След костяных кораблей - Р. Дж. Баркер

Он выбрал курс, и теперь ничего не оставалось, как лететь по нему. У клюва корабля он увидел Фогл, смотрящую-на-море, вместе с наблюдательницей Беарной. Они развязали передний левый дуголук и теперь что-то с ним делали. Когда он подошел, они спрятали инструменты за спины.

– Что вы здесь делаете, Фогл? – спросил Джорон у немолодой женщины, удивившись тому, что она посчитала возможным что-то от него прятать. Быть может, Фогл пьяна, в таком случае он больше не станет делать ей послаблений.

– Не наказывайте Беарну, хран-пал, – попросила она. – Клянусь Матерью, это моя идея. – Джорон шагнул вперед.

Старые дуголуки – теперь покоившиеся на дне моря – покрывала филигранная резьба, и гордые команды содержали их в идеальном порядке. Новые луки также находились в прекрасном состоянии, но пока оставались без украшений. Имя данного лука – «Челюсть кейшана» – было стерто. Джорон обнаружил, что ложе, на которое укладывали болты и где обычно вырезали имя, тщательно отполировано песком. И у лука появилось новое имя: «Серьезный Муффаз». А вокруг шла великолепная резьба, едва ли Джорону доводилось прежде видеть нечто подобное. Он знал, что у Беарны к этому талант, а в данном случае она старалась изо всех сил, но сейчас обе женщины стояли перед ним, смущенно опустив глаза.

– Прекрасная работа, все правильно, – сказал Джорон. – Продолжайте.

Он оставил их возле дуголука, а сам подошел к клюву, чтобы посмотреть на неспокойное море у бушприта. «Интересно, – подумал он, – где сейчас Серьезный Муффаз и нашлось ли для него место у костра Старухи или ему не позволили его занять из-за совершенных преступлений». Неужели ему суждено в одиночестве вечно скитаться по дну моря? Джорон надеялся, что это не так и нет никакой Старухи, Матери и Девы, они лишь выдумки женщин и мужчин, а когда умрешь ты – что тогда? Ты перестанешь существовать? Его разум отверг такую мысль.

Как человек может перестать существовать? Разве это возможно?

Может быть, ветрогон прав, а женщины и мужчины – лишь часть вечного цикла, они рождаются снова и снова, но так ничему и не учатся? Возможно ли, что богов не существует? А Скирит никогда не летала? И вовсе не глаз богоптицы согревает его кожу?

Джорон слышал подобные разговоры. Он сомневался, что Индил Каррад в это верил, но тогда почему он совершал столь ужасные поступки, если знал, что наступит день, когда Старуха будет его судить? «Дитя приливов» содрогнулся, когда в него ударила поперечная волна, корпус заскрипел, и Джорону пришлось схватиться за костяные поручни, чтобы сохранить равновесие. Нет, он не станет игнорировать Старуху, Мать или Деву. Разве он мог, если у него на глазах ветрогон лишь силой мысли менял ветер? Ведь он слышал песнь ветрошпилей и видел величие аракесианов, пробуждавшихся ото сна? Иногда он чувствовал себя игрушкой духов архипелага: слишком часто его бросало от одной опасности к другой, словно он был частью какого-то великого плана. А если нет – зачем тогда все это?

– Джо-рон Твай-нер. – Он обернулся, услышав свое тихо произнесенное имя.

Джорон увидел Ветрогона, и, несмотря на великолепные одежды, она выглядела несчастной, а сияющие глаза были наполовину закрыты. Рядом с ней стоял Мадорра, лишенный ветра, гордый и довольный собой. А чуть дальше, на палубе, собралась толпа его сторонников. На «Дитя приливов» Мадорра хорошо питался, и бока у него заметно округлились. И хотя он уступал в размерах Ветрогону, Мадорра казался более сильным и агрессивным. Его единственный глаз сиял.

– Твайнер, – сказал Мадорра, и уже то, как он произнес его имя, прозвучало вызовом, словно лишенный ветра не сомневался, что Джорон будет неизменно стоять между ним и Ветрогоном. – Чего хочешь, Твайнер? Заняты. Мы заняты. Делаем дела ветрогонов. Почему мешать? Почему, почему?

Джорон оттолкнулся от костяных перил. За спинами двух ветрогонов Фогл и Беарна продолжали заниматься дуголуком, прислушиваясь к разговору Джорона с ветрогонами. Он оглядел корабль. Команда напряженно работала. Шесть больших дуголуков, все, кроме Серьезного Муффаза, были аккуратно связаны. Три толстые мачты. Большой кабестан, центральный люк, ведущий на нижние палубы и в трюм. Другие люки открыты, чтобы проветривались нижние палубы. Далее – корма. Там стояла Миас вместе с Эйлерином и Фарис. Фарис указала на песочные часы и что-то произнесла, Миас кивнула. Джорон гордился девушкой, она исполняла свои обязанности всего лишь через день после того, как Миас намеревалась приговорить ее к смерти.

Но смерть ждала всех. Почему Фарис должна огорчаться, если она прожила бо́льшую часть жизни на этом корабле, под постоянной угрозой смерти? Он снова посмотрел на Мадорру и тут заметил, что корабельный Ветрогон хромает. Сланец под ней окрасился кровью из раны, которой Джорон не видел, и он почувствовал, как его охватывает гнев. Он заставил себя его обуздать, сказав себе, что сейчас не время. Быть может, гнев был результатом гнили, заявлявшей о себе становившимся все сильнее зудом, и будь он здесь один, он пустился бы в пляс, пытаясь почесать все части тела.

Однако он сдержался и сосредоточился на капавшей на палубу крови. Выбросил мысли о чесотке. У него был долг. Ему следовало защитить корабль. И позаботиться о друге.

– Мадорра, кажется, у Ветрогона идет кровь? Если это так, я бы хотел, чтобы ее раны осмотрела Гаррийя.

– Ее раны, мужчина корабля? – переспросил Мадорра, и Джорон подумал, что мог совершить ошибку, показав, что знает, кто из ветрогонов «она», а кто – «он». Впрочем, теперь это уже не имело значения. – Ветрогон в порядке. Несчастный случай. Мадорра поправит.

Ветрогон печально кивнула.

– Мадорра поправит.

– Мадорра, я отвечаю за то, чтобы обо всех членах команды хорошо заботились. Гаррийя присматривала за Ветрогоном до того, как ты появился на борту, она хорошо разбирается в самых разных ранениях. Пожалуйста, отправляйся в каюту, а я отведу…

– Нет, – заявил Мадорра и встал между Ветрогоном и Джороном. Его ноги щелкнули по сланцу, и, хотя он не стал расправлять крылья, Джорон заметил, что на ногах появились длинные боевые когти. – Люди, не вмешиваться, – прошипел он.

Казалось, ветер налетел на «Дитя приливов», наполнив воздух словами противостояния, и Джорон заметил, что на них смотрит вся команда. Люди поворачивали головы, о чем-то шептались, словно дети палубы почувствовали угрозу насилия как приближающийся шторм.

– Таков мой долг, – начал Джорон, но в этот момент Ветрогон отпихнула Мадорру в сторону и, по-прежнему не поднимая головы, шагнула вперед медленно и осторожно, словно опасалась, что Джорон может ее атаковать.

– Нет, Джорон Твайнер, нет, – сказала она. – Нет проблем. Все хорошо. Все хорошо. Глупая Ветрогон сама себя ранила.