Анты - Олег Артюхов

началась рукопашная свара. Кое-где уже бились спина к спине. Бой начал смещаться к холму. Вот уже в полста метрах упал сражённый авар.

Черч закусил губу от бессилия как-то повлиять на ход боя, битва теперь жила сама по себе. Вопящий авар перемахнул через убитого щитника, и тут же нарвался на клинок Зверо. Меч Черча вспорол рёбра другого и вогнал остриё в распяленный криком рот. Боевое неистовство взвыло и сорвалось с поводка!

«Вот и пришёл мой час» – спокойно подумал я, спрыгивая со штабной повозки, скидывая плащ.

– Даян, Асила, забирайте слуг и отходите к шатрам.

– Ты, Бор, наблудил. Здесь не отроки и не бабы. Мы вои и наше место сейчас там, – Даян указал мечом на бой под холмом.

– Лучше укажи нам место, – прогудел Асила накидывая петлю шипастой булавы на правую руку в кожаной рукавице с нашитыми пластинами.

– Обороняйте мою спину, ано близко не подступайте, або попадёте под горячую руку, – я понял, что от этих вояк не отвязаться. Ладно, авось отобьёмся.

Поляне из последних сил сдерживали натиск пеших аваров. В центре кипела сеча, но там мелькали мечи Черча и Зверо, и я за этот участок был спокоен. А вот справа ближе к реке дела шли намного хуже.

«Фил, острие до молекулы и вынеси силовое поле вперёд на два метра». «Есть, командир». И меч сам прыгнул мне в руку.

Во все лопатки я рванул с холма направо, где авары прорвали строй полян. На меня набегал огромный авар в кольчуге и плоском шлеме-мисюрке с бармицей, небольшим круглым щитом и кривой саблей. На бегу я отшагнул влево и махнул мечом. Дальше несколько шагов пробежала лишь нижняя половина авара. А верхняя дёргала руками с мечом и щитом там, где упала.

Прорыв увеличился. Надо поспешить! И я прыгнул в самую гущу боя. Удар! Брызги крови. Голова с плеч. Сбоку мелькнула тень. Я не глядя подставил клинок. Правым удар. Есть контакт. Опять две половины. Верхняя поползла в сторону, оставляя на траве густую кровавую дорожку. Сильный удар сзади сверху по моей левой кисти вышиб саблю. Ах ты мразь! Развернулся, ухватил вражью саблю за острый клинок и дёрнул на себя, надевая авара на свой меч. Изо рта степняка выплеснулась алая кровь. Поднырнул под удар, схватил с земли свою саблю, отбил удар, секанул с разворота по брюху, мельком заметив вываливающиеся кишки. Споткнулся о плавающее в луже крови тело. Опрокинулся на спину, но тут же рывком поднялся и крутанулся, принимая очередной удар на клинок и тут же пробивая открывшееся горло. Авар схватился за шею, и из-под грязных пальцев хлестанула кровь. По рукоять вонзил под подбородок и рывком развалил голову.

Я безобразно матерился, орал и рычал! Всё смешалось в горячечном бреду жуткой неразберихи, замешанной на безумной, жуткой, нечеловеческой ярости! Вспоротые животы… Остекленевшие глаза… В ухах грохочет кровь…

– Всё, Бор! Всё кончено. – донеслось из гулкого звона в голове, и из красной пелены выплыло забрызганное кровью и грязью, залитое потом лицо Зверо. За ним чуть дальше в красной рубахе с мечом в руках стоял Даян. Почему в красной? Он же был в белой? Рядом с ним, устало опустив бордовую булаву и щит, покачиваясь, стоял Асила. Ага. Оба живы. Уже хорошо.

– Что… там… в поле?.. Где… авары? Что… с батальонами? – я с трудом проталкивал слова, поскольку не мог отдышаться.

– Битва фактически закончилась. Сеча покатилась назад, авары бегут, а савиры их секут и отстреливают. Сарматы и катафракты прижали гадов к излучине реки и добивают. И батальоны, и редуты устояли. Наши потери пока неизвестны. А авары, вон они, всё поле усеяли в несколько слёв. Вода в реке красная вся.

Упоминание воды свело судорогой пересохшую глотку. Я хрипло откашлялся и потёр рукой горло. Не успел раскрыть спекшиеся от жажды губы, чтобы попросить воды, как увидел протянутый корец полный свежей холодной влаги. Рядом стояли два почада притащившие из лагеря бадью с водой. Я до одури нахлебался, дыхание успокоилось, вернулись зрение, слух и обоняние. Я оглянулся. На холме под ветерком реял красный флаг Антании.

В поле угасали последние схватки и оттуда помимо жуткой вони доносились многоголосые стоны раненых и умирающих, сип и хрип смертельно измождённых. В сторону холма по двое и трое, еле волоча ноги, пробирались раненые. Кто опирался на копьё, кто на плечи друзей. Некоторые бойцы уже начали трофеить, собирая охапки брошенного оружия.

Мне стало горько и тошно. Выжатый, как лимон, я с трудом поднялся на холм, сел, устало привалившись к колесу штабной повозки и, тупо глядя на поле боя, слушал своих спутников.

– Невиданное дело! – гудел Асила, прикрывая ладонью подбитый глаз, – за Бором мне почти и не досталось аваров. Такого и придумать невозможно! Он один рубил поганых, аки тонкую лозу! Мне только трое и пришлись.

– Може очи подвели, но помнилось, або меч Бора сёк поганых отдаля. Махнёт, два-три с ног. Сам бы не зрил, нипочём бы не уверил, – не мог успокоиться Даян, бережно придерживая пораненую руку. – А сам то он без малой язвы!

– Ты как, Бор, очухался? – Рядом присели Зверо и Черч.

– Да, в порядке я. Что вы все меня обхаживаете?

– И вовсе никто не обхаживает. С чего ты взял? Все устали. Сидим, отдыхаем. Так спросил, из вежливости.

– Ладно, Черч, не обижайся, – я тихонько пхнул его локтём. – Я в порядке. Есть ещё порох в пороховницах, ягоды в ягодицах и шары в шароварах. А и вправду я что-то притомился. Кстати, как там на фланге, где авары прорвались? Сам-то я в упор не очень разглядел.

– Вообще то, тебе лучше знать. Я в центре рубился, но и то кое-что увидел. Ты, Бор, даже не берсерк, ты вообще хрен знает кто такой. Я нарочно потом сходил посмотрел. Там, где ты один мечом махал сотни полторы дохлых аваров валяется, может больше. Интересно знать, что на тебя накатило. Нас этому Викинг не учил.

– Не помню я ничего. Первых двух-трёх запомнил, а потом, как в тумане.

– Ага, точно, как в тумане. Только красном от крови, – встрял в разговор Зверо. – За тобой было Даян с Асилой сунулись, да, когда ты наотмашь Асиле снёс верхушку шлема и край щита, отскочили, чтоб под раздачу не попасть. Ну, ты и зверюга в рубке, Бор! Такое видеть надо!

– Кстати, – продолжил Черч, – я тут подслушал, как тебя дружинные Светлым Бором прозвали, а поляне переиначили в Святогора. А что, красиво. Я и не стал их