Первая колония - Юрий Ижевчанин

— А где ваши дети? — спросил царь обоих граждан.

— Мы их оставили в Старквайе. Там у нас дома есть, не пропадать же домам. А родственники взяли над ними опеку, — объяснила Антосса, жена Труна.

— Очень разумно поступили! — полуиронически сказал Атар. — А теперь, граждане Тарторан и Эйлартаръэ, объясните, зачем вам добыча и слава, если все равно передать ее по наследству будет некому?

— Ну мы захватим пленниц и от них родим наследников, — сказал Чунг.

Женщины как взбесились. Видно было, что до этого они поддерживали мужей, а теперь засомневались, и очень сильно. Подождав пару минут, Атар грозно приказал бабам заткнуться, решив, что граждане уже получили достаточную взбучку.

— Ну ладно. Конечно же, я поставлю вас теперь в первые ряды войска, чтобы дать возможность сначала искупить вину, а затем, может быть, и награды получить, заслуги для своего рода накопить.

— Какая такая вина? — в один голос спросили и граждане, и их жены.

— Вы владеете секретами, важными для нас. Вы помогали гражданину-специалисту и могли бы считаться сами специалистами: ассистентами ученого, что равносильно подмастерьям цеха. А теперь вы пренебрегли всем этим, и в этом ваша вина перед всеми гражданами. И вам сначала нужно подняться от презренного гражданина до честного, а потом уже думать о наградах.

— А чего мы имеем как специалисты? — спросил Трун.

— Вы приравнены к наследственным гражданам и имеете право на пять дворов смердов. Вам будут выделяться смерды из военной добычи, а рабов и рабынь вы сможете покупать до аукционов, по нижней цене.

— Здорово! — воскликнула Антосса.

— Не спеши, женщина. Они будут обязаны купить себе по наложнице и продолжить свой род. Здесь вы, женщины, сами виноваты, обхитрили сами себя, оставив детей на Севере. А вам теперь не бабами придется быть. Вы должны стать настоящими гражданками, рассуживать споры баб и служанок, управлять домом и хозяйством. Так что приучайтесь вести себя с достоинством и думать о своем роде, а не только о своей прихоти.

Женщины притихли. Только сейчас до них дошло, что ведь они действительно поставили сами себя в такое положение, что вынуждают мужей взять наложниц.

— Ну я еще мужу рожу ребенка! — вступила в разговор Лурунсса, жена Чунга.

— Ты уже его носишь? — спросил царь.

— Нет, — смущенно призналась женщина.

— Ты пила противозачаточное? — продолжил наступление Атар.

— Да, уже несколько лет.

— Тогда нет гарантии, что ты зачнешь сейчас, когда бросишь его пить, — жестко сказал Атар. — Дешевые снадобья, употребляемые слугами и шлюхами, обычно лишают плодовитости. А даже если кого-то родишь, нет гарантии, что будет сын и что ребенок будет здоров. И все равно одного сына мало.

— Все поняли, — сказал Чунг. — Принесем присягу этому ворчуну. Согласен, Трун?

— Согласен, — сказал Трун.

— А случай отличиться вам может предоставиться чуть попозже. Как совы привыкнут к новым местам, кому-то надо будет их испытать в боевой обстановке, — улыбаясь, завершил царь.

Словом, все остались довольны, кроме жен. Но и им оставалось пенять лишь на себя.

На самом деле бабы попытались схитрить еще на Севере. С одной стороны, упустить шанс разбогатеть и получить гражданство не хотелось. С другой стороны, также не хотелось распродавать по дешевке нажитое добро и дома. С третьей: у них просто в голове не укладывалось, что колония будет действительно далеко. Ну месяц хода на корабле… Потом, если что не заладится. можно будет вернуться, а если наоборот: детей к себе взять.

Первые сомнения у них появились по дороге, но лишь сейчас они ясно поняли, что обратного пути нет, никого из оставшихся на Севере они больше никогда не увидят, и даже весточку неизвестно, когда удастся передать и получить. Поэтому, выйдя от царя, они вновь завыли:

— Мужики сволочи! Завезли нас неизвестно куда! А теперь покинуть собираются. А кому мы здесь нужны-то?

— Кто вас покидать собирается? Будете хозяйками во дворе и у смердов! И не брешите, что никому не нужны. Вон сам царь вас, дур, к себе пригласил и уговаривал! — успокаивали их смущенные мужья.

Когда Хирристрин в очередной раз пристал к царю с вопросом о месте поселения, царь велел ученому учить детей новых граждан, своих помощников, как своих собственных.

Совы уже рассматривали корабль как свой дом. По дороге на всех больших стоянках их выпускали полетать свободно, да даже в море давали покружить над кораблем, но быстро призывали назад "немым" свистком, если они удалялись. Однажды на Агоратане сова, припозднившаяся с возвращением до рассвета, вернулась полупокалеченная. Что случилось, было очевидно. До самого корабля ее атаковала стая вСронов. Впоследствии вСроны стали кружить возле корабля, пока их как следует не постреляли и не попугали.

— Теперь понимаю, почему мои предки истребили всех воронов и ворон вблизи нашего поместья, — задумчиво сказал Хирристрин. — Какая-то ненависть у этих двух видов между собой. Честное слово, не будь я ученый, а мистик, я бы сказал, что вСроны возненавидели наших сов за то, что те стали умнее их.

Хирристрин не подозревал, насколько он был прав. Инстинктивное ощущение потери лидерства в мире птиц привело к тому. что вСроны возненавидели супер-сов. А те ответили им взаимностью. Ночью совы расправлялись с вСронами. Днем несчастную супер-сову атаковали вСроны, ради этого собиравшиеся стаями, что вообще-то характерно больше для ворон. Впрочем, ворСны здесь брали пример со старших братьев, но боялись сов больше и поэтому были осторожнее. Вот галки почему-то держали нейтралитет.

Атар, услышав в очередном ворчании Хирристрина реальную проблему, подарил ему всех четырех соколов (две пары), которые остались от бывшего царя Агоратана. Хирристрин вначале возмутился:

— Ты что, твое величество, хочешь, чтобы я скормил этим "благородиям" моих "простолюдинок"?

— Высокородные должны защищать простолюдинов, — рассмеялся Атар. — Вот и заставь соколов нести бремя высокородных против этих наглых варваров-вСронов.

Ученому было нечего возразить. И он начал приучать соколов и сов не бояться друг друга, а, наоборот, относиться как к членам одной стаи.

Ожидание закончилось внезапно. Прискакал гонец от Лассора, который нашел одинокую деревеньку в укромной лесистой долине, и что согласно полномочиям, предоставленным отцом, он дает Хирристрину титул на владение этой деревней при условии, что он выделит двенадцать дворов для двух своих помощников и их смердов. Ученый немедленно собрался и двинулся вместе с (теперь уже) помощниками в деревню. Царь выделил в охрану ему десять ихлан и в помощь двадцать рабов, а также священницу для исследования участков, строителя и печника для постройки домов граждан и часовни, и монаха для того, чтобы служить в часовне.