Солнце бессонных - Юлия Колесникова

— Но ты со мной продолжала заниматься, и я подумал…

Начав достаточно самоуверенно, Дрю сник под моим тяжелым взглядом.

— Я продолжала с тобой заниматься, потому что считала своим другом, и хотела помочь, но не больше.

— Помочь? И только? Но мне казалось тебе со мной весело.

Как же, — мрачно подумала я, — отпадно весело, особенно когда ты рассказываешь о кровавых охотах, в которых принимал участие, и о том, как выглядит кровь животных на руках, и еще о многих мерзостях связанных со смертью.

— Мы просто друзья. И то, — с ударением сказала я, — если ты перестанешь вести себя как оскорбленный поклонник. Я не буду с тобой встречаться, пойми это.

Внезапно Дрю поймал меня за руку и угрожающе прохрипел:

— А если бы я был таким как Калеб Гровер, тогда бы встречалась?

— Причем здесь Гровер, я говорю о тебе!

Только я сказала эти слова, как рука Дрю стала угрожающе сжиматься на моем запястье. Я пробормотала ругательство, вне себя от боли и негодования, вырвав руку. Мне показалось, Дрю совсем сбрендил. Кажется, ему и самому пришла в голову та же мысль, он испугано покосился на красные полосы, оставленные его рукой на моем запястье, и лицо его перекосилось. Я заволновалась, как теперь объяснить, неминуемые синяки родителям, а хуже всего Калебу. Я начала бояться за жизнь Дрю. Калеб его просто в порошок сотрет. Хотя сейчас стоило думать не о его сохранности, а о своей злости.

— Ты что спятил? Да что с тобой такое вообще! Больше никаких занятий вместе! Я не шучу, Дрю!

Я кинулась из класса прочь, и не хотела больше даже видеть его. Права была Бет, Дрю нужно остерегаться, кто знает, какие еще мысли могли бродить в его голове.

Вернувшись домой, я все никак не могла успокоиться. Мне почему-то стало страшно, когда я снова перебрала в памяти события этой ссоры, и теперь я могла с уверенностью утверждать, что Дрю болен. Его глаза горели неуправляемой силой, и я уже начала переживать, как же завтра мне выдержать физику с Дрю. Недолго думая я схватила телефонную трубку, и набрала домашний номер телефона Оливье и Дрю.

К счастью мне попалась Оливье.

— Мне нужно с тобой поговорить, — сходу заявила ей я.

— Да, конечно, — Оливье явно смутилась. — Что-то на счет вечеринки для Бет?

Я чуть не расхохоталась. Оливье была так узколоба — ее тревожил лишь сегодняшний день. Интересно как она отреагирует на мой вопрос?

— Скажи мне Оливье, что такое творится с Дрю? Он болен? Я имею ввиду психически.

— Кто тебе такое сказал, — пусть тон Оливье не очень изменился, но я поняла, что она занервничала.

Неужели я права? — испугалась я, а если так, тогда его болезнь многое сможет объяснить.

— Никто. Но он придумывает разный бред, постепенно начинает в него верить, и предъявляет мне странные претензии. А сегодня он сжал мою кисть до синяков, потому что я потребовала объяснений. Говорил какую-то ерунду про Гровера, будто бы будь Дрю таким, я бы выбрала его. Но я ему доходчиво объяснила, что люблю другого человека, к тому же давно уже объяснила.

Оливье грубо выругалась.

— Я тебе расскажу, но при условии, что никто ничего не узнает?

— Нет, никто не узнает, при условии, что Дрю оставит меня в покое, — жестко отрезала я. Мне не хотелось говорить Оливье, как меня пугает ее братец.

— Да, конечно, понимаю,… думаю, родители сделают с этим что-то, просто раньше он не был таким агрессивным… — Оливье пыталась увильнуть от ответа.

— Что с ним?! — я безжалостно прекратила ее попытки.

— Шизофрения, — устало отозвалась Оливье, после минутного молчания. — Дед тоже болел. Но у Дрю болезнь серьезнее, и, когда он перестает пить лекарства, вырывается наружу. Паранойя, связанная у него с тобою тоже из-за шизофрении. Он иначе интерпретирует твои слова и действия, чем ты.

— Разве шизофрения не лечиться? И почему он учиться с нами, разве это не опасно?

— Опасно, если не пить таблетки.

— Но ты сказала, что, таким как теперь, он становится, когда не пьет их. Значит, как раз теперь он опасен, я правильно поняла?

Снова минутная тишина.

— Не переживай, я тебе обещаю родители этим займутся.

— Знаешь Оливье, не думаю, что именно мне стоит переживать.

— Да, конечно, — сухо согласилась Оливье. И на этом мы распрощались.

И хотя я пообещала Оливье хранить их секрет, был один человек, с которым я просто обязана поделиться.

Калеб ждал меня, впрочем, как всегда, но нашему времяпровождению помешал нежданный гость. Только я зашла в его дом, и Калеб поцеловал меня, раздался звонок в дверь.

— Ты же слышал, что кто-то идет! — я обвиняюще ткнула его в бок, и поморщилась от неприятного ощущения, когда смещаются суставы. Он был намного крепче остальных парней.

Калеб улыбнулся беззаботной мальчишеской улыбкой и нарочито медленно пошел к двери, чтобы я успела юркнуть в гостиную. И следом за мной здесь появился он и Ева, причем настолько расстроенная, что даже не поинтересовалась, почему я в доме Калеба.

— Что случилось?

Я немало встревожилась, когда Ева упала на диван и разрыдалась. Минут пять прошло, прежде чем мы смогли получить вразумительный ответ.

— Лари, свинья!

Ничего удивительного, это я поняла еще в день нашего приезда с кемпинга, хорошо хоть она тогда послушала меня. Но стоило мне это почти четырех дней укоризненного молчания.

— Он что-то с тобой сделал?

Раньше мне не приходилось видеть Калеба таким собрано-холодным, и в то же время злым. Укол ревности на миг затуманил мой разум, но потом я заставила вспомнить себя, что они почти как брат и сестра, Калеб любит меня, а Ева — Грема.

Стоило подумать о Греме, как он появился в доме, радостно насвистывая и неся в руках пакеты еды, которую, как и предыдущую, придется съесть мне. Он быстро оценил ситуацию, и тоже вклинился в группу поддержки. Лучше бы он этого не делал. Увидев лицо, любимого ею человека, Ева разревелась пуще прежнего. Но у меня не было никаких доводов, чтобы удалить отсюда Грема, и я просто забрала Еву в ванну.

— Так что все-таки случилось? — я яростно умывала распухшее красное лицо Евы, и просто уже не могла ждать, когда икота и отдышка у нее пройдут.

— Он рассказывает обо мне всякую ерунду. Будто бы мы с ним спали!

Это еще не худшее, — подумала я, человек о котором говорили и более ужасные гадости, но не стала такого говорить вслух. В данный момент для нее худшим было как раз то, что произошло.

— После того, как узнали о моей беременности в той школе, я тоже узнала о таких толпах парней, с которыми спала, что мне пришлось бы с ними спать, начиная от детского садика, чтобы заполнить все ночи.