Семилетка поиска - Мария Арбатова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как странно, такая наполненная, можно сказать, трещащая по швам от людей жизнь, и некуда пойти перед Новым годом. Собственно, даже не некуда, вон, полная всехуровневая записная книжка, но… все чужое. Какой-то пустой светский щебет и шелест вместо добродушной семейной ауры, в которой расслабляется и размораживается каждая клетка тела.
Елена была из тех, кто умеет вить гнездо и наполнять его правильной атмосферой. Менялись мужья, но оставались структура и порядок жизни людей, зацепленных друг за друга.
Как шутила Лида:
– Мамаша, тебе еще не надоели эти симбиотические связи?
Точно так же, как родители Елены были вцеплены и продеты друг сквозь друга привычкой, общим врагом в виде нового времени, общей сконцентрированностью на болезнях, так и она вцеплялась и продевалась в своих мужей сексом, заботой, общими интересами. И даже сейчас, в своем холостяцком веселье, отчетливо понимала, что тоска не от недостатка мужиков… а от отсутствия одного любимого. И это страшно осложняется взрослением и уходом Лиды, потому что раньше, между браками, она была семьей с дочерью. И даже весело спрашивала ее:
– Ну, какого мы теперь ищем мужа?
Лида-Лида, почему-то болело при одном воспоминании… Что она делала не так в воспитании?
Советоваться с Катей было бессмысленно, у той дома был караван-сарай, все дети проблемные. Но ей вроде это было по фигу. Она самозабвенно тратила себя на обслуживание семьи и Еленины вопросы по поводу дочери называла «интеллигентскими штучками».
Итак, хотелось вечером быть кому-то по-семейному нужной. Никита – женат, Муркин – это слишком, Патронов – улетел. Оставался Гера, и, в общем, встретиться с ним перед Новым годом было логично, потому что хотелось быть по-семейному нужной ему или кому-то другому в этот вечер, но потом за это не отвечать…
В редакции было шумно, кто-то из молодняка справа на всю катушку включил через компьютер жалобную песню любимой каравановской группы «Тату»: «Нас не догонят…»
– Уберите этот визг! – заорали на них люди постарше.
– Нечего гнобить современную культуру! – многоголосо откликнулся молодняк. – Может, вам «Лебединое озеро» поставить? Оно вашему поколению больше душу греет?
– Между прочим, мы «Лебединое озеро» в отличие от вас еще до ГКЧП слушали!
– А мы тоже слышали, что Петр Ильич Чайковский прославился не только как гомосексуалист, но и как композитор!
Елена вышла в фойе и набрала Геру:
– Привет, что делаешь?
– Работаю.
– Хочешь увидеться?
– Приезжай.
– Куда?
– На работу. Я тебе объясню и пропуск закажу.
– Совсем уж предпраздничное приглашение…
– Нормальное. У меня были, у тебя были, в кабаке были. Теперь остались рабочие кабинеты…
– А что мы там будем делать?
– Ты разве забыла, что самое большое наслаждение в жизни – это беседа и секс со мной!
– Боже, как ты стал в себе неуверен за перерыв в нашем общении…
– Ясный перец, виной тому перерыв. Во сколько будешь?
– Попозже. Мне тут надо с психологом картину мира обсудить, а потом к тебе тогда.
– Да я тут все равно почти до утра…
Вернулась к рабочему месту, вытащила из пакета изящно упакованный подарок Кате и плюхнула на ее стол.
– Ой! – обрадовалась Катя. – У нас тоже с собой было!
И вытащила похожую по форме упаковку на Еленин стол. Потом они с хрустом разворачивали подарки, примеряли, нюхали, целовались и оттирали помаду со щек друг друга.
– Кать, я свалю по-английски… – шепнула Елена.
– С ума сошла! Там в баре все для выпивона моют, режут и крошат. Подарунки вручат, и вообще… Как бы высоко ты ни залетал, от коллектива не отделяйся…
– Да мне во всей редакции, кроме тебя и главного, все скучно… К тому же нога болит, полечить надо.
– У Муркина в кабинете? – подмигнула Катя.
– В кабинете, но у Геры.
– Там же нестерильно…
– Короче, прикрой меня. И мой подарок забери…
– Ясно: кидай мешки – вокзал отходит… А ты, если скучно станет завтра, прямо без звонка ко мне! – потребовала Катя и громко объявила: – Ну, Лен, ты давай, за полчаса обернись, как раз к банкету! Можно сказать, без тебя не начнем!
– Как? Вы уходите? – обиженно раздалось из-за соседних столов.
– Ненадолго! Поэтому не прощаюсь и не поздравляю!
В стильной «Ванили» играла музыка, серебрились новогодние гирлянды. Понимая, что не успевает купить подарок, Елена аккуратно запаковала Катин сверток, чтоб вручить Карцевой. В нем был среднеарифметический набор косметики и шампуней. Она давно привыкла к логике «вечных» подарков, даже имела специальный ящик для них в шкафу. Там лежали красивые обертки, банты, упаковки для букетов и подарки. Они потихоньку перевручались, и главной задачей было не вручить подарок дарителю. Была еще проблема «слишком шикарных» подарков, которые очень хотелось оприходовать, но, как полный совок, Елена оставляла их на черный день, нужным людям. Лиде и матери. С каждым годом все больше и больше пыталась отдавать шикарные подарки самой себе, получалось со скрипом…
Карцева сидела за столиком, выходящим окнами на храм Христа Спасителя. Видно, он был заказан.
– У нас совсем немного времени, – сказала она жестко. – Чай, кофе? Здесь самый вкусный в Москве шоколадный торт.
– Поздравляю, – начала Елена, протянув подарок.
– Нет-нет, это даже не обсуждается. Я ведь предупреждала, – поморщилась Карцева и отодвинула сверток неопровержимым жестом. – Вы что-то хотели обсудить?
– Да. Хотела немного понять ситуацию, через призму начала нового этапа…
– Предновогоднее обострение? – улыбнулась Карцева.
– А что, это типично?
– Конечно. Почти как осенне-весеннее, только завязано не на умирание и возрождение природы, а на итоги года, формулируемые: «С кем я буду встречать Новый год?»
– Точно! Но у меня не только. У меня еще и с дочерью проблемы…
– Свежие?
– Нет, просто стала их видеть, и стало больно.
– А с кем вы празднуете?
– С университетской подружкой.
– Это хорошо. А как поживают все ваши мачо с пистолетами?
– Одинаково мимо моих проблем. Никита женат, и уже понятно, что вытаскивать его из брака незачем; я с ним через неделю жизни со скуки помру. Врач – спивается. Его можно поднять и собрать из кусков, но это работа сестры милосердия. У меня пьющий муж уже был, я уже в эту игру играла… – Принесли кофе и шоколадный торт, он и вправду был неподражаем. – С Герой будy встречаться сегодня, чтоб день не пропадал, но он… разрушен как Акрополь. Опять реставрационные работы. Устала… Последний – известный телеведущий. Но у него внутри совсем пусто. С ним человеческие отношения не на чем строить…
– То есть все ваши мужчины так или иначе лишены внутренней целостности и осмысленности?
