Достоевский и предшественники. Подлинное и мнимое в пространстве культуры - Людмила Ивановна Сараскина

экземпляр для Стелловского был выполнен ее четким почерком), открывал девушке, не знакомой с темными страстями и любовным мучительством, сложные, бурные чувства, за которыми стояли оскорбленное самолюбие и любовь-ненависть, – о существовании чего целомудренная, воспитанная в строгих правилах Анна даже и не подозревала.

«Мне Бог тебя вручил, – признается Ф.М. жене спустя три месяца после свадьбы, – чтоб ничего из зачатков и богатств твоей души и твоего сердца не пропало, а напротив, чтоб богато и роскошно взросло и расцвело; дал мне тебя, чтоб я свои грехи огромные тобою искупил, представив тебя Богу развитой, направленной, сохраненной, спасенной от всего, что низко и дух мертвит» (28, кн. 2: 184).

Достоевский считал, что рассказанный им роман о художнике и брильянтике «был лучший изо всех, когда-либо им написанных: он сразу же имел успех и произвел желаемое впечатление»39.

Однако слишком велики оказались ставки в приключении, именуемом роман «Игрок». Очень скоро станет очевидно, что абсолютного выигрыша не бывает, и наступит жестокая расплата за баснословную удачу. Пугающе скоро, фактически немедленно, сработает эффект «наведения на себя»: автор не только не освободится от порочных страстей героя, использовав свой прежний личный опыт, но выпустит на волю гибельную стихию, готовую поглотить его самого.

Очевидным станет и другое: Анна не забудет, как безумно и самозабвенно любил инфернальницу Полину Алексей Иванович – игрок, чьи чувства и впечатления Достоевский «испытал сам на себе». Очень скоро его молоденькой жене придется окунуться в бездну доселе неведомых переживаний. Роман «Игрок» и его внелитературные последствия надолго станут злым мороком супругов Достоевских.

Фильм, заканчивающийся безусловной литературной победой – оконченной в срок работой, ничего из этих смыслов не вместил, хотя цензура уже не вмешивалась в любовные и творческие истории русских писателей. Действительная жизнь в который раз оказалась богаче, увлекательнее, глубже, чем придуманный киносценарий с историческими анахронизмами, сбитой хронологией, чехардой в последовательности ключевых эпизодов и прочими малоприятными особенностями картины с Достоевским-Солоницыным, быть может, пока лучшим в отечественном кинематографе. Но сыграть эту роль в полную силу, согласно реальным событиям, ему не пришлось.

История «Игрока» в итальянском проекте Андрея Кончаловского

И все же если сравнить «Двадцать шесть дней…» с художественным фильмом итальянского режиссера Джулиано Монтальдо «Демоны Санкт-Петербурга» (2008)40, снятом по оригинальной идее Андрея Кончаловского (имя его стоит в титрах), серьезные недостатки картины А. Зархи покажутся почти ювелирной работой по части достоверности кинопрочтения одного из эпизодов биографии Достоевского. Время действия «Демонов…», как сообщают многочисленные анонсы картины, – 1860 год, в роли Достоевского – сербский актер Мики Манойлович, который здесь сильно старше своего героя (Ф.М. в 1860-м нет и сорока, а актеру 58 лет) и он в самом деле выглядит почтенным старцем: о портретной схожести говорить вообще не приходится.

Но дело даже не в возрастном актере М. Манойловиче. Речь идет о совершенном игнорировании в этой исторической драме биографической и исторической хронологии. В этом ли была идея А. Кончаловского – брать точкой отсчета первую попавшуюся дату жизни Достоевского, и подставлять под нее события, которых или не было вообще, или они произошли много позже и по-другому?

Фильм начинается сценой покушения террористов-бомбистов на экипаж с членом императорской семьи, в результате которого тот был убит (в толпе простолюдинов кричат, что убили царевича). Погибли и случайные жертвы, в их числе – маленькая крестьянская девочка. Но в 1860 году не было подобного покушения. Ближайший к этому времени теракт произойдет в апреле 1866 года: революционер-террорист Д.В. Каракозов выстрелит в Александра II у ворот Летнего сада, но промахнется. По логике авторов фильма, какой год XIX века ни возьми, можно наткнуться на теракт, террористов и жертв из императорского дома. Но эпидемия покушений на царя вспыхнула только после 1866 года и продолжилась десятилетие спустя, завершившись цареубийством в 1881-м. Кроме того, понятие «царевич» вполне конкретно; это не абстрактная фигура, у шести сыновей Александра II от законного брака были имена собственные и даты жизни конкретные: ни один из них не погиб в результате покушения.

Вообще совершенно непонятно, почему точкой отсчета взят «тихий» 1860 год: в конце 1859-го Достоевский получает разрешение на жительство в столице и переезжает из Твери в Петербург, в 1860-м работает над романом «Униженные и оскорбленные», а также публикует «Записки из Мертвого дома». Никого из молодых революционеров Достоевский в это время не знает и, находясь под полицейским надзором, поостерегся бы с кем-нибудь из них знакомиться. Когда в мае 1862-го писатель обнаружит у своих дверей прокламацию «Молодая Россия», он отправится с ней к Н.Г. Чернышевскому и попросит «остановить авторов», полагая, что романист, создавший «коран нигилизма» «Что делать?» (1863), знает «их всех».

А фильм заставляет Достоевского искать в психиатрической лечебнице некоего террориста Гусева (Филиппо Тими), позвавшего его срочным письмом. Молодой человек грязен, оборван, с сальными длинными волосами, одержим манией преследования, боится полиции, еще больше страшится своих товарищей, уходить из больницы не хочет, знает, что убьют. Бывший студент, оказывается, состоял в тайном обществе: «Мы хотели уничтожить всю императорскую семью, их не так уж много, всего тридцать». Достоевский возмущен и разгневан, Гусев же называет его великим учителем и спасителем: «У меня есть только вы, я знаю про вас всё». Он винит Достоевского, что из-за слов «Зачем убивать?», вычитанных в его книге, покинул своих товарищей перед терактом, бежал от них и предпочел похоронить себя в сумасшедшем доме под видом умалишенного. Он требует, чтобы Достоевский нашел девушку по имени Александра, которая осталась с террористами, и спас ее, ибо через шесть дней планируется новое покушение на императора – известно уже место и время, известно, что именно Александра бросит бомбу. «Это она дала мне читать ваши книги». Гусев сует в карман пальто Достоевскому бумажку с адресом девушки и планом, как и где ее искать.

Достоевский уходит. Он должен решить, что делать – предупредить власти о готовящемся покушении или искать Александру.

Тут следует заметить, что среди корреспондентов писателя с фамилией Гусев, которых бы он в 1860 или в любом другом году навещал в психбольнице, у него никогда не было. Три Гусева, которые значатся в указателях имен биографических справочников, к террористу Гусеву из фильма отношения не имеют: А.Ф. Гусев – профессор Казанской духовной академии; В.Е. Гусев – составитель сборника песен и романсов русских поэтов, Н.Н. Гусев – литературовед, личный секретарь Л.Н. Толстого.

Конечно, буквализм совсем не главное в художественном биографическом фильме, историческая дотошность совсем не критерий качества байопика. Но все же вопрос к «Демонам…» остается: есть ли в этом фильме хоть что-то, имеющее отношение к биографии и судьбе Достоевского?

Кажется, это вопрос риторический.

Взятое наугад время действия – пресловутый 1860 год –