Первая колония - Юрий Ижевчанин

Через три недели после падения столицы принц уходил со своим отрядом в очередной рейд. Шакитот, пользуясь своим положением, выбежала к нему в своем красивом широком розовом платье, обняла его при всех голыми руками и пожелала:

— Пусть тебе всегда сопутствуют удача и победа!

Принц неожиданно для друзей показал на нее пальцем. Двое из них заколебались: все знали, что это любимая женщина царевича. Чанильштолот первым пустил в девушку стрелу. Остальные сразу же сделали то же, а затем один из друзей снес ей голову. А двух заколебавшихся принц немедленно обезглавил, после чего объяснил свои действия:

— Двое друзей казнены за плохое исполнение приказа, их похороните с почетом. Наложница в последнее время стала наглеть, злоупотребляя своим положением, а сегодня дважды скрыто прокляла меня. Ведь Судьба не допустит, чтобы человеку всегда везло. А победимы даже Победители, так что и непобедимости желать нельзя: это оскорбление высших сил и высших принципов. Поэтому сожгите ее труп как ведьму.

Друзья и остальные призадумались. Ведь подобные пожелания частенько употреблялись, считаясь безвредными преувеличениями, а тут четко было показано, что это страшное кощунство.

Через месяц, глядя, как стремительно разоряется Долина Кувшинов, и убедившись, что старки тем временем полностью овладели четырьмя царствами восточных предгорий, а пятое им само сдалось, выйдя из состава Ссарацастра, что агашцы заселяют Цмукстош и Порорль своими колонистами, царь царей предпочел подписать мир. К Лиговайе отошли четыре царства, Агаш получил право заселить своими людьми два приморских города, которые формально стали независимыми, после чего их новые агашские правители принесли вассальную присягу царю Агаша. У Ссарацастра остался всего один порт.

Улугай явился к барону, получил от него свиту и пропуск и, прихватив лучших аргамаков и самых красивых девушек в подарок царю, поехал сдаваться к Атару, который замирял и делил между своими людьми Кратавело, где шла партизанская война, менее интенсивная, чем в Алазани и в Ицке, но тоже неприятная.

Встретившись с царем, Улугай заявил, что старки дерутся не по правилам:

— Вы все делаете неправильно. На войне кочевники должны быть хитрее горожан, а в торговле и в переговорах — вы. Так не годится.

— После того, как мы появились на Юге, мир здесь переменился. Придется вам учиться многому новому, — ответил Атар и призадумался: он ведь высказал то, что, кажется, на самом деле произошло.

Горстка людей иной культуры сыграла роль закваски, и теперь по всему Югу должно было пойти брожение. Его первые признаки уже заметил Атар. Хан пуников лично явился к нему заключить союз и попросить хоть немного старков себе на службу. Атар дал ему одного.

Хан Улугай хотел было принести вассальную присягу, но Атар отказался.

— Вы смелые и благородные бойцы. Вы честно и доблестно сражались, и не ваша вина, что вы проиграли. Мы относимся к вам как к независимым соседям, и будем торговать и договариваться. А на любую военную выходку ответим беспощадно. Вы нас уже знаете.

На самом деле царь не хотел брать на себя ответственность за оборону племени, которое, как он прекрасно понимал, будет искать случая отомстить за разгром. Однако когда хан попросил разрешения наниматься на службу к старкам, Атар не мог отказать. Но царь внес уточнение:

— Мы вас слишком уважаем, чтобы использовать как дешевых наймитов. Идите к нам добровольцами. Достойное содержание и уважение вам будут, а дальше дело вашей доблести захватить богатую добычу в одной из наших войн.

И хан сам вызвался вместе с сотней знатных тораканов идти добровольцем на службу царю. При этом хан подумал:

"Царь прав. С приходом старков все переменилось. Нам надо учиться у них многому. Я готов пойти и учиться. Я пошел бы даже как низший, как вассал. Даже как наймит! А теперь это случится без ущерба для моей чести. Тем лучше."

Так что царь, рассчитав, что тораканы теперь будут перенимать военное искусство у старков, не рассчитал, что быть добровольцами для них действительно почетней, чем наймитами. Но он чувствовал, что пока что добровольцы-тораканы будут честно и доблестно сражаться на его стороне.

Буквально через день Атару пришлось ехать в Долину Кувшинов подписывать мир со Ссарацастром. Так что наконец-то старки получили возможность, не расслабляясь, поскольку партизанская война в захваченных районах Ссарацастра тлела, заняться мирным строительством.

Словом,

Новые земли

Быстро меняют людей.

Мужик — правитель,

Юноша — деспот,

Верный — предатель в душе.

Глава 16. Летела сова, веселая голова

Вернемся на пять месяцев назад. Семейство наследственных ученых: бакалавр Сур Хирристрин, его жена Чилисса Антридан, два его сына (Суй, 16 лет и Туй, 11 лет), две дочери (Аорсса и Куорсса, обе входящие в брачный возраст, который у старков начинался с 14–15 лет) и две супружеских пары доверенных слуг прибыли в новую колонию. Аорсса и Куорсса были очень довольны: уже стало ясно, что, как только им формально разрешат выйти замуж, проблемы с поиском хорошего мужа не будет. Молодые парни-колонисты из дворян и мастеров вовсю ухаживали за ними. Суй уже постоял в военном строю и принял участие в двух битвах (отца в строй просто не пустили, сказав, что он должен поберечь себя, а оружием он владеет отвратительно). Сыну очень понравилась атмосфера военного товарищества в армии граждан. Теперь он мечтал об участии в новых военных походах и славе. Туй изо всей силы учился и тренировался, чтобы затем не отставать от Суя. Тем более, что царь Атар уже несколько раз повторил, что на первые два поколения обязанности вторых сыновей будут отменены, поскольку надо как можно быстрее рожать новых граждан. Жена была недовольна неустроенностью быта, из-за которой пока что приходилось жить на судне, а не на берегу. Бакалавр ворчал, что зря он влез в эту авантюру. Теперь он доводил Атара расспросами о постоянном месте жительства. Царь отшучивался, когда убедился, что одно серьезное высказывание: "Подожди, ученый. Тебе нужно подобрать хорошее место, подходящее для тебя и твоих питомцев." — не привело к прекращению попыток постоянных расспросов.

Бывшие слуги Трун Тарторан и Чунг Эйлартаръэ тоже постояли в боевом строю. Так же, как и Суя, их поставили в задние ряды. так что помахать оружием удалось лишь в конце битв. Соответственно, добычи, кроме того, что делили между всеми, и наград им не досталось, и они хотели было уйти от ученого совсем, воспользовавшись предоставленным им гражданством и став обычными крестьянами. Когда Хирристрин упомянул об этом царю, тот вызвал к себе Труна и Чунга вместе с их женами и детьми.