Огненный дождь - Денис Субботин

14.Князь Лютень. Золотые ворота Дарии. 25 день месяца Бокогрея.

О том, что отряды Радовоя и Рудослава попали в засаду, известно стало быстро. И уйти далеко не успели, и гонцы, продравшись сквозь замятню задних рядов, прибыли к воротам быстро… От Радовоя прислан был Руцкарь – мальчишка был дважды ранен, где-то обжёгся; его трясло и взгляд блуждал, как у безумного…

Повинуясь взгляду Лютеня, Мирон и Ратша влили в приятеля чарку мёда, слегка взбодрили…

-Что там? – мрачно, предчувствуя худшее, спросил князь.

-Засада! – отстучав зубами по краю чашки чечётку, Руцкарь самую малость пришёл в себя. – На третьей площади отсюда взяли нас со всех сторон и стрелами как рябчиков! Убитых, раненных – не сосчитать! И воеводу Радовоя тоже…

-Что – тоже?! – вскричал Лютень, хватая его за грудки и яростно встряхивая. – Что?!

-Ранили его! – сквозь градом хлынувшие слёзы ответил Руцкарь. – Тяжело… Ведуны его держат, а так – погиб бы давно! Ну, да всё одно – погибать! Там – очень всё плохо! Погибаем, княже!

За спиной – Лютень слышал – заколебались ряды воинов. Они здесь стояли без дела, ворота можно и меньшим числом удержать при нужде, а там, совсем близко, оказывается гибли братья! Да разве ж можно это терпеть?!

-Ивещей! – громко подозвал Лютень тысяцкого.

-Звал? – тот подоспел быстро, в дорогом торингском панцире поверх кольчуги, с луком в руке и полным стрел тулом за спиной.

-Звал! – Лютень заколебался. Золотые ворота держали, распределившись по всей городне, от башни до башни, почти десять тысяч. Достанет, даже если вполовину уменьшить. Так может послать на выручку брату отряд?

-Так что ты хотел мне сказать, княже? – Ивещей тоже нервничал, за спиной роптали воины…

Лютень думал. Колебался. И не видел выхода. Рискованно это было – оголять ворота. И слова Руцкаря пока что ничем не подкреплялись. Отряд Радовоя дрался – слышны были звуки боя и никто не бежал… Рано! А возможно, наоборот уже – поздно…

-Нет, ничего! – медленно сказал Лютень, не глядя на Ивещея и чая никогда не узнать, велико ли было разочарование тысяцкого по поводу его решения. – Хотя… Кликни из витязей кого-нито!

Ивещей уходил так быстро, как только возможно. Не иначе - торопился прислать витязя…

-Звал, княже? – Страшила был одним из самых старых витязей, ему уже минуло сорок вёсен, и будь он хоть самую малость родовитее, был бы и воеводой городовым. Службой своей заслужил, доказать вящим – не сумел.

-Звал! – хмуро отозвался Лютень. – Бери любые пять сотен… Нет, даже десять бери! Любых! И – к Радовою! Пробивайтесь, дорогу к отходу расчищайте! Вот, Руцкарь вас поведёт! Отошёл, Руцкарь?

-Княже! – вспыхнул юнец ликом. – Княже, да я завсегда готов!

-Вот и добро! – спокойно сказал тот. – Тогда – отправляйтесь немедленно! Страшила…

-Да, княже! – ответил тот, обернув к Лютеню своё некрасивое, пусть и мужественное лицо.

-Доказывай! – коротко сказал князь. – Это – твой шанс! Получится, будешь воеводой!

И Страшила стал доказывать…

Тысяча, полученная им под руку, составлена была из охочих людей, знающих на что идут, потому шла быстро и на павших не оглядываясь. Первые дома – крайние к предвратной площади, встретили их плотным залпом и Лютень убедился в собственной предусмотрительности – враг вот он уже был, здесь и рядом и в количестве неисчислимом. И неизвестно, какие у него были планы… А тысяча… Тысяча прошла. Потеряв немалое число воинов, буквально устлав трупами вход в узкую улицу. И страшила, придержав её ход, в последнем приветствии поднял секиру в руке. И растворился в последних, уже истаивающих сумерках. Ещё какое-то время слышен был слитный шаг тысячи пар ног, потом они стихли и только иногда доносились яростные всплески криков, когда отряду приходилось преодолевать сопротивление. А в промежутках – гнетущая тишина.

-Люди ропщут, княже! – тихо сказал, подходя к Лютеню, верный витязь Яробуй. – Говорят, ты Страшилу с тысячей на верную смерть послал! Говорят, надо всем скопом ударить! Пока нас тут не прижали! У ворот…

Лютень свирепо взглянул на Яробуя, помолчал, давая тому время осознать и исправиться… Яробуй смотрел преданно и чисто, лик имел самый простецкий и вообще старался показать, что он – только посланник, не более. А сам он – так и вовсе как князь прикажет. Скажет – со стены кинуться, так и кинется!

На счастье Лютеня, базиликанцы начали атаку – тремя потоками хлынули из улиц на площадь. Яробуя – даром что ли витязь – как ветром сдуло, а со стен ударили встреч наступающему врагу густые потоки стрел. Тут уж было не до прорыва…

-Стоять крепко! – заорал Лютень, отступая под арку, за спины выдвинутых чуть вперёд пешцев заслона. – Стоять крепко, во имя белокрылого Рода!

-Не отдадим ворота! – подхватил Ивещей, по своему обыкновению вставший в третий ряд. – Там – наши братья сражаются! Стоять! Стоять крепко!

А отступать пока что никто и не собирался. Ну, атаковали их три-четыре тысячи вражеских воинов. Так пока они топали через площадь, под стрелами лучников, метко бьющих со стен, некоторые особо наглые ратники успели сбегать, покропить стену вчерашним пивом. Ну, а уж совсем нахальные шутники выбегали перед строем, спускали штаны и били струями во врага. Конечно, не добивали достаточно много, но уж веселья было – куда там возле костра вечером! Гораздо веселее!

Впрочем, любому веселью рано или поздно приходит конец. Базиликанцы под шумок подошли поближе, из-за щитов выскочили велиты и уже гардары смыкались над павшими. Сами, впрочем, не забывая ударить стрелами… А потом базиликанцы, устлавшие телами всю площадь, дошли-таки. И яростно, выплёскивая накопившиеся за время осады ужас и раздражение, атаковали. В лоб, решив обойтись безо всяких маневров и уловок…

-Бей! – выдохнул Ивещей и его ратники в упор, с двадцати шагов, ударили стрелами и сулицами. Последний залп. Решающий. Сделав его, воины убрали луки и взялись за мечи. Первые ряды ощетинились рогатинами и сомкнули щиты, оставив лишь узкие щели между ними.

Первый натиск базиликанцев был ужасающ. Здесь мало было настоящих солдат, сплошь ополченцы, но они, вряд ли ведавшие про планы Булы сдать город, обороняли его с неистовством и яростью обречённых. И потери их сейчас, похоже, интересовали меньше всего. Они уже потеряли почти треть своих, но натиск не ослабевал, а по очищенным от передовых отрядов гардар улицам подходили всё новые и новые подкрепления. Они в свою очередь, потеряв немало людей ещё до боя, пополняли ряды атакующих и вскоре против трёхтысячного отряда воеводы Ивещея сражалось почти вдвое большее количество базиликанцев. И непохоже было, чтобы их прибывающим отрядам когда-либо наступил конец…