гостиная в квартире Пушкина. Горят две свечи на стареньком фортепиано и свечи в углу возле стоячих часов. В открытую в кабинет дверь виден камин, в котором тлеют угли часть книжных полок. Слабый огонь в камине в гостиной. Гончарова сидит за фортепиано, а Битков с инструментами стоит у часов и чинит их. Часы под руками Биткова то бьют, то играют. Гончарова тихо наигрывает на фортепиано и напевает. За окном слышна вьюга.

Гончарова (напевает)…И печальна и темна. Что же ты, моя старушка, приумолкла у окна… Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя… То, как зверь, она завоет, то заплачет как дитя…

Битков. Какая чудная песня. Сегодня я чинил тоже у Прачешного мосту… На мосту иду, господи! Крутит, вертит!.. И в глаза, и в уши…

Пауза.

Дозвольте узнать, это кто же такую песню сочинил?

Гончарова. Александр Сергеевич.

Битков. Скажите! Ловко! Воет в трубе, истинный бог, как дитя! Прекрасное сочинение.

Послышался дверной колокольчик. Входит Никита.

Никита. Александра Николаевна, подполковник Шишкин просит принять.

Гончарова. Какой Шишкин?

Никита. Шишкин, подполковник.

Гончарова. Зачем так поздно? Скажи, что принять не могут.

Никита. Да ведь как же, Александра Николаевна, его не принять?

Гончарова. Oh, mon Dieu![110] Ах ты, Боже мой! Вспомнила!.. Проси сюда.

Никита. Слушаю. (Идет к дверям.) Ах, неволя… Ах, разорение… (Уходит.)

Пауза.

Шишкин (входя). Покорнейше прошу извинить, очки запотели. Имею честь рекомендовать себя: подполковник в отставке Алексей Петрович Шишкин. Простите великодушно, что потревожил. Погодка-то, а? Хозяин собаку на улицу не выгонит. Да что же поделаешь?.. А с кем имею честь говорить?

Гончарова. Я сестра Натальи Николаевны.

Шишкин. Ах, чрезвычайно рад нашему знакомству!

Гончарова. Prenez place, sil vous plait, monsier.[111]

Шишкин. Парле рюс, мадемуазель[112]. Покорнейше благодарю. (Садится.) Погодка-то говорю, а?

Гончарова. Да, метель.

Шишкин. Могу ли видеть господина камер-юнкера?

Гончарова. Очень сожалею, но Александра Сергеевича нет дома.

Шишкин. А супругу ихнюю?

Гончарова. И Наталья Николаевна в гостях.

Шишкин. Ах, ведь этакая незадача! Ведь это что же, никак не застанешь!

Гончарова. Вы не извольте беспокоиться, я могу переговорить с вами.

Шишкин. Мне бы самого господина камер-юнкера. Ну, слушаю, слушаю… Дельце-то простое. В разные сроки времени господином Пушкиным взято у меня под залог турецких шалей, жемчугу и серебра двенадцать с половиной тысяч ассигнациями.

Гончарова. Я знаю…

Шишкин. Двенадцать с половиной тысяч, как одна копеечка!

Гончарова. А вы не могли бы еще немного потерпеть?

Шишкин. С превеликим бы одолжением терпел, сударыня. И Христос терпел и нам велел. Но ведь и в наше положение надо входить. Ведь туловище-то прокормить надо? А у меня сыновья в Черноморском флоте. Поддерживать приходится. Приехал предупредить, сударыня, завтра продаю вещи. Персиянина нашел подходящего.

Гончарова. Убедительно прошу подождать. Александр Сергеевич уплатит проценты.

Шишкин. Верьте, не могу. С ноября месяца ждем, другой бы давно продал. Персиянина упустить боюсь.

Слышатся тяжелые вздохи. Никита показывается в дверях. Гончарова с досадой машет ему рукой, Никита скрывается.

Гончарова. У меня есть фермуар и серебро, может быть, вы посмотрели бы…

Шишкин. Прошу прощенья, канитель с этим серебром, сударыня. А персиянин…

Гончарова. Но, помилуйте, как же нам без вещей-то остаться? Может быть, вы все-таки взглянули бы? Прошу вас в мою комнату.

Шишкин. Ну, что же, извольте. (Идет вслед за Гончаровой.) Квартирка славная какая! Что плотите?

Гончарова. Четыре тысячи триста.

Шишкин. Дороговато! (Уходит с Гончаровой в дверь, ведущую во внутренние комнаты.)

Битков, оставшись один, прислушивается, подбегает со свечой к фортепиано, переворачивает и рассматривает ноты, затем подбегает к двери кабинета, заглядывает в него, поколебавшись, входит. Освещая свечой полки, читает названия книг, затем, перекрестившись, уходит в вглубь кабинета и скрывается за стеной гостиной. Через некоторое время возвращается в гостиную на свое место к часам. Выходит Гончарова, за ней Шишкин — с узелком в руках.