Ступени в вечность - Людмила Минич

Девушка задыхалась от ярости. Она ведь с бедой… да и вовсе к нему не просилась, он сам ее уговаривал! Для того чтобы играть в свое удовольствие!

— Единственный, кто может помочь тебе, — ты сама. Единственная забота Великих — пробудить тебя.

— Мне не нужна такая забота! — чуть ли не с мольбой воскликнула Маритха. — Я не хочу! Не того я хочу… Я не того просила!

— А что же ты просила? — коварно осведомился Великий. — Вернуть тебе Игана? Прости, тут тебе пришлось обмануться в ожиданиях. Зато, немного потрудившись, ты встретила Тангара. Разве он не лучше? Разве этого мало?

Маритха сжала зубы. И ничего ведь не скажешь.

— А для того, — нашлась она наконец, — не нужно было по этим жутким пустошам тащиться. В одиночку. Да еще пешком.

— Ты ведь должна избавиться от бремени, что тянет за тобой Аркаиса. Пока он идет по следу, твоя жизнь всегда будет трещать от нежданных препятствий. Многое из того, что пришлось испытать, — его рук дело. Единственная надежда на этом пути — изжить твой дар. Пока несешь в себе Ключ, ты лакомый кусок не только для Сына Тархи, а и для любого, кто узнает тайну. Потому ее так строго охраняют. Но Аркаис — самый опасный из всех охотников. Остановить его можешь ты. Может быть, еще и я. Больше никто, — отдавалось стеснением в ее сердце.

Как часто он это говорил! Это все Аркаис, он самый страшный, он Сын Тархи, Пожиратель Нитей. Раванга всегда это повторял, а сам обучал ее, обучал… ненавидеть своего врага. И Маритха слушала, потому что так говорил Великий. Трепетала от одной только мысли, что такой человек почтил ее своею дружбой и вниманием. И верила безоглядно, как он просил. А потом оказалось, что Сын Тархи тоже не прост, тоже из Великих, только Темный. А теперь выходит так, что нет между ними разницы. Словно пелена на небе встала, ни дня, ни ночи не видно. Ни света, ни тени. Все серое, как этот унылый, уродливый мир. Не обманул Аркаис: у каждого из них своя правда, только и всего. И у каждого она чересчур жестокая для таких червяков, как Маритха. Непосильная. Вот и решай, женщина! Решай, как обещала!

— Избавиться… — с сомнением протянула она. — Хорошо бы… Слова хорошие… Однако ты много чего говорил, обещал, а как время пришло исполнять, со мной не пошел. Я вот даже напасти такой не придумаю, чтобы ты мог устрашиться! Что тебе горакхи! Что какие-то бегущие камни, если ты можешь так легко из Табалы в Латиштру перескакивать! И еще обратно! Что твари здешние… спасибо, хоть от них теперь избавил… Мы б уже полдороги одолели…

Бессмертные! Он продолжал безмятежно улыбаться! Малая Луна проделала немалый путь по небу, и его лицо теперь тоже выступило из ночного мрака.

— Можно было сделать все именно так. Но тогда бы ты не разглядела Тангара, не увидела свою Нить, не уверилась в своей твердости. Не тревожься, я никогда не оставлял тебя на произвол судьбы, и что бы ни придумал Аркаис, у нас найдется сила ему противостоять.

— Это не у меня. Это у тебя, — уронила Маритха. — А у меня уже никаких сил нет… Зачем ты позволяешь ему приходить? — Сердце сдавило так нещадно, словно она сама сжала его в кулаке. Вот где главное мучение! — Если б ты был рядом, он не стал бы… Ждал бы себе у Двери… раз уж понял, куда мы тащимся… Никто не мучил бы каждодневно… ни он, ни ты… А ты позволяешь… даже ждешь, что он объявится! И только он мне слово — у тебя уже два против него готовы. Зачем? Нить мою приблизить ему дал, да легче легкого… будто не знал его умения с Нитями играть…

Девушка растерялась. Она жаловалась Раванге на его же ошибки, недостойные Великого, считала их, а изнутри постепенно всплывало: уж очень их много! Слишком много несуразностей. Это раньше она не соображала, а теперь яснее ясного — с самого начала ее куда проще укрыть было. Не Тангару доверить, а самому позаботиться. Не исчезать то и дело и выискивать потом Маритху среди всей Табалы, а глаз не спускать, пуще жизни беречь, коль уж она такая ценность. Не пускать Аркаиса по следу, не ждать ее встречи с ним да выспрашивать потом, что он да как он, а закрыть, защитить, не дать ни одному ядовитому словечку к Маритхе просочиться.

Выходит, что? Какой же тут расчет? В твердости Великий ей уже отказывал. Значит, на стойкость ее твердокаменную у него надежды нет. Тогда какой же расчет? Неужто сам он так уверен в своей мощи, что попросту с врагом играет? Нет, что-то на то не похоже. Зачем тогда раз за разом Темного дразнить, зная, что он придет за Ключом, что будет его добиваться? Зачем раз за разом раздирать Маритху на части?

Нельзя стоять меж двумя Великими. Порвет в клочки. Ее уже почти разорвало.

Неужто так Великие, подобные Раванге, заботятся о людях, просящих помощи? Кто бы тогда к ним пришел, кроме увечных? Странная догадка, наконец, пробилась изнутри. Она давно уже стучалась, просилась наверх, но Маритха упорно ее не пускала.

— Так для кого все это? Табала… дорога по запретным землям… Дверь эта проклятая… — едва шептала она, и слова затерялись бы в ветре, если бы спутник был попроще.

Раванга молчал, но прозрачная улыбка совсем истаяла. Лик его теперь не безмятежен — безжизнен, точно вырезан из кости.

— Нет, ты скажи… Я это выдержу, — продолжала Маритха взывать к его недвижному спокойствию. — Я словно и есть не человек, а тот самый Ключ необычайный, который все подкидывают и подкидывают… а потом из-под носа выдернуть пытаются. Скажи… — Вновь пришедшая злость сразу помогла ее голосу окрепнуть. — Про кого ты думаешь, про меня? Или про него? Для кого это все? Кому из нас ты помогаешь? На самом деле?

Великий качнулся вперед всем телом, будто признавая за Маритхой право на это знание. Или не за Маритхой?

— Я сочувствую всем равной мерой, — обескуражил ее ответ.

— Так кому?

— Равной мерой. Вам обоим.

— Но просила-то я одна! Сыну Тархи не нужна твоя правда! У него своей навалом!

— Правда может быть своя, а истина одна. Он еще поймет. Лучше, если это случится теперь же.

— Слышишь? — крикнула девушка в скалы, так что даже эхом отдалось вдалеке. Ветер быстро унес все следы ее негодования.

— Он все слышит, — отозвался Раванга.

— Он никогда не примет помощи! Да еще твоей! Он смеется над каждым словом!

— Он поймет, что дорога неверна. Рано или поздно.

— Чего же проще, — подхватила Маритха. — Откройте Дверь — и сразу разберетесь, чья дорога верная. А чья не очень… Вдруг обе… — вовремя прикусила она язык.

— Неужели ты действительно так думаешь? Ты, а не Аркаис?

— Я за себя говорю.

Не дождавшись продолжения, девушка еще от себя прибавила: