Мургаш - Добри Джуров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Было решено, что батальон Атанаса отправится в подбалканские села устанавливать власть, а мы с батальоном Бойчо двинемся к Горни Богрову и на месте усмирим взбунтовавшуюся фашистскую свору.
Около села нас ожидали свои люди. Обстановка быстро прояснилась. Многие офицеры, переодевшись в гражданское платье, в страхе перед народным гневом сбежали, другие укрылись в лагере. Среди солдат росло негодование, однако представителям власти Отечественного фронта трудно было связаться с ними. Часовые получили строжайший приказ никого не пропускать в лагерь и оттуда никого не выпускать.
Мы оставили большую часть батальона в резерве и с одной четой направились к штабу. Увидев Красное знамя, развевающееся над грузовиком, часовой вытянулся, отдал честь и беспрепятственно пропустил нас. Перед зданием штаба мы вышли из машины, несколько человек остались во дворе. Одни должны были нести охрану, а остальные — поговорить с солдатами, которые один за другим выходили из помещений, озирались и нерешительно направлялись к нам.
Нас встретил адъютант начальника штаба. Молодой офицер высокомерно посмотрел на нас:
— Что вам угодно?
Оказалось, что Бойчо может не только командовать батальоном, но и вести дипломатические переговоры.
— К вам прибыл командир партизанской бригады «Чавдар». Отведите нас к начальнику штаба.
— Господин полковник занят…
— Занят? — Рука Бойчо машинально стала расстегивать кобуру. — А может, все-таки для нас у него время найдется?
Через мгновение адъютант распахнул дверь, и мы с Бойчо без приглашения вошли вслед за ним.
Начальник штаба встретил нас стоя. Он небрежно протянул руку и представился.
— Именем народной власти предлагаем вам вывести все войска без оружия на площадь. На митинг. Будет говорить командир бригады.
— Вам бы, господа, следовало знать, что в армии все делается по приказу. Я не получал никаких распоряжений от своего начальства на этот счет…
— А вам известно, что теперь уже новая власть?
— Да, господа…
— Я беру всю ответственность на себя за ваши действия. А вам лично нечего бояться. Мы наказываем только преступников.
— Я ничего не сделал плохого. Я только добросовестно выполнял приказы командования и…
— Считайте, что это тоже приказ!
— Я не одобрял некоторых действий…
— В таком случае распорядитесь, чтобы все собрались на митинг.
Когда мы вышли на площадь, то увидели, что солдаты и партизаны братаются. Быстро образовали солдатский комитет, составили список офицеров, подлежащих аресту, и офицеров, которых следовало привлечь на нашу сторону.
Когда мы уезжали, нас провожало мощное «ура».
5
В тот же вечер я встретился с Янко. Он возглавил штаб народной милиции, который разместили в отеле «Славянская беседа». Мы обнялись. Потом он пододвинул мне стул:
— Садись!
Информация Янко была краткой. Народная власть утвердилась по всей стране. Однако не исключено, что контрреволюционное офицерство предпримет какие-нибудь авантюристические шаги. Поэтому сейчас нам необходимо было соблюдать бдительность. Бригада наша отводилась в резерв, ей надлежало в полном составе сосредоточиться в Новоселцах и ожидать там дальнейших указаний.
— Одна из главных задач — набор добровольцев. Нам предстоит не «символическая», а реальная война с фашистской Германией. Ясно?
Уже у двери Янко положил мне руку на плечо и спросил:
— Со своими виделся?
— Только с женой. Совсем немного…
— Скоро сможешь больше видеться.
— Да, но я…
— Что?
— Хочу на фронт.
Он улыбнулся:
— Ты же знаешь. Мы пойдем туда…
— Куда нас направят!
6
12 сентября я был в Пирдопе, где находился батальон Свилена. Встретился с Тодором Дачевым, Веселином Андреевым, со Свиленом и еще со многими старыми товарищами. Это была наша первая встреча после 9 сентября. Я передал им указания Янко, и вскоре, оставив одну чету, батальон направился к Новоселцам.
15 сентября бригада получила приказ идти в Софию. Перед крайними домами Подуяне колонна остановилась. Тысячи людей вышли встречать нас. Уходили мы отсюда втроем, а возвратились бригадой!
Я смотрел на знакомые улицы и не узнавал их. Осень позолотила деревья. Над домами развевались красные знамена.
Наш путь лежал мимо здания советского представительства. Около него мы остановились и троекратным «ура» приветствовали посланцев Советской страны.
Площадь перед Народным театром превратилась в волнующееся человеческое море. И снова командиру пришлось говорить о жертвах фашизма, о мужестве наших людей.
— Есть такая поговорка — не лезь на рожон. Эта «мудрость» трусов опровергнута самой жизнью. Нужно лезть на рожон, даже если путь твой лежит через ужасы и страдания, даже если против тебя вооруженный до зубов враг.
В те страшные и героические дни в народе родилась новая поговорка: не лезь на народ. Кто пойдет против народа, тот навсегда будет вышвырнут из истории!
Ко мне подошла Лена. На руках она держала нашу дочь — в белом платьице, с красным бантом на голове, в белых туфельках и чулках.
Я протянул руки, чтобы обнять ее, а она отпрянула, обвив ручонками шею матери. Она опять не узнала меня. С тех пор как мы с нею виделись, прошел не один месяц.
Встретить нас пришел и Янко, худой, радостный и озабоченный.
Через несколько дней нам сообщили: из бригады формируются две дружины, которые вольются в первый и шестой пехотные полки. В ближайшее время нам предстоит отправиться на фронт. В эти же дни мне присвоили звание полковника.
Стефан Халачев, который во главе своей бригады еще в первые дни свободы прибыл в Софию, получил звание подполковника и был назначен помощником командира первой дивизии. А какое назначение получу я? Мне, конечно, хотелось бы со своими товарищами вместе воевать против немцев. Это было самой большой мечтой всех нас. И вдруг…
— Принято решение назначить тебя начальником областного управления милиции. Ты остаешься в Софии.
— Не согласен!
Первый раз в жизни я сказал «не согласен», когда партия поручала мне что-то. Янко улыбнулся:
— Все так говорят. Все хотят на фронт. А тут пусть остаются одни женщины и… фашисты?
Голос Янко вдруг стал суровым:
— Это приказ, который надо выполнять. Ты знаешь, сколько сейчас дел у начальника милиции? А сколько еще нам предстоит сделать, о чем мы никогда даже не думали? Подбери из наших парней на должность околийского начальника милиции. И всем быть в форме.
Как, мы должны облачиться в полицейскую форму, с аксельбантами и прочей мишурой?
Лицо Янко постепенно просветлело:
— Ты же понимаешь — так надо.
— Понимаю.
Действительно, так было надо. Создавать новое, наше государство. Воевать с трудностями, которые ни в чем не уступали тяжелым сражениям в горах.
20 сентября первая и вторая партизанские
