Огненный дождь - Денис Субботин

Тут он вспомнил, что и сам теперь дезертир, разозлился на себя и пошёл быстрее, чтобы дурные мысли не засоряли голову.

Но вот и дом Ларии – богатый, в три этажа, с застеклёнными окнами и настоящей бронзой, закрывающей собой дубовые доски двери. Сейчас, правда, двери не было, и зияющий на её месте пролом выглядел пугающе и бесстыдно. Рядом с дверью, аккуратно привязанные за завитушку каменного узора, стояли и мирно хрупали зерном в сумах три ослика. Чтоб, значит, не на своём горбу добычу переть! Запасливые грабители пошли. И – местные. Гардары, они бы на конях приехали. Или – на телегах. А тут – ослики…

Осторожно проверив мечом за в темноте коридора на предмет засады или совсем простой ловушки, трибун вошёл внутрь. Поначалу показалось – тихо и безлюдно. Потом… Потом он услышал сверху дикий женский крик и грубый мужской рык, его перекрывший. Кажется, кого-то уговаривали быть посговорчивее. И – новый женский крик, уже скорее визг. Потеряв на миг голову, трибун через две ступеньки ринулся наверх…

Он не успел. Покрытый чёрным курчавым волосом мужской зад медленно двигался, вздымался и опускался, мародёр довольно сопёл в такт движениям. Лорика из медных колец, прислонённый к столу, на котором распяли женщину, короткий гладий и несомненно местное произношение не оставляли ни малейших сомнений по части его происхождения. Местный. Из ополченцев. Набрали всякой дряни…

Потом уже, через пару мгновений, одним коротким всплеском Либерик узнал женщину. Лария. Это её длинные, стройные ноги сейчас бесстыдно раздёрнуты в стороны, раскрывая чужаку сокровенное. Это её нежные, мягкие груди, что вчера она подставляла под его поцелуи, мнёт и тискает сейчас чужак! В голове у трибуна помутилось, он шагнул вперёд…

Трудно сказать, что за шестое чувство подсказало ему наклониться. Над самой головой, даже задев рукоятью по шлему, просвистел кухонный нож. Звонко выбил стекло и исчез на улице. Насильник дёрнулся, попытался быстро развернуться… Трибуну, как бы того ни хотелось, было не до него. Куда больше его волновал тот, второй… метатель хренов. Он развернулся, наугад выбрасывая меч вперёд и вниз. Рискованный приём, но тот, кто не сумел совладать с ножом, вряд ли хороший боец.

Был короткий скрежет, словно гвоздём по стеклу. Полуобернувшийся Либерик с удовольствием удостоверился, что вспорол второму противнику живот. Теперь можно позаботиться и о насильнике!

Он не оставил этому – не человеку, гаду в людском обличии – ни единого шанса. И не дал равного боя. Хотя равного боя всё равно не получилось бы. Короткий удар длинного гардарского клинка не был милосерден. Мародёр завыл, пытаясь подобрать уду, обрубленную под самый корень, но Либерик ещё не закончил. Несколькими короткими, но сильными и точными ударами он лишил соперника ещё нескольких важных для человека конечностей и органов, после чего успокоился. То, волочащее себя по полу, оставляющее на полу кровавые полосы, его не интересовало.

Лария медленно села. Она всё пыталась, судорожно и без особого результата, свести вместе концы разодранного в клочья пеплоса. Сразу и на груди, и на животе, отчего её попытки не венчались успехом. Потом… Потом она негромко, как-то странно рассмеялась и попытки свои прекратила. Либерик ужаснулся – так неестественен был её вид. Блестящие глаза – но ведь не плакала. Яркие, как от жара, щёки. Тонкая струйка кровавой слюны, стекавшая из разбитых губ на подбородок – она не пыталась её подобрать, стояла прямая и даже сейчас – красивая и чистая.

-Лария… Ты не страдай. – неловко попытался Либерик её утешить. – Всё пройдёт. А я тебя и такую люблю!

Лария снова мазнула по нему взглядом, отвернулась и рассмеялась. Обезумела – с ужасом понял Либерик, так и не добившись от неё вразумительного ответа.

-Лария, пойдём! – терпеливо, как маленькой, сказал он, пытаясь взять за руку. – Пойдём, времени мало! Скоро сюда варвары придут, хуже будет!

-Не-ет! – тонким голосом возразила та, выдирая у него руку и отбегая в противоположный конец комнаты. – Нет, ты меня обманываешь! Не хочу с тобой идти, ты – плохой! Не пойду!

-Лария, милая! – простонал Либерик, чуя, как пол уходит из-под ног. – Лария, пойдём скорее!

Он слышал, как за разбитым окном раздались громкие голоса чужаков. Они уже были на этой улице, скоро должны были – обязаны были! – зайти в этом дом. Но ещё можно было уйти, и ещё четверть вигилии корабль будет ждать его в эмпории. Когорта должна была прорваться туда, не могла не прорваться. Но Лария…

Он так и не понял, как получилось, что Лария, попавшая-таки в его объятия, начала вырываться, как он прижал её в углу, как меч развернулся лезвием в её сторону. Только когда она легко вскрикнула, да хрустнули под сталью рёбра, Либерик протрезвел. Но было поздно. Лария – с остекленевшим взглядом, но с успокоившимся лицом оседала на пол, а под левой грудью на обрывках пеплоса расплывалось свежее бурое пятно.

-Лария! – неверяще прошептал трибун. – Лария!!!

Она не могла ему ответить, оттуда не отвечают. Он несколько мгновений ещё стоял над ней, потом медленно осел на пол, взял ещё не остывшую руку в свою и заговорил, медленно и уже никуда не спеша рассказывая историю своей к ней любви. Долгую историю, куда более долгую, чем у него было времени. Он не ушёл от неё даже когда в дом ворвались варвары. Их милосердный меч и прервал его страдания. ТАМ, как известно, всем найдётся место.

18.Стратиг Фобий и его жена. Дария. 25 день месяца Бокогрея.

Фобий уже успел пожалеть, что поддался первой слабости и на время штурма разместился не в городской цитадели, а в прибрежном доме, принадлежащем роду Анны. Море штормило немилосердно, волны вдоль берега ходили, больше похожие на горы и свинцовое, низкое и сплошь закрытое тучами небо не сулило ничего хорошего. Значит, и лёгкую галеру, вытянутую от греха подальше на берег, спустить пока не получится. Раз не получится, все преимущества этого дома сходили на нет и превращались в недостатки. Цитадель, хоть из неё и не выбраться к воде, обладала куда как крепкими стенами, запасами продовольствия и могла продержаться даже год – при удаче, конечно. Здесь же и стены пониже, и ворота пожиже. И, при всём желании, трудно объяснить стратиотам из-за моря, что они тут защищают…

А новости, доходившие и до простых воинов, звучали всё хуже и хуже. Поначалу ещё ладно, варваров, как и предполагалось, запустили в город и начали избивать. Почти взяли ворота, почти уничтожили отряд, прорвавшийся к эмпорию, окружили другой – на форуме Морского Быка. И тут – как обрезало добрые вести. От ворот защитников, в основном ополченцев отбросили. Ошмётки варваров сумели захватить какие-то дома в эмпории и теперь яростно оборонялись, наверняка рассчитывая отсидеться за стенами до подхода основных своих сил. Но хуже всего получилось у форума Морского Быка. Там поначалу даже удалось свалить кого-то из архонтов. Варвары понесли безумные потери, гонцы докладывали о сплошном ковре из их тел, мёртвых и ещё живых, устлавших весь форум. Даже если представить, что там всё чуть хуже, чем говорится, потери – ужасающие. И вдруг – такое. И вдруг известие, что варвары, сметя по пути заслоны на прилегающих улицах, дошли до форума Сирен, взяли Префектуру Преторий, вроде бы даже дошли до стен цитадели… Если всё так, город можно считать павшим. Цитадель – центр города, была сейчас слишком слабо защищена, чтобы долго выдерживать натиск варваров, основные же силы, брошенные к воротам и в засады на форумах, сейчас были разбиты, либо спешно отступали. И он не сомневался – собрать их на ещё один бой не удастся. Значит – всё. Значит, единственная сейчас часть в городе, способная сражаться – четыре тысячи заморских легионеров, которых он пока держал при себе…