Между Лондоном и Москвой: Воспоминания и последние записи - Иоахим фон Риббентроп

пакта, но дело не ограничивалось только ими. По сути дела речь шла о сколачивании блока государств, вставших на путь агрессии, а затем о подключении к нему стран, оказавшихся под пятой агрессоров, — Болгарии, Финляндии, Румынии, Дании, Словакии, Хорватии и др. Поэтому утверждение Риббентропа, будто он старался создать блок стран, «выступающих за сохранение мирового порядка», звучит как неприкрытая фальсификация. Этот блок, как показал опыт истории, предназначался для того, чтобы сломать существовавший миропорядок в интересах Берлина, Токио, Рима.

18

Риббентроп то и дело возвращается к мысли, что основная часть вины за возникновение второй мировой войны лежит па Великобритании. То, что развязыванию войны помогла проводившаяся правительством Чемберлена политика «умиротворения» агрессоров, — факт, признанный мировой историографией. Но никак нельзя принять тезис Риббентропа о том, что существование новой (нацистской) Германии стало большим преимуществом и для… экспансионистских устремлений Лондона. Бесспорно, что Британская империя — плод экспансионистской политики английского империализма, но в рассматриваемый период перед ним стояла несколько иная задача: сохранить эту империю, в которой все отчетливее проявлялись центробежные тенденции. Поэтому наиболее дальновидные представители британской политической элиты, в частности Ванситтарт, столь досаждавший Риббентропу, хотели сохранить выгодную Англии версальскую систему. Именно здесь скрываются глубинные противоречия, заставившие британских политиков отшатнуться от союза с Германией, на который так рассчитывал Риббентроп, понимая, что такой союз откроет возможность реализации гитлеровской программы завоевания «лебенсраума» за счет России.

Однако планы Гитлера не обрывались на восточном «лебенсрауме». Они шли дальше, расширяя политические и военные рамки Антикоминтерновского пакта. Собственно говоря, эти взгляды разделял и Риббентроп, рекомендуя фюреру создание «в условиях полной секретности» союзнической группировки против Англии с участием Италии и Японии. «Мировоззренческий» пакт против Советского Союза прикрывал по сути дела сговор трех держав — Германии, Японии и Италии, стремившихся к мировому господству.

19

Замечания Риббентропа о его взаимоотношениях с сотрудниками министерства иностранных дел и с министерством пропаганды заслуживают внимания по той причине, что позволяют понять особенности, присущие тоталитарным государствам, где профессионализм, деловые качества ставятся ниже партийной и личной преданности и где фикция, создаваемая пропагандой, затмевает реальные ценности. Здесь бывший министр рейха близок к истине, ведь в серьезной политической деятельности берут в конечном счете верх профессиональный опыт и высокие нравственные качества.

20

Использование внешними разведками дипломатических представительств и учреждений — дело обыденное в мировой практике. Дипломатическое представительство обеспечивает удобную, надежную «крышу» агентам, а наличие дипломатического паспорта может спасти такого агента в случае «провала» или всевозможных «накладок». И все же можно понять сетования Риббентропа: безоглядное насыщение посольств секретными службами, а это особенно характерно для тоталитарных государств, осложняет работу профессиональных дипломатов. Риббентроп прошел школу фон Палена, который был причастен к шпионской деятельности еще в Турции, да и Бюро Риббентропа имело касательство к подобной активности, но всему есть предел, и он это почувствовал, сев в кресло министра.

21

Риббентроп пишет о своих разногласиях с ведомством рейхсляйтера А. Розенберга. В период между захватом Польши и нападением на Советский Союз Гитлер учредил новое агентство — оперативный штаб Розенберга, который начал свою деятельность со сбора материалов о евреях, коммунистах и масонах и с разработки политики, как с ними бороться. Впоследствии эта контора превратилась в министерство для Востока. Естественно, создание подобного учреждения рассматривалось министерством иностранных дел как ущемляющее его полномочия. Деятельность ведомства Розенберга с самого начала носила преступный характер. В отношении России Розенберг строил такие планы: по его совету Гитлер намеревался отдать Ленинград Финляндии, Бессарабию и Одессу — Румынии, а из того, что оставалось после дележа, Розенберг замышлял выкроить по меньшей мере четыре государства: Московию с населением 60 миллионов человек, большое Кавказское государство, Украину и Западное государство, состоящее из Белоруссии и Прибалтийских государств. Все эти государства, по замыслу Розенберга, должны были управляться германскими гауляйтерами, и таковые были уже подобраны для Украины и Прибалтийских стран.

22

Противоречит исторической истине утверждение Риббентропа, будто вопрос о судетских немцах возник сам по себе. Никак нельзя считать случайной оговоркой заявление Риббентропа, будто «чехословацкого народа как такового не было никогда — ни до, ни после 1938 г.». Это отражение определенной политической линии, направленной на уничтожение государственности восточнославянских и южнославянских соседей Германии. В подобной деятельности Берлин опирался на свою «пятую колонну» во главе с лидером партии судетских немцев, который, как это документально доказано, получал от Риббентропа инструкции и деньги.

Инспирируемая Риббентропом партия судетских немцев предъявляла чехословацкому правительству жесткие требования: от претензий на территориальную автономию до заявления, что все немцы в любой стране должны подчиняться только немецкому правительству. Невилл Чемберлен — сторонник политики «умиротворения» Германии, которую настойчиво пропагандировал Риббентроп в качестве германского посла в Лондоне, — пошел навстречу Гитлеру и его ставленнику Генлейну, направив в Прагу миссию лорда Ренсимена с целью оказать давление на президента Чехословакии Бенеша и вынудить его на уступки. Ренсимен твердил в Праге, что нужна уступчивость, чтобы сохранить мир в Европе.

Однако уже тогда было очевидно, что решение судетскрй проблемы не устранит угрозы войны. Еще в июне 1938 г. адъютант Геринга генерал Боденшатц информировал помощника военно-воздушного атташе Франции в Берлине, что Германия готовится воздвигнуть линию оборонительных сооружений от Северного моря до швейцарской границы и, обеспечив свой южный фланг от угрозы Чехословакии, намерена уничтожить «советскую угрозу» и одновременно обрести «жизненное пространство» на Востоке.

23

Характеризуя Мюнхенское соглашение 29–30 сентября 1938 г., Риббентроп называет его «событием исключительного политического значения». Он прав в том смысле, что это соглашение ознаменовало всю низость тайной дипломатии, бесцеремонно распоряжающейся судьбами народов за их спиной. Нельзя не согласиться со словами Яльмара Шахта, приводимыми в воспоминаниях Риббентропа: в Мюнхене Англия преподнесла Германии Чехословакию в качестве подарка, (добавим, приблизив тем самым начало второй мировой войны).

24

Туманные рассуждения Риббентропа относительно выступления Чемберлена в палате общин после возвращения из Мюнхена и высказываний государственного секретаря Великобритании по делам колоний нельзя расценить иначе, как неуклюжую попытку оправдать курс Германии на развязывание европейской войны. Ведь Гитлер получил по мюнхенскому сговору все, что хотел, и, согласно нормальной логике, должен был бы удовольствоваться этим. Но уступчивость Англии и Франции лишь разожгла его аппетиты. Прав Уинстон Черчилль, утверждающий в своих мемуарах «Вторая мировая война» (т. I, с. 310), что «год передышки, который был якобы «выигран» в Мюнхене, поставил Англию и