Мистер Морг - Роберт Рик МакКаммон

— Поговорить надо, — сказал молодой детина.

Что-то было не так с его ртом или языком: даже эта простая фраза прозвучала искаженно.

— Я занята, — решительно сказала она.

Он сжал пальцы в огромный кулак и три раза ударил по борту повозки.

Миссис Лавджой прокашлялась:

— Опал! Покажи дальше мистеру Шейну наш «Райский уголок». И пожалуйста, убери куда-нибудь эту табакерку. Мистер Шейн, я тут пока нужна. Встретимся у меня дома минут… через… пятнадцать-двадцать.

Она уже шла к повозке, чтобы забраться на сиденье. Мэтью последовал за ней, дабы сделать то, что положено джентльмену.

— Это не обязательно, — сказала она, но позволила помочь ей.

Когда миссис Лавджой взяла его за руку и шагнула на ступеньку, Мэтью заглянул в глубину повозки.

Там среди опавших листьев были разбросаны в беспорядке всякие принадлежности рабочего человека: несколько досок разной длины, кирка, лопата, фонари, пара кожаных перчаток, деревянная киянка, а под ней — грязный мешок, на котором…

— Мистер Шейн? — услышал он голос миссис Лавджой и подался назад.

— Да!

— Можно уже отпустить мою руку.

— Конечно.

Он дал ей высвободить руку и сделал шаг назад, но прежде еще раз взглянул на то, что, как ему показалось, он увидел — ведь его зрение то ухудшается, то восстанавливается, вдруг он иногда видит то, чего нет.

Но оно там было.

— Тогда до скорого, — сказала миссис Лавджой. — Опал, займись мистером Шейном.

— Хорошо, мэм, займусь.

Повозка тронулась с места и направилась вглубь усадьбы. Интересная повозка, подумал Мэтью, наблюдая, как она едет по дорожке и исчезает за рощицей. Интересная, потому что под киянкой лежит этот грязный мешок.

Мешок, на котором красной краской написано: «Таакое…» Если бы можно было поднять этот мешок и встряхнуть, чтобы расправились складки с морщинами и слетели сухие листья, то он прочел бы название целиком: «Колбаски миссис Таак», а ниже — фирменную надпись: «Таакое удовольствие».

Глава 28

— Хотите понюхать?

Открытая табакерка с горкой желтого порошка неожиданно оказалась прямо под носом у Мэтью. Он чуть отступил. Мысли его все еще были заняты удовольствием миссис Таак.

— Нет, спасибо.

— Нечего зубы скалить, потаскушки! — прикрикнула Опал на ухмыляющихся подружек, что показались из клубящихся паром недр прачечной. Она втянула в ноздри две понюшки и чихнула с ураганной силой. Глаза ее увлажнились, она подхватила Мэтью под руку, радостно прокричала: — А я мужчину себе отхватила! — и потащила его за собой, как будто он был соломенным чучелом.

Мэтью не стал сопротивляться.

— Ну! — сказала она, бодро шагая. — Что вы хотите увидеть?

— А на что тут стоит посмотреть?

Она улыбнулась, и на щеках ее заиграли ямочки.

— Хорошо ответили! — Она оглянулась посмотреть, не наблюдают ли все еще за ними ее соучастницы, и, убедившись, что они вернулись к своим трудам, отпустила его руку. — Нечего здесь особо смотреть, по крайней мере вот тут, — призналась она и оглядела его от сапог до треуголки. — Слушайте! Вы же еще не в том возрасте, чтоб маманю или папаню в эту бархатную тюрьму сбагривать!

— Я деда сдаю. И мне кажется, что миссис Лавджой вряд ли понравилось бы, как вы называете «Райский уголок».

— Ну я-то себе Рай не так представляю! — фыркнула она и сморщила нос — Мэтью даже испугался, как бы из него не вылетело кольцо. — Ой, черт! — Она, кажется, вдруг поняла, что ведет себя неосторожно. Щеки у нее покраснели, и она отошла от Мэтью на несколько футов в сторону. — Послушайте, вы же не проболтаетесь про то, что я тут язык распустила, правда? Язык мой — враг мой. Меня и так чудом под зад коленом с этой работы еще не выпихнули.

— Не проболтаюсь, — пообещал Мэтью, находя девушку блестящей собеседницей — как раз то, что ему нужно.

— Хотя, может, мне и без того уже придется вещички паковать — из-за этого вот порошочка. — Опал подняла табакерку, сделанную из дешевой бересты, — такая могла бы лежать на одной из полок фактории Джейко Милчела. — Мизз Лавджой меня на этой неделе уже дважды из-за него распекала. Если бы Башкан не подъехал, она бы меня точно прям сразу вышвырнула.

— Башкан?

— Ну, который на повозке подкатил. Она его так зовет. Идемте сюда.

Она показала на тропинку, идущую от главной дорожки в лес. Мэтью был сыт по горло прогулками по лесу, но пошел в указанном ею направлении. Он немного подождал, прежде чем задать следующий вопрос, замаскированный под утверждение.

— Вроде бы миссис Лавджой сказала, что здесь только женщины работают.

— Так и есть. Ну, то есть все, что здесь живут. А Башкан в другом месте живет. Сюда приезжает, чтобы починить что-нибудь. Крышу там поправить, стены покрасить и все такое. Ну и могилы он тоже копает.

— Вот как, — сказал Мэтью.

— Вон, кстати, и кладбище, — сообщила Опал.

Они вышли из леса и оказались перед кладбищем, окруженным белой кованой оградой. Здесь царил идеальный порядок: сорняки были выполоты, маленькие деревянные кресты стояли стройными рядами. Мэтью насчитал сорок девять. Он не знал, много это или мало для подобного заведения, проработавшего пять лет, учитывая возраст и условия проживания гостей. Вряд ли кто-нибудь из них был вполне здоров, когда их сюда привозили, а потом лучше им не становилось.

— Когда стемнеет, одной могилой больше станет, — сказала Опал. — Вчера ночью вдова Форд померла. Хорошая старушка была, хлопот с ней почти