Бессонная война - Сэм Альфсен

Тяжело дыша, низко склонившись над ним, навис эрд. Он дышал тяжело, как после долгой тренировки. С его длинных распущенных волос лилась вода, но Нуска где-то глубоко в душе протестовал. Что-то внутри не давало поддаться моменту, но…

Эти голубые глаза. Они смотрели на него как на что-то утерянное. И одновременно как на что-то случайно приобретённое.

– Пойдём со мной, Нуска.

И Нуска кивнул.

– Ты же не поддался на её уговоры? – вдруг проронил Нуска, немного согревшись на ходу.

– Конечно нет. Я не… мне не нужно это.

– Прости… – невнятно пробормотал Нуска. Они вошли в какое-то здание, где воздух стал ещё теплее, и стали взбираться по ступенькам.

– Это ты меня прости…

Нуска засыпал на ходу. Когда они уже заходили в комнату, их покой вдруг потревожили. Нуска, который всеми силами боролся со сном, вдруг услышал:

– Нуска! Я знаю, кто это, я был на месте поджога! Это…

– Завтра, – прервал обеспокоенный голос другого мужчины Син. Он говорил очень спокойно, даже тихо, но в его тоне слышались повелительные нотки.

– Но…!

– Завтра, – холодно оборвал Син и захлопнул дверь.

А затем Нуска упал на мягкое покрывало. Ему было тепло и хорошо… как на стоге сена, в конюшне эрда.

Глава 82. Я не видела света в начале своего пути…

Нуска проснулся от того, что его желудок скрутило от голода. Сев рывком на кровати, лекарь почувствовал сильное головокружение. А ещё то, что ему было жарко, очень жарко. Нуска просто обливался по́том!

Моргнув, медленно приходя в себя, Нуска обнаружил, что укрыт толстыми шкурами северных оленей.

Лицо его было мокрым – кажется, от жары. Несколько прядок волос слиплись и приклеились к лицу. Нуска улыбнулся, сбросил шкуры на пол и устроился поудобнее, чтобы ещё некоторое время потянуться. Правда…

Вскоре Нуска вспомнил, как он оказался в этой незнакомой комнате. Лекаря с головой накрыло волной жгучего стыда. Вчера… он вёл себя отвратительно. Недостойно не то что звания дворцового лекаря, а даже ранга сурии. Да даже недостойно мужчины!

«Я так и не вернулся во дворец, я чуть не сдох в какой-то яме… Так ещё и стал выделываться, что не вылезу оттуда!!! Да меня казнить мало!»

Нуска застонал в голос и потёр лицо. Шлёпнув себя по щекам, он вскочил с кровати. Теперь у него не хватит смелости даже на то, чтобы просто посмотреть Сину в глаза.

Часть одежды оказалась испорчена. Если рубашка ещё пострадала не так сильно, то штаны и плащ… Нуске пришлось позаимствовать и то, и другое из гардероба в комнате. Сапоги для верховой езды и вовсе ещё не просохли, но… Нуска, по-быстрому всунув ноги в обувь, стрелой выскочил из комнаты.

Внутреннее убранство дворца выглядело куда богаче и изысканнее его фасада. Нуске впервые пришлось признать, что есть что-то красивое во всех этих картинах, коврах, покачивающихся фонариках-баночках, освещавших длинные проходы между комнатами.

Обставлено всё было со вкусом: яркие красные и жёлтые цветы в горшках, портреты в резных рамах, изображавшие, видимо, известных сифов, и ковры, ковры, ковры, длинными полосами ведущие от ступенек к ступенькам, от комнаты к комнате.

В какой-то момент Нуска заблудился, но скучно ему не было: он остановился у странной мраморной статуи на входе в чью-то комнату – дракона, стоящего на задних лапах, невероятно искусно высеченного из камня. Удерживая в когтях шар, он расправил крылья и смотрел своими глазами-алмазами в круглое окно. Нуска чисто из интереса уставился в ту же сторону и медленно приподнял брови. Статуя, не моргая, смотрела на видневшиеся на горизонте горы.

«Где-то там… граница между Ансолем и Дарвелем? Если я правильно помню по картам», – думал Нуска, нахмурившись. Так он и стоял со сведёнными к переносице бровями, пока кто-то не окликнул его.

Не успел лекарь развернуться, как на него практически налетел Гирру. Нуска никогда не видел его в таком состоянии: его глаза бегали, как у безумца, волосы торчали во все стороны, а рубашка оказалась застёгнута не на те пуговицы. Плаща и каких-то украшений, в том числе подаренной эрдом фибулы, не было.

– Нуска! Нуска! – продолжал повторять Гирру. Он схватился за руки Нуски, обхватил их обеими ладонями и поднёс к своему лицу, обжигая частым горячим дыханием. – Нуска, помоги мне. Вчера я ездил на свежесожжённые поля и…

Для начала лекарь вырвал руки из хватки, но затем бережно уложил их на голову Гирру, пытаясь привести разбушевавшуюся энергию арцента в порядок. А то так и до взрыва недалеко…

– Главный сурии огня Гирру!

– Господин Гирру!

Нуска посмотрел за спину арцента, туда, откуда он пришёл. По длинному округлому коридору бежало двое солдат в жёлтых одеяниях.

Гирру развернулся и зашипел, как змея. Он начал активно жестикулировать, прогоняя их:

– Уходите! Вон! Мне нужно поговорить с личным лекарем эрда!

– Но, главный сурии… огня… Гирру… – повторил запыхавшийся солдат. Он остановился напротив арцента с хаванцем и, пытаясь отдышаться, склонился вперёд, опираясь руками на свои бёдра. – Вы знаете… арцентам запрещено свободно перемещаться по Сифе без сопровождения солдат. Мы и так пошли вам навстречу и сократили число сопровождающих, но главная сурии земли Тирра…

– Я в том же ранге, что и она! Она не смеет указывать мне! Вон!

Второй солдат поморщился. В отличие от первого, он не выглядел уставшим или растерянным, скорее уж крайне недовольным и горделивым.

– Пойдём, Марз, доложим о самовольном решении Гирру Герье главной сурии земли. Ты же видишь, что он не в своём уме. Об этом и расскажем.

Гирру только махнул на них рукой и повернулся к Нуске. В его глазах снова появилось это взбудораженное и одновременно напуганное выражение. Но прежде чем начать, он дождался, пока солдаты уйдут к лестнице и начнут спускаться.

Тогда арцент приблизился, наклонился вперёд и зашептал Нуске на ухо:

– Я знаю, кто это. Я почувствовал её дэ. Это она, Нуска… – Голос Гирру дрогнул. Он сглотнул, а затем на одном громком выдохе выдал: – Жери… Герье. Моя сводная сестра. Мать Ванери. Это она сожгла поля.

Нуска вздрогнул и прикрыл рукой ухо. Отстранившись и потупив взгляд, он медленно заговорил:

– Ты уверен? Ты не мог… принять желаемое за действительное?

Гирру рявкнул что-то нечленораздельное. Со стоном запрокинув голову, он вдруг схватился за плечи Нуски, подтащил его к себе и, рывком опустив подбородок, почти ударился лбом о лоб. Теперь он шептал Нуске прямо в лицо:

– Я никогда не желал видеть её снова. Нуска, мне страшно. Я должен удостовериться, я должен пойти туда снова,