Первая колония - Юрий Ижевчанин

— А разве можно у тебя на груди заплакать? Ты не побьешь меня и не прогонишь к этим ужасным солдатам? — удивленно спросила девушка, на глазах которой уже появились слезы.

— А что же тебе еще делать после такого страшного дня? И где ты еще сможешь поплакать под защитой от всех опасностей? — рассмеялся юноша и привлек к себе еще приблизившуюся и уже готовую броситься в его объятия девушку.

Шакитот разрыдалась, припав к его груди, и, вспомнив наставления охранницы, обвила ногами его бедра. А принц не спешил начать соитие. Он стал ее утешать, гладить, затем легонько целовать сначала в соленые от слез глаза, затем в щеки, затем в грудь, и девушка, рыдая, все теснее прижималась к нему, пока не слилась с ним естественно.

Против всех ее ожиданий, она не ощутила боли, которой ее пугали, поскольку легонькая боль от нарушенной девственности была смыта захватившим ее желанием как можно сильнее слиться со своим господином и защитником, с покровителем, с тем, рядом с которым она оживала душой. Так что ночь оказалась отнюдь не худшей в жизни обоих. Конечно, то, что чувствовала Шакитот, была не любовь, а благодарность, смешанная со страхом перед всем тем, что творилось снаружи и желанием укрыться в надежных и сильных объятиях от всего этого ужаса. Но этого вполне хватило для того, чтобы испытать полное наслаждение от соития. Она перестала плакать и стала отвечать на поцелуи мужа все страстнее и страстнее, пока сама не впилась ему в губы и не приняла его семя как раз в такой момент, когда это благоприятнее всего для зачатия богатыря или красавицы.

После разъединения Шакитот, опять плача, стала ласкать и целовать принца, а затем уснула у него на груди. Утром она вновь расплакалась, когда принц стал уходить, а ей охранницы принесли одежды из дорогой ткани и велели переходить в шатер, где собирается гарем принца.

Царь царей получил ожидаемые вести о прибытии агашского войска раньше, чем рассчитывал, и не с той стороны. Получается, что он оставил все государство без защиты. А ведь даже осадные орудия были пока не готовы. Войско Ссарацастра пошло еще на один отчаянный штурм и вновь откатилось. Правда, один убитый гражданин среди старков все-таки оказался: в вылазке, где старки уничтожили все наспех подготовленные осадные орудия, без потерь обойтись не удалось.

Урсу очень хотелось самому возглавить вылазку, но нельзя было бросать общее командование, и он смотрел на действия отряда Краторуса с надвратной башни крепости.

А на следующий день большинство ссарацастрцев стало уходить. Урс уже знал, что флот вышел в поход, но все-таки побоялся хитрости горцев и сразу вперед не двинулся, выслав лишь легкие разведывательные отряды. А через два дня он уже помчался в рейд на деревню Долины Кувшинов, выбрав не самую ближнюю, куда, судя по всему, отступил заслон и где ему готовили теплый прием, а другую, подальше. Заслон действительно вылез из деревни, но в бой вступить не решился, построившись и прикрывая деревню, но не мешая Урсу двигаться дальше на добычу. На обратном пути заслон повел себя точно так же, только пара джигитов подскакали, требуя поединка, но получили вместо него стрелы. Их коней забрали, и, не обращая внимания на ругательства со стороны ссарацастрцев, обвинявших старков в трусости, спокойно прошли мимо них, везя добычу и угоняя пленных.

Будучи уверены, что старки в этот вечер перепьются, ссарацастрцы ночью попытались напасть на крепость и отбить пленных, но, поняв, что врасплох застать не удалось, откатились, оставив несколько трупов, несколько раненых и несколько невезучих, которые не успели вовремя сбежать и теперь становились рабами.

Такими вылазками Урс пробавлялся пару месяцев. Были и более серьезные дела. В частности, ему удалось сильно пощипать дружину царя Кратавело, которая возвращалась из очередного набега и напоролась на идущего в очередной набег Урса. Словом, на партизанскую войну ссарацастрцев Урс ответил спецназовской войной на разграбление и разорение. Опыт Желтых и войны с шжи ему очень и очень пригодились.

Когда Тлиринташат Лангиштский явился к Атару, никаких сложностей с принятием в союз не возникло. Но он сказал несколько слов, которые насторожили царя.

— Сотня наших семейств уже переселилась на Агоратан. Сколько я слышал, туда направилась еще пара сотен семейств агашских колонистов. Так что мы помогаем, друг, поднять отдаленную провинцию твоего царства. Этот опорный пункт и нам тоже очень важен.

Царь понял, что отказать у Атарингса никаких оснований не было: лучшие друзья и союзники. Но остров для старков потерян. Что такое тридцать старков по сравнению с тремястами семейств агашцев! Тем более, что слабые отголоски агашской культуры туда уже доходили.

Рабовладение имеет одно преимущество. Без специального приказа всех не убивали. Выгоднее было взять в плен и продать. Поэтому большинство населения Цмукстоша выжило, несмотря на то, что он был отдан войску на полное разграбление. Новоиспеченные рабы расчищали развалины собственных домов и хоронили своих близких. Через неделю, сочтя, что город уже очищен от скверны и заразы, армия перебазировалась в город. Лагерь сохранили как карантин для больных воинов и рабов.

Среди рабов выделили крестьян из соседних деревень, держали их отдельно и старались не доводить до смерти или болезни: получше кормили, выдали одежду и не так сильно гоняли на работах. Планировалось освободить их, обложить помимо повинностей еще и обязанностью выплатить в рассрочку плату за выкуп из рабства и расселить как смердов на их собственные участки. Но делать это стоило попозже, чтобы два соседние города получили достоверную информацию, что все убиты или порабощены.

На следующий день после занятия города с востока подошел еще один небольшой флот. Тлиринташат, князь Лангишта, пожелал присоединиться к союзу. С ним вместе приплыл побратим Тлирангогашта в прошлой жизни наследный княжич Аркоглош. Царевич возобновил побратимство с ним. Принц узнал мнение двух князей. Поскольку Лангишт — не близкий сосед, они были лишь "за". После этого он отправил князя в Дилосар к царю Атару с тем, чтобы цари его официально приняли в союз и заключили союзный договор, а войско Лангишта и его флот присоединил к своей армии.

Оставив в городе агашский гарнизон, союзники двинулись на два других города. Вести о том, что Куструк с войском государства приближается с севера, их не волновали. Как сказал Тлирангогашт: "Если он сунется в бой, мы будем только рады".

Вторая из отобранных принцем девушек только плакала и ничего не воспринимала, видимо, в полубезумии от случившегося. Принц не стал, конечно, овладевать ею в таком состоянии. Охранницы и даже Шакитот, которая уже входила в роль любимой наложницы, советовали царевичу хорошенько выпороть ее, чтобы образумить. Но царевич предпочел подарить ее одному из сотников в награду за храбрость.