Тайфун - Робин Алан Уайт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Боцман Браун и не думал пригибаться или прятаться.
— Сынок, — сказал он, — тебе пора угомониться.
— Ты, старпом, и эта сучка сговорились отдать лодку долбаным русским! А я тебе никакой не сынок, твою мать!
— «Портленд» никто никому не отдает, — возразил Стэдмен. — Это мы сейчас примем на борт экипаж русской подлодки. А не наоборот.
Шестьсот футов. Старший помощник краем глаза видел мелькающие цифры глубиномера. Шестьсот пятьдесят футов.
Ванн недоуменно повернулся к Стэдмену.
— Что вы только что сказали?
Старший помощник медленно сунул руку в нагрудный карман и, достав сложенный листок бумаги, протянул его Ванну.
— От комподфлота Атлантики.
Ванн пробежал взглядом короткое сообщение:
3:…СЛЕДУЙТЕ В АВАЧИНСКИЙ КАНЬОН.
ВИЦЕ-АДМИРАЛ ГРЕЙБАР.
— Центральный пост, говорит акустик. Зачем нам такой дифферент?
Следуйте в Авачинский каньон? Сложив листок, Ванн посмотрел на Стэдмена. Грейбар приказал старшему помощнику вести «Портленд» сюда?
— Тут должна быть какая-то ошибка.
— Да, и совершили ее вы, — сказал боцман.
— В чем дело, твою мать? — взорвался Энглер. — Какая еще ошибка?
— Ты убил старшину Бэбкока, — продолжал Браун. — Это была еще одна ошибка.
Энглер обернулся к Ванну.
— Капитан, Бэбкок пытался меня остановить. В противном случае мне не удалось бы добраться до вашей каюты. Вы говорили, что мы направляемся в Сибирь! Скажите же им!
— Сейчас мы направляемся на дно, и в этом нет никаких сомнений, — сказал Браун. — Отдай пистолет командиру, а потом мы попробуем исправить все ваши глубокие недоразумения.
Энглеру показалось, что палуба, а вместе с ней весь мир уходят у него из-под ног. Все разумные доводы исчезли. Осталась одна ненависть.
— Нам не о чем говорить!
— Тогда выслушай меня, — сказал Ванн.
«Дифферент на нос двадцать градусов, — подумал Стэдмен. — Глубина погружения восемьсот футов». Он взглянул на Ванна, пытаясь определить, видит ли тот, что «Портленд» неудержимо стремится вниз, что море все крепче сжимает его в свой стальной кулак. Только что сошедшая с верфи, подводная лодка могла спокойно выдерживать давление воды на глубине тысяча футов. Но сейчас нос «Портленда» смят, и лишь один люк, закрывающий вход в акустический тоннель, не пускает море внутрь лодки. Рано или поздно что-нибудь обязательно не выдержит.
— Мы оба поступали так, как считали нужным. Мы ошибались. Искренне ошибались, — сказал Ванн. — Обещаю, суд будет непредвзятым.
Глубина девятьсот футов. Дифферент двадцать пять градусов. Стэдмену пришлось ухватиться за поручень над головой, чтобы не сползти по накренившейся палубе прямо на пистолет Энглера.
— Я сделал все это ради вас, — растерянно пробормотал радист. — С самого начала. Вы не откупитесь одним непредвзятым судом, твою мать!
— Энглер…
— Вы сказали мне трахнуть эту шлюху, чтобы она сломя ноги убежала отсюда и больше даже не смотрела на подводные лодки. Это тоже была маленькая ошибка?
Тишину нарушали скрипы, похожий на винтовочные выстрелы треск и стоны корпуса, который сжимала, сжимала, сжимала вода.
«Я была права», — подумала Скавалло.
— Мне насрать на все, — продолжал Энглер. — Я сделал это ради вас. Ради службы. Ради флота, твою мать! Вы получили все, что хотели. Теперь я хочу получить то, что принадлежит мне по праву!
Девятьсот пятьдесят футов. Стэдмен слышал, как корпус «Портленда» жалуется тысячей тихих и не очень тихих голосов. Даже воздух в отсеке приобрел непривычную тяжесть. Каждый вдох требовал дополнительных усилий.
— Никто не приказывал тебе нападать на офицера, — возразил Ванн. — И, тем более, никто не давал тебе права убивать офицера.
— Получается, на Бэбкока вам было наплевать. Но он, впрочем, не был офицером, твою мать!
Тысяча футов.
— Энглер, никто не хочет свалить всю вину на тебя, — сказал Ванн. — Но сейчас нам нужно в первую очередь подумать о том, как вернуть в свои руки управление лодкой. — Он протянул руку. — Отдай пистолет.
— Непредвзятый суд. Это означает, что вы лишь досрочно выйдете в отставку, а я отправлюсь в долбаную тюрьму Ливенворт! Так не пойдет. Я хочу, чтобы все было по справедливости.
Роскошные усы Энглера, мокрые от пота, прилипли к губе.
— Обещаю, я обязательно замолвлю за тебя слово, — сказал Ванн.
Он стоял, протягивая руку ладонью вверх. Его пальцы почти касались «беретты».
— Вы предлагаете мне положиться на ваше слово? Да вы не смогли даже удержать в руках свой мостик, твою мать!
— Отдай мне пистолет!
Глубина тысяча сто футов. Стэдмен почувствовал, как палуба у него под ногами начинает вставать дыбом, сдавленная сминаемым корпусом. Времени на разговоры больше не осталось.
— Энглер, — сказал Стэдмен. — Скольких человек ты успеешь убить, прежде чем тебя разоружат? Ванна, меня, Брауна, кого еще?
— И меня, — вставила Скавалло.
— Молчите! — воскликнул Стэдмен, делая шаг, чтобы заслонить ее собой.
Пистолет Энглера, пометавшись в разные стороны, наконец остановился на Скавалло.
— Ты будешь первой.
— Центральный пост!
От резкого крика Шрамма Энглер вздрогнул.
Шагнув вперед, Ванн схватил пистолет за ствол.
Пока рука командира еще описывала дугу в воздухе, Энглер нажал на спусковой крючок.
Звук выстрела раскатился по всему центральному посту. Ванн отшатнулся назад к консоли управления вооружением, схватил лейтенанта Кифа за плечо, словно пытаясь опереться на него, но затем бессильно опустился на палубу.
Тысяча двести футов!
Радист повернулся к Скавалло.
— Стерва, ты думаешь, что взяла верх? Ты думаешь, что взяла верх?
Он снова поднял пистолет.
— Энглер, нет! — прокричал Стэдмен.
Расхохотавшись, радист приставил пистолет к виску.
— Попробуйте, возьмите меня, — сказал он.
Глядя Скавалло прямо в глаза, Энглер нажал на спусковой крючок.
Глава 37
ОПАСНОСТИ В ГЛУБИНАХ
«Байкал».
— Пожар уже перекинулся в седьмой отсек, шестой отсек сильно задымлен, — доложил Финогенов. — Высокое давление проталкивает дым через места прохода кабелей сквозь переборку. Здесь уже невозможно дышать.
— Надевай противогаз и уходи, — приказал Гаспарян.
— Противогаз я уже надел, — ответил Финогенов. — Но дизель никак не хочет работать стабильно. Постоянно выходит из строя впускной клапан. Я управляю им вручную. Если я оставлю свой пост, мы лишимся энергоснабжения.
— Даю тебе еще пять минут. Затем бросай все и переходи в центральный пост.
— Электричества не хватит даже на аварийное освещение…
— Повторяю, бросай все и уходи!
Гаспарян чувствовал надвигающуюся катастрофу. Вода в носовых отсеках, огонь и дым в кормовых, управление потеряно. Маркову никак не удается открыть люк во второй отсек, а теперь еще дым проник в систему воздуховодов. Хорошо если спастись удастся хоть кому-нибудь.
Старший помощник поднялся на «балкон» над центральным постом и открыл люк одной из двух спасательных капсул «Байкала». Распахнув люк, он забрался внутрь.
Капсула имела размеры небольшого автобуса без окон: голый стальной цилиндр со сферическими концами; внутри деревянные скамейки. Рядом с люком была закреплена