Царская Семья - жертва темной силы - Любовь Миллер

Для перевоза Царской Семьи и сопровождающих ее - было предоставлено два поезда. Оба следовали под японским флагом. Всего с Семьей, включая служащих, ехало 39 человек.630

Оба поезда проследовали по просторам России благополучно, и на станции Тюмень Царская Семья, пересев на пароход «Русь», прибыла в Тобольск 19 августа. Там Семью разместили в губернаторском доме, который оказался просторным и довольно уютным.

Позднее в Тобольск приехали преподаватель английского языка Сидней Гиббс, доктор В.Н. Деревенько и фрейлина Императрицы баронесса София Буксгевден.

Следователь Н. Соколов пишет, что первое время пребывания Императорской Семьи в Тобольске было спокойным. Около 9-и часов утра подавался утренний чай. Государь пил его в своем кабинете всегда со старшей дочерью Ольгой Николаевной. После чая Император проводил время у себ Он или читал, или писал свой дневник.

В час дня подавался завтрак, и после него Государь с детьми шли на воздух, и там занимались физическим трудом - пилили дрова. Общими усилиями Семьи и их приближенных была построена площадка с лестницей. Здесь, на устроенной террасе, любили сидеть Царственные узники.

Перед пятичасовым чаем Император преподавал Наследнику историю. После чая Государь шел в свой кабинет, а дети занимались уроками. Обед подавался в 8 часов вечера, К обеду приглашались: фрейлина А. Гендрикова, г-жа Шнейдер, генерал Татищев, князь Долгоруков, доктор Боткин, Пьер Жильяр и С. Гиббс. По праздничным дням обедал и доктор Деревенько со своим сыном гимназистом Колей. Стол был удовлетворительный.

После обеда все собирались вместе в зале и сюда приходили доктор Боткин, Татищев, Долгоруков и другие. Здесь велись беседы, играли в карты, а иногда Император читал вслух.

Государыня обычно не выходила из своей комнаты до завтрака. Там она преподавала некоторые предметы детям, а иногда занималась чтением или рукоделием. Она часто жаловалась на сердце и не всегда ходила в столовую обедать. Когда она оставалась одна, то любила играть на пианино и петь.

По сравнению с царскосельским заключеним, пребывание в Тобольске имело одно большое преимущество. Здесь Царской Семье было разрешено посещать церковные богослужени Всенощные совершались на дому, Божественная же Литургия служилась в церкви, ранняя, специально для Императорской Семьи. Посторонние молящиеся в это время в храм не допускались. За Царственными узниками, во время богослужений, зорко следила стража. Этот храм, который посещала Царская Семья, был посвящен Благовещению Пресвятой Богородицы.

Мимо дома заключения проходили люди, и если они замечали кого-то из Царской Семьи, то снимали шапки, а некоторые и крестили их.

В губернаторский дом поступали продуктовые посылки от разных лиц, но особенное участие в жизни Императорской Семьи проявил Ивановский женский монастырь. Монахини приносили для Царской Семьи яйца и другие продукты.

В Тобольске жилось спокойнее, чем в Царском Селе, но здесь это спокойствие было «сибирским». Все дни проходили однообразно. Большого парка, как в Царском Селе, не было. Сад был маленький, и вокруг дома стоял высокий забор. Общение Царской Семьи всегда проходило с одними и теми же приближенными. Развлечением являлись пилка дров и качели.

Чтобы скрасить как-то время, Царские дети усиленно занимались уроками. Государь преподавал им историю, Императрица - богословие, Пьер Жильяр учил французскому языку, а С. Гиббс - английскому. Другие приближенные преподавали остальные предметы. Иногда ставили пьесы на русском, английском или французском языках. Роли исполнялись Царскими детьми.

Несмотря на это, Великие княжны и Наследник очень скучали. Они часто сидели у окна и смотрели на улицу, где проходили «свободные люди». В ноябре месяце Цесаревич Алексей записал в своем дневнике:

«Весь день прошел как вчера, и так же скучно».

В сентябре месяце в Тобольск приехали комиссар Панкратов и его помощник Никольский.

Полковник Кобылинский, давая показания следователю Соколову, рассказывал:

«Панкратов привез с собой бумагу за подписью Керенского, в коей говорилось, что я поступаю в полное подчинение Панкратова и должен исполнять то, что он мне будет приказывать».

В.С. Панкратов, еще в 18-летнем возрасте, защищая какую-то женщину, убил жандарма. Его судили и приговорили к заключению в Шлиссельбургской крепости. Потом он был сослан в Якутскую область.

Помощик Панкратова Никольский также находился в Якутской области, где они и подружились.

Характеристику Панкратову и Никольскому дает в своей книге Пьер Жильяр.631 Он пишет, что Панкратов был человеком довольно образованным и с мягким характером, но - фанатиком по натуре. Он привязался к Царским детям и произвел хорошее впечатление на Государ

Никольский же по своей природе был настоящим зверем. Ограниченный и упрямый, он каждый день изощрялся во все новых притеснениях Императорской Семьи. Сразу же по приезде он потребовал от полковника Кобылинского, чтобы были сфотографированы все члены Семьи и их приближенные.

На возражения Кобылинского, Никольский ответил:

«Когда-то нас заставляли это делать, теперь настала их очередь».

Пришлось подчиниться и всем снятьс После этого каждый получил арестантские карточки с фотографией и регистрационным номером.

Когда комиссар Макаров, который доставил Императорскую Семью в Тобольск, прислал из Царского Села вино «Сан-Рафаель», которое в Семье употребляли как лекарство, Никольский, увидев ящики с вином, пришел в ярость и собственноручно перебил топором все бутылки. Даже солдаты охраны за это его называли идиотом.632

Пьер Жильяр пишет, что Царская Семья страдала из-за отсутствия известий. Письма доходили в Тобольск с большим запозданием. В городе выходил местный листок, который печатали на оберточной бумаге, но там помещались только старые телеграммы, с изменениями и сокращениями.

Император томился и с тоскою следил за событиями в России. Одно время к нему вернулась надежда, когда генерал Корнилов предложил Керенскому пойти штурмом на Петроград, чтобы положить конец агитации большевиков. Но надежды не оправдались: Временное правительство отказало Корнилову.

Пьер Жильяр тогда в первый раз услышал от Государя о той муке, которая терзала его сердце - он пожалел о своем отречении от престола. Государь осознал, что его отречение принесло России не пользу, а катастрофу.

Около 15-го ноября в губернаторский дом пришла весть о падении Временного правительства, и о том, что власть захватили большевики. Доходившие до Тобольска слухи становились все хуже и страшнее. Коммунистическая пропаганда стала проникать и в отряды охраны Царственных узников.

В первое время солдаты 1-го и 4-го полков были расположены к Царской Семье. Великие княжны, с чарующей простотой, умели разговаривать с солдатами. Они расспрашивали их о боях, в которых они раньше участвовали, и о их семейной жизни. Цесаревича Алексея солдаты любили и старались сделать для него что-то приятное. Когда дежурил 4-ый полк, состоявший из солдат старшего возраста, которые особенно дружелюбно относились к Царской Семье, то Император с детьми тайно ходили в помещение караула и разговаривали с ними, или играли в домино.

Во время одной из таких бесед, в комнату караула вошел комиссар Панкратов. Он был очень удивлен тем, что увидел, и остановился в нерешительности у двери. Государь, видя его смущение, пригласил его присоединиться к ним и сесть за стол, но Панкратов, почувствовав себя неловко, произнес несколько непонятных слов и удалилс

Панкратов, как только приехал в Тобольск, организовал занятия с солдатами. Он хотел развить в них чувство патриотизма и гражданского долга, но одновременно привил солдатам и идеи коммунизма.

После октябрьского переворота в Петрограде, некоторые солдаты охраны тобольского дома обнаглели. Особенно стали отличаться этим солдаты 2-го полка, которые причиняли много неприятностей Царственным узникам еще в Царском Селе.

Следователь Н. Соколов пишет,633 что кроме пропаганды, были и другие причины неприязненного отношения некоторых солдат к Царской Семье. Одним из главных поводов было невыполнение обещаний Керенского по улучшению быта солдат и по выдаче им суточных денег и т.д. Все это вызывало недовольство у охранников и порождало в них раздражение, которое выливалось в неприязнь к Царской Семье. Они начали измышлять разные гадости. Первое, на что они устремили свое внимание - были качели детей Государ Солдаты стали исписывать доску качелей отвратительными циничными надписями.

Царским детям было скучно сидеть за высоким забором. Им хотелось на воздух, хотелось увидеть и других людей. Зная это, Никольский терпеливо следил из окна своей комнаты - что делается в саду. И когда он увидел, что Цесаревич Алексей выглянул через забор, он выскочил, накричал на охранника и сделал выговор Цесаревичу. Мальчик обиделся и пожаловался полковнику Кобылинскому. Кобылинский был возмущен и потребовал от Панкратова унять «усердие» Никольского.