Сквозное действие, или Как стать драматургом - Александр Михайлович Галин

П а л н а. Но ты же пьешь только черный кофе… (Уходит.)

В о л о д я. Томчик, иди сюда, я тебя рассмешу. Иди-ка посмотри, что Сачок повесил над своей берлогой. (Показывает плакат.)

Т а м а р а (подходит). Это кто?

В о л о д я. Да ты! (Хохочет.) Вылитая ты! Неужели не узнаешь?

Т а м а р а. Это не я. Он забыл меня голой. (Идет к Эдику.)

М а р и н а (Володе). Это его жена?

В о л о д я. Бывшая. Бывшая. Она давно не его.

Т а м а р а. Здорово, Сачок. (Смотрит на Эдика.) Ты все такой же.

Эдик молчит.

Т а м а р а (Марине). Эй, ребенок.

В о л о д я. Ее зовут Марина. Марина из Москвы.

Т а м а р а. А в Ленинграде цыплят по рубль семьдесят пять уже не было?

В о л о д я. Зачем обижать-то?

М а р и н а. Я не обиделась.

Т а м а р а. Цыпленок, вы можете одеться во что-нибудь поприличнее? Или тогда мне придется раздеться. Жалко. Час прическу укладывала.

М а р и н а (трогает платье на окне). Сыровато немного.

Т а м а р а. Ничего. Всем сыровато. Это у нас климат такой.

М а р и н а. Эдик, я в ванной переоденусь, можно? (Уходит.)

В о л о д я (смеется). Томчик, тут чистое недоразумение. Она ребенок. А сегодня, между прочим, День защиты детей. Я ее от Сачка защищаю.

Т а м а р а. Володя, договоримся сразу. Сегодня я тебя не знаю. Ты меня. Мы просто сослуживцы. Защищай своего ребенка. И мне не мешай.

В о л о д я. Тамара, ты же обещала, что твоей ноги здесь больше не будет. Ты мне обещала.

Т а м а р а. Меня очень просили приехать, Володя. Очень просили.

В о л о д я. Он просил? (Берет стул.) Ну и мерзавец! Перед женой меня хотел осрамить! Ну и подонок. А говорил — помирились!

Т а м а р а. Спокойно. Не ломай его единственную мебель. Выпей лучше. Больше не дам. Последний день гуляешь. Хватит. (Берет стакан.)

В о л о д я. Тамара, не пей.

Т а м а р а (Эдику). Как там у нас? Так неужели сад завянет?

Э д и к. Так неужели?..

В о л о д я. Томка, не пей! Дочке скажу. Слышишь, Томка!

Т а м а р а. Успокойся. Я ничего не собираюсь менять. Сачку я ни единого слова не прощу. Ни единого. Не бойся, Сущев.

В о л о д я. Мы с ним помирились…

Т а м а р а. Вы? (Смеется.) Пора и нам с Сачком помириться. Разбежались без звука. (Эдику.) А сегодня мы поговорим. Что ты улыбаешься?

В о л о д я (мрачно). Драка будет.

Т а м а р а. Ни в коем случае. Если я попрошу, ты выйдешь со своим ребенком в белую ночь. Ясно?

В о л о д я. Не выйду.

Т а м а р а. Если я попрошу. Выйдешь. А может, и не попрошу. Только ты ни во что не вмешивайся, Володечка. Я предупредила! Ясно?

Входит  М а р и н а  в розовом платье.

М а р и н а. Можно?

В о л о д я. Ах ты моя Красная Шапочка. Садись по правую руку. Не съем. Не дадут.

Марина садится на тахту рядом с Володей.

Т а м а р а. Кто тебе не даст? Ты свободный человек, Сущев. Пользуйся, Сачок, присаживайся ко мне на стул. Поместимся.

Эдик присаживается. Долгая пауза.

В о л о д я. А помните наш первый курс на картошке?

Т а м а р а. Тебя просили.

В о л о д я. Томчик, я не о том…

Т а м а р а. Хватит, Володя.

В о л о д я. Да подожди. Дай сказать. Это же тост! Тост!

Т а м а р а. Где же тост?

В о л о д я. Неужели не уловила, Томчик?

Т а м а р а. Не уловила.

В о л о д я. Любовь — не картошка, Томчик. Тебе сухого лучше?

Т а м а р а. Ты за своей дамой ухаживай. Так неужели сад завянет? А, Сачок? (Смотрит на Эдика.)

Э д и к. Так неужели?..

Т а м а р а. Эй, Сачок, покажем молодежи, как мы на картошке веселились! Идем-ка, двинем, Сачок!

В о л о д я. Подо что? У него и вертушки нет.

Т а м а р а. А мы под сухую. Вернее, под сухое. Двигай, Сачок! (Поднимает юбку, топает такт, запевает вдруг, пускается в пляс.)

На полях всего Союза сеют люди кукурузу,

Холят, полят, поливают, а картошку убирают!

Рок! Рок! Этот рок! Объяснить никто не смог!

В о л о д я (восхищенно). Давай, Томчик! Жги! (Хлопает в такт.)

М а р и н а. Заводная. Ты ее хорошо знаешь?

В о л о д я. Ее? Спрашиваешь!

Т а м а р а (танцуя). Сачок, выходи! Не могу больше.

Э д и к (танцует).

Мы открыли мю-мезон и еще частиц вагон,

Нет сезона без мезона, каждый хрен теперь ученый.

Рок! Рок! Благодать! Нужно лавку прикрывать!

В о л о д я (танцует). Рок! Рок! Этот рок! Объяснить никто не смог!

Захожу я раз в лабаз —

За стеклом стоит фугас.

«Солнцедар» купил и съел —

Через час весь почернел.

Тамара обхватила Эдика, с хохотом валится на пол. Пауза.

М а р и н а. А вы правда разведенные?

Т а м а р а. Ну и что?

М а р и н а. Не люблю разведенных.

В о л о д я (обнимая Марину). А женатых любишь?

М а р и н а. Люблю свободных.

Т а м а р а. Кто же лучше разведенного знает цену настоящей свободе? (Смотрит на Эдика.)

М а р и н а. Все разведенные с комплексом.

Т а м а р а. Скажите! Слова-то какие знает!

М а р и н а. За мной в прошлом году ходил один. Цветы носил. Очень положительный. А когда поцеловал, «я, говорит, жить без тебя не могу, Света». Я ему говорю: «Отодвинься, а то нос откушу». А он опять: «А что я сделал, Света?» Ушел, так и не понял, что он сделал. Смешно?

Т а м а р а. Это же замечательно! А вот у меня муж на разводе показал суду фотографию молоденькой девушки в белом платье, с цветами в руках. И говорит: «Граждане судьи, вот моя жена перед людьми и перед богом». Судья, женщина, конечно, в крик: «Как вам не стыдно, истец!» И заседатели за ней: «Вы бы постеснялись суда, молодой человек». Он не постеснялся. Он говорит: «Граждане, о чем может идти речь, если вы сами не признаете в девушке, на которой я женился десять лет тому назад, мою нынешнюю супругу». И показывает на барьер, за которым я, как мартышка, сижу, в нейлоновой шубе…

М а р и н а. А он-то сам? Он-то не изменился разве?

Т а м а р а (смотрит на Эдика). Самое страшное, не изменился.

М а р и н а. Почему это страшно?

В о л о д я (вдруг). А потому, что все изменилось! И все вокруг изменились! Все! Мы возмужали. (Хлопает себя по животу.) О женщинах не знаю, как сказать. Обабились, что ли?..

Т а м а р а. Почему? Стали еще женственнее.

В о л о д я. Вот-вот. С песней шагаем по жизни прямо к могиле. А он в той же маечке. Ничего его не берет!

Т а м а р а. Не берет, не берет, зато потом как схватит! Так тебя скрутит, Сачок! Завопишь. А подойти будет некому… (Целует Эдика.)

М а р и н а. Смотри! До сих пор любит.

В о л о д я. Ненавидит. Я-то знаю. Можно, и я тебя поцелую, чудо?

М а р и н а. Ты меня тоже ненавидишь?

В о л о д я. Я-то как раз наоборот. (Целует Марину.)

Э д и к (отодвинув Тамару). Неправда. Я очень изменился. Очень. Просто я стал совсем другой. Совсем…

Т а м а р а (поправив волосы). Какой же ты стал?

Э д и к. Я стал гораздо ближе к себе.

М а р и н а. Как это ближе к себе?